Приворотная пилюля для шефа

Глава 4

Снова я спешила, упираясь взглядом в спину нового главного брачного судьи Сермира и едва поспевая за шагами этого странного мужчины. Даже тот факт, что он — модификат с моей точки зрения не объяснял его поступков. С таким упрямством вмешиваться в жизни других? А чего стоит этот брачный контракт? Я все еще была под впечатлением от итога встречи. К лучшему ли это вмешательство? Не обрек ли такой поспешный договор эту пару на несчастливое сожительство? И главное: как свою роль во всем этом мог сыграть Михал Шлейзу?

— Вы не одобряете.

Это не было вопросом, главный брачный судья обернулся, резко затормозив. На этот раз я отреагировала с молниеносной чуткостью, словно подспудно ожидала маневра или же уже настолько настроилась на волну нового шефа, что начала улавливать флюиды-предвестники дальнейших действий, поэтому оперативно замерла, избежав столкновения. Снова впечатываться в его тело, как это случилось в холле корпорации, я не желала под страхом смерти.

Судья сверкнул угрюмым взглядом, насупившись — хмурые морщинки прорезали идеальный лоб, мне вдруг стало интуитивно понятно: он заметил. Заметил, что я следила за малейшим колебанием мышц на его спине, готовясь отскочить… Происходящее неимоверно смущало, ставило в тупик.

Вот и сейчас его слова — как с ними быть? Что с того, что я одобряю или нет. Он явился сюда с единственной целью — сохранить брак вчерашних заявителей. Уверена, он сделал бы ради этого все! И мое «одобрение» его точно не волновало.

— Я хочу признаться!

Выпалила, сразу зажмурившись, чувствуя себя тем, кто прыгает с обрыва в темноту бездонной воды. Но это был тот краткий миг решимости, которую я ранее почувствовала в нем. Сейчас или никогда! Он явился сюда с этим единственным посылом… и добился своего.

Вот и я или признаюсь во всем сейчас, или…

— В чем?

Медленно втянув в себя воздух уставилась под ноги, невольно изучая свои миниатюрные обутые в офисные тапочки ступни и его сравнительно огромные темные бесшовные ботинки. Удобные ли?.. Странная мысль, но именно на ней я фокусировалась, как и на завывании ветра, что продувал это безлюдное пространство из стекла и бетона, являющееся единым двором гигантского жилого комплекса. И мы единственные — две крохотные на фоне масштабной площади фигурки — стояли здесь сейчас, открытые взглядам. Но вряд ли нас кто-то видел, кроме безликих и повсеместно фиксирующих все систем визуального наблюдения. Обитатели этого комплекса еще не вернулись домой.

— В должностной… ошибке.

На последнем слове голос дрогнул: решимость иссякала, надо спешить! И я затараторила, не позволяя шефу перебить себя:

— Важная улика! Признаю, что допустила халатность, не уследив за ней. Конечно, это полностью моя вина, что кекс оказался съеденным. И последствия… Когда я думаю о том, что навредила кому-то, спровоцировав к себе чувства, то испытываю неимоверное раскаяние. Конечно, такие вещи как любовный приворот — вне закона. Это жестоко и неправильно привязывать к себе кого-то насильно. В свое оправдание могу лишь сказать, что не хотела… Не ожидала увидеть кого-то в тот момент!

Фух! Сделано: я призналась. Переводя дыхание, резко осознала повисшую тишину. Поднять взгляд на модификата оказалось реально страшно: чего ожидать от главного брачного судьи я и близко не представляла.

— Любовный приворот? Кекс? Улика? — Михал выглядел озадаченным.

Не он! Обличающая мысль молнией пронеслась в голове.

Двое! Я исключила уже двоих — главного судью и своего неожиданного соседа. Остается… Кекс с приворотным средством съел Ринко Хайгаль! Перед мысленным взором немедленно возникло лицо следователя внутреннего контроля, отягощенное неизменно прозекторским взглядом. И завтра мне предстоит с ним беседовать… Это конец!

— Да, кекс — это улика в одном из прошлых брачных споров. Его использовали, наполнив специальным веществом, вызывающим эмоциональную и чувственную привязку к партнеру, — объясняла я, чувствуя себя совершенно раздавленной. Ринко Хайгаль! Если бы я могла выбирать, кого из троих модификатов я желала влюбить в себя, его имя было бы последним. — Проще говоря, брак был заключен под влияние любовного приворота. А я по недосмотру оставила этот кекс в раздаточной зоне… ночью. Не ожидала, что там кто-то будет. Но в итоге кекс съели. Улика уничтожена! Я признаю свою вину и готова нес…

И тут случилось нечто совершенно вопиющее: Михал с какой-то неуловимой скоростью преодолел расстояние, скрупулёзно сохраненное мной, и… сжал ладонями плечи! Больше того, он немногим не вознес меня над землей, лишив опоры.

Охнув от неожиданности, напуганная очередным необъяснимым порывом, наконец, его близостью, я уставилась на главного судью. Лихорадочный взгляд, ничего общего с привычной суровой сдержанностью и проступившая испарина — вот что я узрела на лице мужчины.

— Это работает?! Действует?! Существует средство, что может заставить ощутить к кому-то привязанность? Так можно влиять… на людей? — Кажется, Михал не осознавал, что трясет меня словно тряпичную куклу, выкрикивая свои вопросы в лицо.

Чьи-то руки на моем теле, твердость мужской груди, с которой я соприкасалась при каждой встряске, его губы в миллиметре от меня, ощущение тепла чужого дыхания… Ничего в моей прежней жизни не подготовило к этому моменту, к такой невыносимой близости. Страх захлестнул с головой, паника оглушила и ослепила, парализовав каждую клеточку тела. Я просто отключилась.

- Марина? Марина?

Кто-то звал меня. Голос звучал уныло и обеспокоенно, но при этом удивительно ровно. Знакомый голос… Тут я осознала чей, и резко вскинулась, поднимаясь. Обнаружила себя лежащей на бетонной площади во дворе жилого комплекса, прямо поверх дистанционной разметки. В стороне, примерно в метре от меня, на корточках сидел мой новый шеф и смотрел крайне тоскливо. Что за… И тут я вспомнила: признание, дикая реакция начальства, мой обморок.

— П-простите, — чуть заикаясь попыталась собраться с мыслями и определить последствия.

— Нет, это вы меня простите, — перебил новый главный брачный судья Сермира и поморщился. — Никак не привыкну! Все забываю, что вы… что люди не выносят прикосновений. Я напугал вас, сожалею.

— Нет-нет, — замахала я руками, спешно вскакивая. Под головой обнаружилась папка Михала. Робко протянув ее владельцу, повинилась: — Вы так бурно отреагировали. Я не ожидала…

— Простите, — снова качнул головой шеф, тоже поднимаясь. — Больше этого не повторится. Я не учел, что для вас сейчас слишком много потрясений. Но… — выражение его лица преобразилось в привычное, — что там на счет кекса?

— Да, кекс, — собраться с мыслями удалось, пусть и было неимоверно стыдно за свою слабость. — Это вещество тогда исследовали. Особой эффективности, как и долгосрочности не подтвердилось, так — некий временный возбуждающий эффект. Но дело в том, что я допустила ликвидацию улики. А еще, — набрав полную грудь воздуха, призналась: — кекс съел модификат! Я очень переживаю, что могут быть непредвиденные последствия.

Какое-то время Михал смотрел на меня очень грустно и молчал. Вновь мы выглядели как две одинокие стоящие напротив друг друга фигуры. На сей раз безмолвные.

— Не переживайте, — он в безразличном жесте взмахнул ладонью. — Никакого влияния на модификата ваш приворотный кекс не оказал и оказать не может.

— Серьезно?

Воспрянув духом, я вскрикнула вопрос чуть громче чем дозволено правилами хорошего тона. Но шеф только что снял с моей души тяжелейший камень: я так переживала, что навредила чьему-то самочувствию.

— Абсолютно, — всякий намек на эмоции испарился с физиономии брачного судьи.

Михал Шлейзу вновь стал тем отстраненно-деловитым шефом, что я увидела впервые накануне. Словно и не было вспышки горячности. И пояснять свою уверенность он точно не планировал.

— Тогда мне надо только написать объяснительную записку по поводу утраты вещественного доказательства? — Спросила, затаив дыхание. — Я готова понести наказание.

Модификат только отмахнулся, демонстрируя безразличие. Он вновь развернулся ко мне спиной, замерев на миг перед рывком вперед — брачный судья снова намеревался устремиться к цели.

— Не тратьте на это время. Никаких последствий для вас не будет. Посчитаем, что он рассыпался от старости. Просто завтра отправьте мне более подробную информацию по анализу используемого вещества. Его тестировали? — Говорил он это уже на ходу. — Впрочем, этот вопрос ждет. Нас же ожидает следующий собеседник. Марина, вы можете двигаться быстрее?

Окрыленная последними заверениями я рванула за шефом с удвоенной скоростью. Каким же облегчение оказалось выяснить, что любовное преследование от таинственного модификата мне не грозит! И сам факт, что я никого не обрекла на чувства насильственно…

Небо никогда не казалось настолько ясным и сияющим. Даже окружающая тишина, чуть разбавленная шорохом ветра и гулким эхом шагов Михала, стала уютной и умиротворяющей. Немногим не подпрыгивая на ходу от радости, я спешила за брачным судьей — на сей раз мы точно направлялись к одной из башен-домов жилого сектора.

— Вторая встреча состоится в чьей-то квартире?

— Да.

Очень удивительно! На какие-то мгновения я даже лишилась дара речи. Чтобы кто-то вот так запросто согласился принять у себя дома посетителей? Еще и совершенно посторонних? У меня в голове подобное не укладывалось. Но спина шефа маячила впереди, все еще являясь мне в образе тарана.

Появись такой на моем пороге? Брр… Пожалуй, такого ничто не остановит. Интересно, полное отсутствие хоть какой-то деликатности — это черта только нового брачного судьи или вообще всех модификатов?

Очнувшись, поняла, что мы уже стоим возле одного из входов в дом. Сейчас все входы-выходы мигали зеленым, но Михал явно планировал, что мы вдвоем воспользуемся одним проходом в здание. Сообразив, что это грозит вновь оказаться слишком близко к пугающему мужчине, я резко сместилась в сторону, сразу юркнув вперед. В холл мы шагнули вместе — модификат не отставал, он явно был из тех, кто быстро ориентируется в любой ситуации.

— Какой этаж? Блок?

Лифт я твердо решила вызвать сама, наученная опытом опасалась, что и там Михал предпочтет одноместный вариант, не предусматривающий разграничителей.

Вместо ответа он ввел нужные параметры в лифтовую систему. Распахнулась кабинка, предназначенная для двоих! Больше того, модификат демонстративно первым активировал прозрачный экран, отгородившись от меня. Неужели наконец-то усвоил принятое в Сермире понятие о границах?..

Мысленно выдохнув, я ободряюще улыбнулась шефу, чувствуя себя куда увереннее за прозрачной стеной. Впрочем, мы быстро оказались у нужной квартиры, и внутренне я вновь собралась, отступив в сторону от непоколебимого шефа, опасаясь неприятного приема.

Впрочем… дверь распахнулась, сопровождаемая вскриком:

— Открыто, входите.

Модификат немедленно воспользовался приглашением, я же медлила, продолжая топтаться за порогом. Никогда прежде моя нога не переступала порога чужого дома. Даже не думала о такой возможности. Такое святотатство! Мне за подобное воздастся?