Дом погибели

Планета Акран. Новая реальность

Одеться к ужину и привести в порядок волосы оказалось не так-то легко. То, что раньше было для Лораны естественным, как дыхание, после трансформации превратилось в непосильный труд. Платье постоянно перекашивалось и морщило, гребень норовил запутаться в волосах. Чувствуя, как внутри нарастает глухое раздражение, готовое выплеснуться неконтролируемой разрушительной силой, Лорана пригладила рыжие кудри руками и скрутила их на затылке в плотный пучок. В раннем детстве мама не разрешала ей носить распущенные волосы и заплетала их так туго, что у малышки на глазах выступали слезы.

Лорана удивилась этому мимолетному воспоминанию и тут же выбросила его из головы. Почему она раньше не замечала, что у туфель такая тонкая подошва? Это же непрактично… Отец уже сидел за столом и при ее появлении учтиво поднялся. Вид у графа Мар был напряженный, даже какой-то испуганный, прислуга тоже жалась по углам, однако Лорана постаралась не заострять на этом внимание. Ей ужасно хотелось есть. Едва она уселась и жадным взглядом окинула содержимое своей тарелки, как дверь распахнулась, и вошел герцог Талион, одетый в изысканный вечерний костюм.

Он не стал, как обычно, целовать Лоране руку, лишь вежливо кивнул и занял почетное место напротив хозяина дома. Задержка была минутной, но вся обстановка в целом так сильно раздражала Лорану, что ее начало трясти. И без того напуганный странным видом дочери граф всполошился еще больше.

— Э-э-э, Ана, дорогая, если еда на столе кажется тебе слишком легкой, я попрошу принести мяса с кровью. Достаточно лишь… — Мар проглотил остаток фразы, потому что Лорана зыркнула на него и зло ткнула вилкой в тонкий ломтик белого мяса, зажаренного до хрустящей корочки.

— Не пытайтесь ей угодить, Крейг, на данном этапе это невозможно, — вполголоса посоветовал герцог Талион, принимаясь невозмутимо нарезать свою отбивную. — Вы ничем не сможете помочь, поэтому ешьте спокойно и не делайте резких движений.

— Спаси на нас, Создатель! — пробормотал себе под нос граф. — Мне просто кусок в горло не лезет…

Зато Лорана порцию за порцией уписывала все, что стояло на столе. Она старалась есть медленно, чтобы не пугать отца, но, судя по его виду, получалось у нее не очень. Окончательно махнув рукой на приличия, Лорана утолила зверский голод и хотела было по привычке исчезнуть, но в последний момент сдержалась и вышла из столовой, как это принято у обычных людей. Когда через полчаса в дверь ее спальни постучали, оттуда никто не отозвался.

Лорана испытывала непреодолимое желание покинуть Акран и отправиться на какую-нибудь пустынную безымянную планету, где никогда не было людей, где ими даже не пахло. Они страшно раздражали ту часть ее личности, которая была окрашена в темный цвет. Для этой половины Лораны люди были носителями жизненной энергии, попросту говоря едой, которая находилась под запретом, потому что ее светлая сторона исповедовала человеколюбие.

От такого внутреннего противоречия впору было свихнуться, но даже банальное безумие являлось для Лораны недоступной роскошью, потому что ее темная сторона мыслила слишком рационально. Пока две эти силы противостояли друг другу, девушке с трудом удавалось поддерживать некое подобие баланса, диаметрально противоположные потребности просто разрывали ее на части.

Лорана избавилась от неудобного платья и отправилась на крышу. Этой ночью ей предстояло проделать сложную и болезненную операцию, по сути, надругаться над своим темным началом, лишить его возможности высасывать из людей жизненную энергию. Забравшись на самую высокую площадку, расположенную между дымовыми трубами, Лорана закрыла глаза и представила себя в образе условной базовой туши, из которой во все стороны змеились бесконечно длинные щупальца, способные дотянуться до любого человека в городе и далеко за его пределами.

Отрывать хищные отростки было мучительно, Лорану тошнило от боли и отвращения, тем не менее она продолжала последовательно, методично избавляться от них, пока не превратилась в истекающую призрачной энергетической кровью голую основу. Темный кокон, лишенный своих питающих щупалец, просто захлебнулся от возмущения и гнева, зато его влияния внутри Лораны значительно поубавилось.

У нее наконец-то прояснилось в голове, она снова увидела звездное небо, знакомую с детства крышу и далекие огни Нарвика. Злость и раздражение никуда не ушли, но чуждые видения перестали искажать перспективу, окружающий мир принял свой привычный и понятный вид. Ощущая себя физически истерзанной и порядком обезображенной, Лорана кое-как добралась до чердачного помещения, забилась в первый попавшийся пыльный угол и провалилась в тяжелое забытье.

Когда спустя много часов она очнулась, то оказалась лежащей в собственной постели. Кто-то заботливо переодел ее в пижаму, аккуратно заправил одеяло, и это были далеко не все подарки от неизвестного благодетеля. На тумбочке в изголовье кровати стояла деревянная фигурка генерала Ковингтона, а в эркере с тройным витражным окном Лорану ждал накрытый к завтраку стол, который просто ломился от всевозможных блюд.

Лорана с детства любила строить планы. Она испытывала внутреннее удовлетворение, вычеркивая пункт за пунктом из перечня повседневных дел. Полностью отработанный список свидетельствовал о том, что Лорана Сигрид Ордал — ответственный, организованный и полезный член общества, даже если это высшее общество Нарвика. На самом деле дочь графа Мар действительно помогала нуждающимся. Она не только поддерживала семейными средствами деятельность благотворительных фондов, но и сама работала в госпиталях, особенно в разгар «безымянной болезни», когда люди начали буквально таять на глазах.

Теперь от прежней собранной Лораны, которая каждый вечер составляла себе план на завтра, не осталось ни следа. Сначала в ее размеренную жизнь вмешались вещие сны, потом пробудился магический дар, а темная трансформация окончательно уничтожила того человека, ту личность, которую воспитал Крейг Ламберт Ордал, граф Мар. Любимая и единственная дочь заслуженного дипломата превратилась в диковатую индифферентную сущность, не проявляющую ни малейшего интереса к обычным человеческим занятиям.

Чем усерднее Лорана пыталась соблюдать привитые ей с детства правила и традиции, тем в большее уныние впадал граф. Эта вызывающая красавица в мужском костюме, который только подчеркивал ее женственность и сексуальность, была начисто лишена скромности и сдержанности прежней Лораны. Ментальная мощь девушки значительно превосходила природные возможности ее матери, а непонятная физическая сила просто вызывала оторопь.

Как ни старался Крейг прислушиваться к советам своего бывшего воспитанника, ему слабо верилось, что однажды случится чудо, и его дорогая девочка вернется. Слишком уж масштабными были произошедшие в ней изменения. Глубоко внутри Лорана продолжала бороться за свою человечность, но этой борьбы никто не замечал. Для окружающих она превратилась в раздражительную, непредсказуемую и чрезвычайно опасную магическую сущность.