Дом погибели

Планета Алгар. Любовь здесь больше не живет

Лорана не принимала участия в ежеутренних ритуалах братьев-сайронов, она появлялась под самый конец так называемой «трапезы», чтобы по возможности подпортить им удовольствие. Девушка даже в своем новом воплощении не могла смириться с тем, что какие-то бездельники-упыри выкачивают энергию из людей, с трудом выживающих на руинах Иглата. Близнецы в свою очередь с подозрением относились к аватаре своего брата, которая якшалась со всяким сбродом.

Вплоть до трагических событий сайроны охотно участвовали в жизни города, им и в голову не приходило презирать его жителей, но после появления Крабана и разрушения Иглата все изменилось. Энергетические вампиры сами стали едой, и это пагубно отразилось на характере каждого их них.

— Хоть убейте, не понимаю, как вы можете питаться этими помоями, которые невежественные дикари варят прямо на кострах? — возмутился Идригол из Водяной башни, когда Лорана в очередной раз отказалась занять место Ринго в образованном близнецами Священном круге. — Вы намеренно лишили себя возможности получать чистую энергию, поэтому скоро совсем ослабеете.

— Почему вас так заботит, чем я питаюсь, любезный Идригол?

Лорана сидела на постаменте от разрушенного памятника и сверху вниз смотрела на вставших в кружок сайронов. Им явно не нравилось, что она занимает господствующую позицию, но сделать открытое замечание никто не решался.

— Я посмотрю, как вы запоете, когда явится хозяин Черной башни и выкачает из вас все без остатка, — внес свою лепту в осуждение гостьи Архал из Каменной башни. — Обычно после его визита в Иглат мы долго приходим в себя, а вы вообще можете не выжить.

Лорана мгновенно оказалась за спиной Архала и положила руку на его плечо, отчего тот непроизвольно скособочился. Его цветущее самодовольное лицо некрасиво сморщилось, из горла вырвался хриплый стон.

— Ну как? — с издевательским сочувствием поинтересовалась Лорана. — Все еще мечтаете взяться со мной за руки, дорогой брат?

Архал отшатнулся и попятился, остальные поспешно разомкнули круг.

— Я признаю, что пригласить вас в Братство было ошибкой, аранель, только вы напрасно надеетесь избежать истощения, — Архал машинально потирал ноющее плечо, но было заметно, что поступок Лораны его совсем не удивил. — Никакие дополнительные силы против Крабана вам не помогут. Мы, знаете ли, тоже не без способностей, однако и вшестером ничего не добились, так что смиритесь и начните нормально питаться.

Если верить словам Архала, колдун не проживал постоянно в Иглате, а наносил сюда визиты, поэтому Лорана решила прощупать почву.

— Похоже, Крабану необходим особый рацион, магический. Он целый город превратил в тюрьму, чтобы иметь постоянный доступ к вашим силам. Все предусмотрел, создал необходимые условия, построил себе резиденцию… Попахивает хорошо отработанной схемой, вам не кажется? — сайроны молчали. Или им нечего было сказать, или они не хотели делиться информацией. — Кто-нибудь из вас посещал Черную башню?

Судя по одинаковому испугу на лицах, клонам даже в голову не приходило дерзнуть на такое.

— Мы еще не выжили из ума, чтобы самим напрашиваться на неприятности, — высокомерно процедил Идригол. — Ваше легкомыслие, аранель, не позволяет усвоить одну простую истину: Крабан — хозяин Иглата, во всяком случае, на данный момент времени.

— Простите, я постоянно забываю, что вы с братьями никуда не торопитесь и вполне можете подождать, пока власть не переменится. Или ишак сдохнет, или падишах скончается, как говорится в старой притче. Скажите, сколько поколений жителей Иглата должно смениться и окончательно одичать, пока вы медленно дрейфуете по реке Времени?

На этот раз одинаковые лица дружно выразили искреннее недоумение.

— Какое это имеет значение? — пожал покатыми плечами Афадон из башни Солнца. — Поголовье людей не растет по причине большой смертности, но они все еще продолжают размножаться, так что баланс пока не нарушен.

Несмотря на полную трансформацию и присутствие чуждой магии, Лорана продолжала думать и чувствовать, как человек, поэтому препираться с сайронами не имело никакого смысла. Она получила от братьев необходимую информацию, дальше ей предстояло действовать одной.

Лорана задумчиво помешивала ложкой густое варево матушки Кирис. Выглядела похлебка не слишком привлекательно, но ее вкус каждый раз вызывал приятное удивление. Что бы ни готовила на примитивной каменной печке молчаливая пожилая женщина, домочадцы всегда просили добавки, и Лорана не стала исключением. Она вообще довольно легко вписалась в местный уклад, благо ее новое воплощение умело прекрасно обходиться без благ цивилизации.

Единственным, к чему Лорана так и не смогла приспособиться, была привычка жителей Иглата все вопросы выносить на общее обсуждение. Здесь люди ничего не скрывали друг от друга, никому не приходило в голову уединяться или запираться. В комнатах, где полностью отсутствовали потолки, анонимность становилась недоступной роскошью. Лорана же от рождения принадлежала к привилегированному классу людей, которым было что скрывать, чьи желания неукоснительно исполнялись, и теперь она с трудом переносила разговоры при свидетелях.

— Не понимаю, как можно обсуждать все подряд в присутствии детей, — пробормотала себе под нос Лорана, однако Ликор прекрасно ее услышал. — У нас принято некоторые темы обговаривать приватно, чтобы не смущать неокрепшие умы, а вы ничего не скрываете, даже когда речь идет о смерти.

— У нас рождается не так много детей, аранель, и они взрослеют очень рано, — из уважения к гостье молодой человек тоже понизил голос. — Мы при всем желании не можем создать для них особые условия.

Лорана искоса бросила взгляд на Нион и Мотто, которые постоянно были чем-то заняты, но всегда держали ушки на макушке.

— А как же интимные моменты? Не можете же вы быть настолько раскрепощенными, чтобы… Чему ты смеешься? Это нормальный вопрос.

Она немного слукавила, потому что обитатели руин никогда не смеялись по-настоящему, только сдержанно улыбались. Эти люди не устраивали шумных праздников, не собирались большими группами, они жили очень тихо, словно боялись разбудить спящего под разрушенным Иглатом огромного дракона. Лишь изредка кто-то под покровом ночи начинал наигрывать на щипковом инструменте, и в каменных джунглях раздавался чистый, протяжный женский голос, поющий о надежде, ярком солнце и светлом будущем…

— Для интимных моментов у нас есть специальные места, — доверительно сообщил Ликор, смачивая в керамической миске салфетку и подавая ее Лоране. — Если желаете, я покажу.

— Желаю, — не стала отказываться дочь графа Мар, которая никогда не была ханжой. — Мне интересно все, что связано с романтикой любовных отношений.

Ликор посмотрел на нее своими фиалковыми глазами. Он явно колебался, но потом решил быть до конца откровенным.

— В нашем сообществе такого понятия не существует, все намного прозаичнее. Пойдемте, это недалеко.

То самое загадочное место, где творили любовь обитатели местной общины, оказалось подземным уровнем бывшего комплекса для отдыха и релаксации. Большая часть специальных сооружений, включая просторный бассейн, пострадала и вышла из строя, уцелело только относительно небольшое помещение с каменной печью и мелким фонтаном, в чашу которого буквально по капле просачивалась вода из подземного источника.

Огонь в печи поддерживался круглые сутки, поэтому днем каждый желающий мог сюда спуститься, чтобы помыться, а по ночам импровизированной баней пользовались, если не влюбленные, то те, кто желал соединиться телами. Хоть и не сразу, но Лорана догадалась, каким образом в Иглате решались демографические проблемы. Чтобы избежать риска прямого кровосмешения, у одной женщины должны были рождаться дети от разных отцов и желательно из других общин. Таким образом родственные связи хоть немного размывались.

Пока Лорана разглядывала чисто убранное, заботливо обставленное разномастной мебелью банное помещение, к ней подошла старшая сестра Ликора Индил.

— Раз уж вы пришли, аранель, не желаете ли принять ванну?

Гостья согласилась без раздумий. От воды поднимался легкий парок, в выложенной изящной изразцовой плиткой комнате сладко пахло сушеными травами. Здесь все еще сохранялась атмосфера расслабляющего релакса.

После купания Индил помогла Лоране как следует промыть волосы, подала ей тонкое домотканое полотенце и предложила присесть на теплый каменный бортик фонтана. Зачерпнув из глиняной плошки какой-то ароматный бальзам, молодая женщина принялась массирующими движениями втирать его в напряженные плечи Лораны. Это оказалось так приятно, что из мышц начала уходить каменная скованность, веки сами собой опустились, дыхание замедлилось…

Впервые за много дней Лорана не чувствовала себя хищником, ее охотничьи инстинкты ушли вглубь, на время уступив место чистому удовольствию. Чьи-то заботливые руки размотали полотенце и освободили волосы Лораны. Они бережно разбирали вьющиеся пряди, пропуская их между пальцами, перемежая деликатное подсушивание осторожным касанием гребня. Состояние, в которое погрузилась Лорана во время процедуры, можно было смело назвать нирваной, столько нежности и небесной гармонии источали эти руки.

Когда пламенеющие локоны свободно рассыпались по обнаженным плечам, Лорана открыла глаза и обернулась.

— Думал, я не замечу разницы? — она посмотрела прямо в невозмутимое лицо Ликора, который стоял на коленях за ее спиной. — Твои прикосновения обладают поистине терапевтическим эффектом, их невозможно спутать ни с чьими другими.

Фиалковый взгляд не дрогнул, Ликор прекрасно держал лицо, на котором не отражалось даже тени испытываемых им сейчас эмоций. Он не раздевал Лорану глазами, не ласкал взглядом, не любовался едва прикрытой тонкой тканью наготой девушки, просто смотрел. Возможно, далеко не все, кто оставался на ночь в этой комнате, чувствовали себя влюбленными, но Ликор был до краев переполнен прозрачной, как слеза, ничем не замутненной любовью, которую совсем недавно отрицал как явление.