Лето без милосердия

— Велю подавать ужин, — сказала Гелли. — Сейчас, братец, или у тебя есть более срочные дела?

— Мои дела подождут. Для них нужен спокойный вечер и ваше драгоценное для меня общество, милые дамы.

— Спокойный вечер — это хорошо, — Джегейль счастливо улыбнулась, мимолётно дотронувшись до его руки. — Тогда ждём тебя в столовой.

Когда-то Варрен думал, что нет ничего утомительней, чем женщина, встречающая тебя дома вечером после дня, наполненного проблемами короны и государства. Он был так свято в этом уверен, что искренне жалел обременённых семьями приятелей: тех ждал дома не отдых, а лишь новый виток проблем, требований и обязательств. Возможно, он всегда сгущал краски, но, скорей, это ему повезло: дом фор Циррентов стал куда теплей и уютней теперь, когда Варрена встречали дорогие ему женщины. Правда, после окончания одарской кампании Эбигейль уйдёт в дом мужа; ну так зато и у него появится жена.

Ужин прошёл в успокаивающей тишине. Каким-то образом и Гелли, и Джегейль всегда видели, когда он не прочь выслушать их новости, а когда слишком устал для разговоров или, как сегодня, слишком озабочен. Потягивая терпкое вино, Варрен ловил взгляды, которыми обменивались его кузина и невеста. Похоже, он ошибся: сегодняшний разговор вовсе не будет касаться исключительно государственных дел. Но это и к лучшему. Погрузившись с головой в дурные предчувствия, он, кажется, начал уже забывать о нормальном человеческом любопытстве, с которого, если подумать, и началось его увлечение Джегейль.

— Ну что ж, дамы, прошу в кабинет, — встав из-за стола, он шутливо подхватил под локотки обеих.

Некоторое время все молчали. Самой нетерпеливой оказалась Джегейль. Слегка приподняв брови, как обычно делала Цинни, демонстрируя желание получить ответы, она спросила:

— Итак, милый, чем ты хотел занять наш спокойный вечер?

— Мне кажется, вы тоже хотите поговорить о чем-то. Может, начнём с вас? Что за потрясающая новость?

— Как и положено потрясающей новости, она может так, — Джегейль широко улыбнулась и выделила следующее слово очень многозначительной интонацией, — потрясти, что тебе станет сложно обсуждать что-то ещё. По крайней мере, сегодня. Но твои дела, дорогой, вряд ли настолько незначительны, что их можно просто отбросить. Поэтому давай все же начнём с них.

Гелли ободряюще улыбнулась и кивнула, и в её взгляде Варрену почудилось нечто вроде: «Я же говорила, что она станет идеальной женой».

— Что ж, раз вы обе так считаете…

— Конечно, братец.

Варрену оставалось лишь капитулировать, что он и сделал. Хотя, чего таить, он и сам предпочёл бы разделаться первым делом с рабочими проблемами, а уж потом перейти к семейным.

Как ни странно, рассказ занял совсем немного времени — куда меньше, чем занимали грызущие Варрена в последние дни мысли. По сути, и его тревоги, и разговор с королем можно было бы уместить и вовсе в две-три фразы, если бы не присущая графу фор Цирренту основательность. Дамы слушали молча. Гелли казалась отрешённой, выдавая пристальное внимание лишь постукиванием пальцев по подлокотнику; выражение лица Джегейль стало сосредоточенным, а в глазах чудилось понимание. Но когда Варрен, выложив все причины для тревоги, признался:

— Не знаю, что с этим делать, — обе лишь пожали плечами.

— Если судить по тому, что вижу и слышу я, в столице сейчас не просто спокойно, а на редкость спокойно, — сообщила Гелли. Джегейль добавила:

— Я бы тоже на твоём месте занервничала, но совершенно не представляю, что можно сделать. У вас же есть всякие там, не знаю, магические сигналки, защитные чары и все такое. Плюс твоя агентура, сам говоришь, чужаков в городе быстро срисовали бы. Не расслабляться и усилить бдительность? Это ты и без меня знаешь. Завести дежурного по городу мага? Где ж его взять, да ещё так срочно. А без магии… Твой друг, который начальник полиции, что говорит?

— Он в отъезде.

— Плохо. М-м-м… поговорить с тем, кого он за себя оставил?

Варрен махнул рукой:

— Заместитель Грента из породы въедливых исполнителей. Все, что можно и нужно делать по уложениям, он делает со всем усердием, а на что-то сверх того у него мозгов не хватит. Я боюсь чего-то необычного, такого же неожиданного и на первый взгляд невозможного, каким были те невидимки.

— Неожиданное на то и неожиданное, что его не предусмотришь, — покачала головой Гелли. — Жаль тебя разочаровывать, Варрен, но…

— Что ж, по крайней мере, я спросил, — утешил сам себя Варрен. — Если что-то придёт в голову или что-тo подозрительное услышите, увидите, почувствуете…

— Это ясно, — кивнула Джегейль.

— Значит, теперь ваша очередь, милые дамы. Чем вы собирались меня поражать?

Дамы переглянулись, и Гелли сказала:

— Давай ты, деточка.

— Эм-м… ну ладно, — щеки Джегейль залила краска смущения. По-хорошему, уже это должно было бы подготовить Варрена ко всему — смущаться его невеста умела крайне плохо, поскольку обычно не видела поводов для смущения. Все же её родной мир был куда более распущенным. Но то, что она сказала… — Понимаешь, мы тут с тётушкой посоветовались… В общем, Варрен, вопрос такой. Наша с тобой свадьба переносится. На ближайший день, в который ты сможешь все организовать.

Если уж честно, этот мир давал мало поводов для смущения. Даже те моменты, когда Женя не знала толком, как себя вести в обществе — а такое с ней все ещё случалось, хотя и куда реже, чем поначалу! — неприятно, да, но смущаться-то зачем? Принять к сведению, как правильно, и учесть на будущее, только и всего.

Но сейчас она чувствовала себя нервной и зажатой девочкой, полыхающей жаром самого настоящего стыда. Хотя ничего ужасного не делала и не говорила! Но по меркам этого мира невеста, чуть ли не в приказном порядке предлагающая перенести свадьбу, выглядела неприлично и даже шокирующе. А ей совсем не хотелось, чтобы Варрен подумал о ней черт знает что!

Чтобы голос звучал уверенно, пришлось собрать всю решительность. Женя не знала, что скажет дальше, как будет доказывать и обосновывать своё предложение. Все зависело от реакции Варрена, а её она предугадать не могла. Пусть тётушка и утверждала, что все будет хорошо!

Варрен замер, только брови медленно ползли вверх. Женя ждала. Делала вид, что ничего особенного не происходит. В самом деле, что такого? — невеста обсуждает свадьбу с женихом, и даже не наедине, а в присутствии родственницы! Совершенно рядовое событие.

— Что-то случилось? — отмерев, спросил Варрен. В голосе не было осуждения или возмущения, только искреннее беспокойство, и у Жени немного отлегло от сердца.

— Ничего, — облегчённо выдохнув, ответила она. — Но почему-то мне тревожно. Как в нашем мире говорят, на сердце кошки скребутся.

— Сейчас не слишком удачное время для шумных праздников.

— Я и не хочу шумный праздник. Или тебя положение обязывает отмечать с помпой, не отвертишься?

— Обычно женщины хотят, — Варрен замысловато повёл рукой, — чего-то эдакого. Чтобы поразить всех приятельниц и дать тему для сплетён на месяц вперёд.

— Ага, поразить до глубины селезёнки, — пробормотала Женя. — Хорошо, давай я скажу прямо. Самый скромный, тихий и быстрый вариант из тех, которые не уронят твою, вернее, нашу репутацию. Это реально?

— Отчего же нет, — похоже, счастливый жених все ещё не вполне отошёл от шока, но его мысли уже повернули в нужную, то есть деловую сторону. — Дай подумаю.

Он встал, прошёлся по кабинету, остановился у окна. Женя встревоженно посмотрела на тётушку, но та лишь кивнула и улыбнулась.

— Ты не настаиваешь на гостях? — не оборачиваясь, уточнил Варрен.

— Не настаиваю. Гости никуда не денутся, все равно какой-нибудь приём делать придётся, не сразу, так после. А Цинни и дядя Винс все равно не могут сейчас приехать.

— А платье?

— Что — платье?

— Ну как же? Новое, обязательно украшенное чем-то невероятным и потребовавшее непрестанного труда лучшего портного столицы в течение месяца как минимум? И непременно с вплетёнными в вышивку чарами неотразимости, чтобы никто не посмел усомниться в красоте невесты. А заодно в способности её семьи или жениха получить именное коронное разрешение на эти чары, все же ограничительный эдикт не приветствует расход магии на ерунду.

— Я поняла, ты мне мстишь! Я так тебя ошарашила, что ты решил надо мной посмеяться в ответ, — Женя встала, подошла к жениху и обняла его сзади, прислонившись грудью к прямой напряжённой спине. Посмотрела в окно. Ничего там не было интересного: сочная зелень сада, вымоченная дождём улица с серыми широкими лужами… — Нет, милый, я не хочу самое шикарное в мире платье, тем более, если его придётся ждать месяц, и тем более с чарами неотразимости, чтобы потом отбиваться букетом от лишних кавалеров. Я ведь не за платье замуж иду, а за тебя. А ты вот он, здесь, рядом, и нравишься мне в любом наряде, как и я тебе. Хотя нет, я тебе, наверное, не нравлюсь в том, в чем к вам попала, я помню, ты говорил, что это бесстыдство и безобразие.

— Бесстыдство и безобразие, — согласился Варрен, — а ещё делает тебя похожей на юношу. Ты весьма милая девушка, дорогая моя, но юноша из тебя вышел бы нескладный и несуразный.

— Ну вот. Тётушка, мы ведь найдём для меня платье из того, что есть? Или закажем что-нибудь, не требующее месячного ожидания?

Варрен вдруг рассмеялся, резко развернулся и обхватил Женю за талию.

— Никак не пойму, чего ты больше не любишь, сами платья или процесс их шитья. Не волнуйся, тебе не только можно, но и нужно будет выбрать из того, что есть. Так же, как на ночь Весеннего перелома — то, в котором ты была счастлива. Если то самое — идеально. Тебя не испугает необходимость провести свадебную ночь в священной роще?

— По древнему обычаю? — даже не спросила, а почти утвердительно уточнила тётушка. — Вот и правильно. Самое подходящее для вас обоих. Только, дорогой братец, говори уж прямо, твоя невеста должна знать, что её ждёт. Не просто провести ночь в священной роще, а подтвердить там брак.

— Лишь бы без зрителей, — серьёзно ответила Женя. Подняла руки, обвила шею жениха и счастливо вздохнула. — Остальное не слишком пугает, хотя прежде мне не доводилось ни ночевать в лесу, ни заниматься там, э-м-м, супружескими обязанностями. С другой стороны, я уверена, что ты обо всем позаботишься, зато мы избавимся от необходимости в собственную свадебную ночь танцевать на глазах сотни-другой гостей, выслушивать назойливые комплименты и знать, что едва мы отойдём, как об нас примутся чесать языки.

О свадьбе по древнему обычаю тётушка ей уже рассказала — предполагала, что Варрен выберет именно этот вариант. Очень похоже на браки, которые заключают в ночь Весеннего Перелома, но предварительная помолвка делала такой брак в глазах общества не внезапным и потому скандальным, а, напротив, показывающим уважение к традициям. И при этом — никакого официоза, шума, гостей, только храмовый регистратор и короткий обряд. Идеальная свадьба. Варрен даже от своей любимой работы оторвётся совсем ненадолго. Уйдёт пораньше, на другой день придёт попозже — да никто и не заметит!

— Значит, решили, — поставил точку Варрен. — Послезавтра тебя устроит? Завтрашний вечер у меня занят.