Рождество на Ледяной Планете (Клэр и Эрэвен)

Часть 3 ДЖОРДЖИ

Что-то щекочет мне нос, и взмахом руки я это сбиваю. Зевая, я зарываюсь под шкурами еще глубже. Сани — не самое худшее место, где можно поспать, отнюдь нет. Боковые стороны изогнуты, и поэтому я скатываюсь в середину, что делает их идеальными для того, чтобы свернуться калачиком среди нескольких подушек и вздремнуть.

Боже, кого я обманываю? Вздремнуть? Да я спала всю поездку. Я проснулась пару раз, чтобы сбегать по-маленькому, а все остальное время? Вздремнула — потом вздремнула — потом вздремнула. Мои одеяла сместились, и у меня мерзнет лицо, поэтому я снова тороплюсь забраться под шкурами.

Эта штука опять щекочет мой нос.

Я открываю глаза и вижу, что мою щеку касается плачевное, увядшее растение.

— А это еще что за хрень?

Вэктал улыбается мне с того места, где он держит веточку удручающего цвета зелени.

— Оно не ядовитое! Для праздника. Теперь ты будешь купать меня в поцелуях, да?

Хихикая, я поднимаюсь в сидячее положение.

— Что-то вроде того.

Он улыбается мне грешной улыбкой.

— Я сохраню свою награду на потом. А пока что мы уже почти у пещеры старейшин. Хочешь пройтись пешком немножко?

Я зеваю и вытягиваю ноги, и тогда решаю, что хочу. С его помощью я встаю с саней и осматриваюсь вокруг. Действительно, вот и есть твердый, округлой формы холм снега, покрывающий многовековой космический корабль, в котором сюда прибыли предки Вэктала. Вход в пещеру открыт, а снег перед ним почищен, и это говорит мне о том, что кто-то бывал на охоте. Вэктал протягивает мне руку, а я переплетаю свои четыре пальца с его тремя, и тогда мы направляемся к ней.

Пещера всего несколько шагов отсюда, и Вэктал оставляет сани снаружи. Войдя в корабль, я замечаю, что в передних коридорах все прибрано и подметено. В отдалении я слышу стук металлических предметов и тихий гул голосов. Вопли ребенка, а потом они довольно быстро замолкают.

Они еще не знают, что мы здесь. Я слегка подталкиваю Вэктала локтем.

— Нам следовало бы их позвать.

У меня перед глазами предстает мысленный образ Харлоу, работающей чем-то вроде пилы, а затем роняющей это на ногу, и все потому, что мы ее напугаем.

Вэктал приставляет ко рту ладонь, сложенную чашечкой.

— Рух! Харлоу! Мы здесь!

Я вздрагиваю, когда его громкий голос отдается от узких стен корабля.

— Спасибо, милый.

Мгновение спустя из одного из длинных коридоров появляется Рух, держа на плече крошечного младенца и похлопывая его по спинке. Увидев нас, он наклоняет голову в знак признания.

— Они здесь, Хар-лоу, — кричит он глубоким голосом с подчеркнутым ударением. — Ты была права.

Мы направляемся к ним, и я слышу падение металла, и что-то вопящий голос Харлоу. У меня аж пальцы чешутся, как мне хочется подержать крошку Рухара, и я ковыляющей походкой иду вперед, протягивая руки.

— Он уже такой большой!

Он все еще чертовски крохотный, но даже несколько недель многое изменили.

Рух настороженно смотрит на меня, прижимая сына к себе покрепче. Спустя какое-то мгновение он неохотно передает его мне. Я не в обиде. Рух все еще настолько новичок в отношениях с людьми (кроме Харлоу), что я не виню его за то, что он осторожен. Я забираю у него малыша, тогда как Вэктал в приветствии касается его плеча.

Рухар очень похож на Ращель, но есть отличия. У него хвост, голубоватая кожа, и он намного меньше. Правда, он недоношенный, и такое ожидаемо. С тех пор, как я видела его в последний раз, он пополнел и выглядит очень хорошо. При виде меня его маленькое личико искажается, и он начинает громко реветь, взрываясь гневным воплем.

Через мгновение из глубин корабля выходит Харлоу с грязным кожаным фартуком поверх туники. У нее на лице пятна от смазки, а ее ярко-рыжие волосы стянуты в неряшливый пучок на макушке головы. У нее в руках кусок металла, похожий на гаечный ключ. Ее глаза расширяются.

— Что вы, ребята, здесь делаете? Что-то случилось?

Я покачиваю Рухара, пытаясь игнорировать то, что он вопит при виде моего лица. Мой собственный малыш опять пинает меня в девчачьи части, и я морщусь от боли.

— Ничего не случилось.

— Мы устраиваем День без яда! — гордо заявляет моя пара. — Джорджи этого захотела.

Нахмурив брови, Харлоу в замешательстве смотрит на меня взглядом, полным непонимания.

— Устраиваем что?

— Рождество, — объясняю я ей. — Парень еще не понял идею омелы, — я неохотно передаю ей ребенка, так как он продолжает кричать, а она прячет его под свой фартук, чтобы покормить. — Мы устраиваем праздник. Название пока еще не придумали. Просто объединили вместе квази-Рождество-Благодарения. Чтобы отпраздновать… ээ… это дело. И мы хотим, чтобы там были все.

— Звучит весело, — говорит она, покусывая губу. Она смотрит на свою пару. Он не особо хорошо ладит с людьми. Думаю, что это одна из причин, почему они так быстро сбежали в пещеру старейшин, как только Харлоу могла передвигаться. — Время тоже выбрано удачно.

— Ты уже закончила? — спрашиваю я. Знаю, что она работала над камнерезом, чтобы попытаться расширить наши жилые помещения, чтоб нам не приходилось разделять племя. Она завелась этой идеей с тех самых пор, как вернулась.

Ее лицо расплывается в улыбке, и она кивает головой. Одной рукой прижимая к груди младенца, она взмахом свободной рукой указывает мне на свою рабочую зону.

— Давай я тебе покажу!

Я следую за ней внутрь помещения, где царит полный хаос металлических деталей. В одной из стен проделана дыра, от куда на проводах висит разобранная панель. Похоже, она копалась в металлоломе в поисках запчастей, и на каждой плоской горизонтальной поверхности в этом помещении лежат какие-то куски металла и непонятные детали. В одном из углов на постели лежат их шкуры, брошенные в кучу.

— Ух-ты, — говорю я некоторое время спустя. — Времени зря ты не теряла.

— Ну, не совсем, — говорит она мне, расталкивая в стороны какие-то предметы, после чего вытаскивает тонкую, шуршащую пленку, которую она раскладывает на столе. — Компьютер выдает мне всю необходимую информацию. Я просто сложила все вместе, как большую мозаику пазла. — Ребенок у ее груди начинает икать, и она автоматически передает его Руху. Большой ша-кхай забирает малыша и дает ему отрыгнуть, пока Харлоу завязывает тунику, после чего возвращается к схемам. Она жестом указывает на один из углов. — Я тут почти закончила с заключительной частью. Если буду работать всю ночь, я уверена, что успею все закончить, и тогда все мы сможем вернуться обратно и испытать его в деле.

— Он работает? Серьезно?

— Ну, его лазерная часть работает, — она показывает большим пальцем через плечо, и я вижу большую прожженную дыру в стене около потолка. О! — Я работаю над кое-чем, что заблокирует его на месте, потому что на данный момент он слишком… мощный, — она пожимает плечами. — В худшем случае мы можем привязать его к одному из этих здоровяков и пусть они прорезают дыру в той зоне, которая, как мы знаем, безопасна.

— Э…, откуда мы узнаем, что зона там безопасна?

Щелкнув пальцами, она устремляется к другому столу, поднимает что-то, похожее на коробку для завтраков, усеянную многочисленными проводами.

— Я изобрела вот это!

Некоторое время я разглядываю эту коробку, но все равно никак не пойму, что это такое.

— А что это?

— Это акустический гидролокатор! Он работает как поисковик гвоздей, — она щелкает выключателем, и эта штука начинает жужжать, издавая пронзительный гул. — Приложив его к стене пещеры, он пошлет электрические импульсы, чтобы определить, является ли стена твердой или полой. Если сможем найти за стенами какие-то полые пространства, расширить пещеру будет намного проще. Понятия не имею, как долго продержится камнерез.

Я впечатлена.

— И ты все это сама сделала?

— Ну, вообще-то, проблема была лишь в том, чтобы попытаться смастерить инструменты, которые были у нас дома, — она моргает, как будто во всем этом нет ничего особенного. — Он не принесет никакой пользы, если стены пещеры будут твердыми, однако при наличии здесь активности всей этой воды и таяния льдов? Готова поспорить, что такого быть не может.

— Что ж, тогда ладно. Поверю тебе на слово.

— Итак, расскажи мне побольше об этом празднике? — просит она, отключив жужжащий «искатель» и ставит его вниз. — А торт будет?

Я испускаю стон при одной мысли об этом.

— Хотелось бы. Сомневаюсь, что на этой планете вообще есть хоть что-нибудь сладкое.

Харлоу прищуривает глаза, и она начинает мне коварно улыбаться.

— То, что мы об этом не знаем, не означает, что об этом не знает компьютер.