Могущество

Глава 14

Амали

Ветер начинает завывать, как баньши в полночь. Волны разбиваются все выше и выше, обливая меня ледяной соленой водой. Вода попадает мне в глаза, в горло, в волосы. Я промокла, замерзла и страдаю от морской болезни из-за того, что меня швыряет, как тряпичную куклу, в эту ужасную погоду.

Идет сильный дождь, крупные капли воды превращаются в снаряды под напором ветра. Дождь жалит, ударяя по лицу, и я даже не могу поднять руки, чтобы прикрыться.

Но я в полном восхищении.

Гроза пришла. Я рискнула и прочитала покрасневшее небо и облака, и оказалась права.

Может быть, жестокий человек, который отказал мне в воде, испытывает небольшой страх.

Но все равно никто не приходит.

Закрываю глаза и сдерживаю дыхание, когда очередная мощная волна обрушивается на меня.

Морская вода такая чертовски холодная.

Сколько еще я смогу это выдержать?

Триз и его мидрианские моряки не очень-то стараются сохранить меня в целости и сохранности. Я — драгоценность нового императора, его фетиш-игрушка для мести. Конечно, они придут и заберут меня отсюда.

Но опять же, они слишком заняты борьбой с бурей. Она налетела так быстро, что у них было очень мало времени на подготовку.

В своем ограниченном поле зрения я наблюдаю хаос и суматоху на палубах. Мужчины бегают по палубе, кричат, что-то делают с большими белыми парусами, используют странные приспособления и шкивы, чтобы накрутить полотнище на длинные деревянные балки, горизонтально идущие от мачт.

Веревки летают повсюду. Кто-то чуть не соскальзывает за борт, зацепившись за поручень в самый последний момент. Сильная волна ударяет в борт корабля. Мы сильно раскачиваемся, опрокидываемся назад и вперед, вода льется по палубе и на меня.

Я выплевываю соленую морскую воду изо рта и глотаю сладкий воздух.

— Мидрианские дураки! — кричу я сквозь ветер и дождь, заставляя свой хриплый голос звучать как можно громче. — Если вы не будете уважать пути богов, вы все умрете здесь. — Я уже даже не понимаю, что говорю. Это все напускное, насколько это возможно. Просто хочу привлечь их внимание. Вспоминаю, что Кайм говорил о мидрианах и их нелепой боязни темноты. — Вы направляетесь в кромешную тьму, где защита Элара будет на пределе. Если вы не снимите меня отсюда, вы все покойники.

К моменту окончания речи я уже выдохлась. Грудная клетка вздымается и опускается. Я задыхаюсь и отплевываюсь, когда вода снова и снова бьет мне в лицо. Во дворце я слышала о чем-то, что называется мидрианской пыткой водой. Наверняка это именно то, на что она похожа.

Я больше не чувствую ни ног, ни рук. От ледяной воды они онемели.

Я могу умереть здесь.

«Нет, Амали, тебе нельзя здесь умирать». Строгий голос Кайма звучит в моей голове, и хотя я не знаю, реальный он или воображаемый, это музыка для моих ушей.

«Открой глаза.

Посмотри вверх».

Воображаемый Кайм отдаёт приказы в моей голове, выталкивая меня из состояния жалости к себе.

Я открываю глаза.

Передо мной стоит человек на носу корабля. Кажется, это один из мидрианских солдат. Не могу точно сказать, потому что он вымок, как тонущая крыса, как и я. — Что ты несешь? — кричит он сквозь ветер. — Ты там умираешь, женщина? Ради Элара, закрой свой рот. Ты пугаешь моряков.

Умираешь? Глупый вопрос. О чем ты думаешь, придурок?

У меня есть только один шанс все сделать правильно. Я собираю все свои силы и смотрю на мужчину сквозь дождь. — Вы хотите, чтобы эта буря закончилась? Тогда, черт возьми, обращайтесь со мной, как следует. Снимите меня с этой нелепой штуки и уберите из-под дождя. Затащите меня внутрь!

Мидрианец смотрит на меня, а потом исчезает, когда корабль раскачивает очередная гигантская волна.

Мое сердце замирает. Они действительно собираются просто оставить меня здесь? Я действительно могу умереть от холода.

Кайм никогда больше не увидит меня.

— Эй! — кричу я, чувствуя, как горят мои легкие. — Вернись, ублюдок!

Внезапно корабль снова выравнивается, и человек возвращается вместе с двумя матросами. Я узнаю юношу с песочными волосами, который привязал меня к этой уродливой статуе.

Матросы и солдат кричат друг на друга, бурно жестикулируя. Юноша берет петлю из веревки и обвязывает ее вокруг талии. Он достает откуда-то кинжал и закрепляет его между зубами.

Затем он выбирается наружу, перешагивает через деревянные перила, ложится на живот и хватается за длинный деревянный шест.

Он тянет себя ко мне, крепко держась за шест. Добравшись до моих лодыжек, он привлекает мое внимание шлепком по голой ноге. — Я собираюсь обвязать эту веревку вокруг твоей талии, а затем разрезать твои путы, — кричит он. — Ты должна крепко обхватить Элара руками и ногами, пока я не закончу. Не отпускай ни за что, даже если на нас обрушится самая большая волна. Иначе ты будешь выброшена в океан.

— Много хорошего сделал Элар, чтобы защитить тебя от моей так называемой магии, — тихо бормочу я, пока мальчик приступает к работе. — Ваш командир — идиот! — кричу я, перекрикивая рев моря.

— Я знаю, — огрызается он в ответ. — Хватит болтать. Ты тратишь время и энергию.

Юноша обвязывает веревку вокруг моей талии и крепко ее закрепляет. После этого начинает перерезать веревку вокруг моих лодыжек, запястий. Несколько раз мы замирали и боролись за жизнь, когда на нас обрушивалась мощная волна. Я должна отдать мальчику должное. Не знаю, как ему удается держаться и одновременно орудовать ножом, но каким-то образом у него это получается, и вдруг я оказываюсь на свободе.

— Теперь тебе нужно карабкаться обратно к нам, — кричит он. — Поторопись. Они вот-вот закроют люки.

Мои руки и ноги онемели и дрожат, и я чувствую, что в любой момент могу сорваться, но каким-то образом мне удается уцепиться за перевернутую статую Элара и спуститься по шесту.

Мысли о Кайме и его твердой решимости помогают.

Мысли о том, что я снова увижу его, окажусь в его объятиях… это придает мне сил.

Когда я добираюсь до конца шеста, веревка вокруг моей талии затягивается, и грубые руки перетягивают меня через край.

Я снова на палубе, стою на твердой древесине.

Спасибо Селиз.

В этот момент мои ноги подкашиваются, и я падаю на колени. Грубые руки подхватывают меня, и моряки бегут, поскальзываясь и скользя, по палубе в безопасное место.

Мы спускаемся через какой-то люк, и вдруг я оказываюсь под палубой, меня с силой закутывают в грубое одеяло. Я в переполненной каюте среди множества мужчин, которые несут, тащат и швыряют меня. Люк наверху захлопывается.

Проклятый дождь наконец перестает бить по моему лицу.

Меня заталкивают в угол и заставляют сесть на жесткий деревянный пол. Здесь пахнет сыростью и духотой, а единственный источник света — мерцающий фонарь, шатко свисающий с низкой потолочной балки. Похоже на какой-то грузовой отсек. Бочки, ящики и мешки из джута аккуратно сложены у стен. Тяжелые железные болты и цепи крепят груз, не давая ему сдвинуться с места.

— Оставайся на месте, — рычит кто-то. — Не двигайся, или мы посадим тебя на цепь.

Я смотрю на грубые, суровые лица около дюжины мужчин — все моряки. Солдаты, должно быть, укрылись где-то в другом месте. Мужчины вымокли, и некоторые из них начинают снимать рубашки и брюки, обнажая крепкие тела, украшенные шрамами и грубыми татуировками синей тушью. Я вижу сердца с именами их любовниц. Я вижу черепа, кинжалы, змей и символ Элара — простой круг с пятью лучами света, исходящими из него.

Корабль сильно раскачивается на один бок, посылая моряков к стенам, где они цепляются за все, что может удержать их в этом водовороте.

Этот шторм кажется даже хуже урагана, который я пережила с Энаком, хотя мы находимся в открытом море, а не укрыты в мангровой бухте.

Дюжина суровых глаз устремлены на меня, выражая гнев и страх.

— Мы достали тебя оттуда, — рычит один из них, седовласый мужчина с короткой остроконечной серебряной бородой и крюком в левой руке. — А теперь останови эту чертовщину, ведьма.

Я измождена, мне холодно, и в желудке тошно от бурного движения моря, но мне удается выдавить из себя мрачный смех. — Я не властна над богами, — тихо говорю, пока ветер и волны бьются о корпус корабля. Ну, кроме одного… — Боги будут делать все, что захотят, как они всегда делали. Я скручиваю намокшие волосы в длинный хвост и выжимаю лишнюю воду. Затем перебрасываю их через плечо. У меня возникает искушение снять жилет и брюки из эластичной кожи, чтобы повесить их сушиться, но я ни за что не обнажу кожу в комнате, полной недовольных моряков, которые, вероятно, давно не видели женщин, не говоря уже о том, чтобы быть с ними в течение, Селиз знает, скольких лун.

Кроме того, эта одежда была подарком Кайма. Он лично выбрал ее для меня. Я буду носить ее, как вторую кожу, пока эти мидрианские ублюдки не заставят меня ее снять.

Чувствуя странное спокойствие, я скрещиваю ноги и прислоняюсь к стене, опираясь на руку. Показываю на багровое пятно вокруг правого глаза и смотрю на матросов, пока каюта раскачивается вперед и назад. — Я не просила этот знак, но когда вы, мидрианцы, впервые пришли в мою деревню, то позаботились о том, чтобы я поняла, что он означает. Но задумайтесь об этом. Если я действительно избранница Лока, как вы все, похоже, считаете, то только безумец мог бы попытаться причинить мне вред. Один лишь Элар не сможет защитить вас от гнева богов. Кто знает, — я резко понижаю голос, — возможно, есть боги более могущественные, чем Свет.

— Не смей проявлять неуважение к Всемогущему, языческая сука, — рычит кто-то.

Подняв брови, я смотрю на говорящего — сильно загорелого моряка с копной вьющихся каштановых волос и толстой золотой серьгой в ухе. Он смотрит на меня в ответ и сплевывает на полированный деревянный пол.

С отвращением нахмуриваюсь. Как грязно.

— Ты помечена, — уныло повторяет седовласый мужчина, как будто он просто не может понять, что я ему говорю. — Ты навлекла на нас этот проклятый шторм. Ты сказала, что остановишь его, если мы примем тебя. Ты солгала нам, ведьма.

Гневный ропот прокатился по мужчинам. Их взгляды полны страха и настороженности, и я чувствую, что в любой момент они могут обернуться против меня.

— Я никогда не говорила, что у меня есть сила остановить эту бурю, — отвечаю, удивляясь тому, как спокоен мой голос. — Только боги обладают такой силой.

Гневное бормотание становится все громче. Матросы угрожающе нависают надо мной.

Я повышаю голос: — Подождите. Прежде чем вы сделаете что-нибудь, о чем потом пожалеете, просто подождите и посмотрите, что произойдет. Попомните мои слова, шторм пройдет.

Все бури в конце концов проходят. Старая поговорка Тигов эхом отдается в моей голове.

Словно в подтверждение моих слов, в шторме наступает внезапное затишье. Сильная качка корабля превращается в легкое покачивание.

Матросы затихают, странно глядя на меня, как будто я сама Селиз.

Обмениваются многозначительными взглядами друг с другом.

— Я же говорил тебе, — бормочет юноша с песочными волосами, освободивший меня от оков. — Оставь ее. Не стоит гневить бога смерти.

Прежде чем он успевает сказать еще хоть слово, шторм наклоняет корабль на одну сторону, заставляя моряков крепче ухватиться за поручни. Я поддерживаю с ними зрительный контакт, прижимаясь к стене.