Лето без милосердия

ГЛАВА 8, в которой король не оправдывает надежд, тётушка Гелли даёт неожиданный совет, а Женя ставит жениха перед фактом

Лет двадцать и даже десять назад Варрен фор Циррент любил будоражащее, шальное чувство, возникающее, когда после долгого ожидания и вынужденного безделья настаёт время для решительных действий. Теперь, сменив бесшабашность молодости на зрелую рассудительность, он возненавидел бездельное ожидание. Весь его опыт утверждал однозначно: чем дольше затишье, тем вернее оно сменится нежданными и неприятными проблемами.

Сейчас затишье казалось особенно грозным. Ларку осталось захватить Линдэнэ, и военные действия перенесутся с побережья в море и на острова. Эскадра адмирала Гронтеша вот-вот будет на месте вместе с первым в Андаре и во всем мире подразделением боевых воздушных шаров. В столице и окрестностях спокойно, на верфях — тоже, дела в Тириссе идут в высшей степени благоприятно. А у графа фор Циррента все это благолепие вызывает одну мысль: «Не к добру!»

Не бывает такого, чтобы в войне удача была лишь на одной стороне! А Одар — не тот враг, что легко смиряется с неудачами, не пытаясь взять реванш.

Тревожило, что всех дельных магов Ларк и магистр Вальдих забрали на юг — кроме тех, кого Реннар фор Гронтеш увёз на север, на свою верфь. Не потому ли в столице так благостно и спокойно, что попросту некому заметить неладное? Агенты и соглядатаи Тайной канцелярии отслеживают настроения в народе, слухи, подозрительных личностей, но магов среди них, увы, нет ни одного.

Со всеми этими мыслями и тревогами фор Циррент мог пойти сейчас разве что к королю. И, хотя дни его величества были расписаны чуть ли не поминутно, аудиенцию начальнику Тайной канцелярии тот дал сразу же.

— Вы так сильно тревожитесь, граф, я почувствовал, едва вы вошли в приёмную, — король поднялся навстречу, отложив в сторону письма. — Что стряслось?

— Ничего, — фор Циррент развёл руками, с благодарностью принял приглашение присесть и повторил: — Ровным счётом ничего, ваше величество. Это меня и тревожит.

В кабинете установилось недолгое молчание. Обдумывая предстоящий разговор, граф подобрал достаточно слов, но сейчас все аргументы отчего-то показались смехотворными. «Слишком все гладко»? «Не верю в сплошную полосу удач»? Его величество уважает факты, а не домыслы, но фактов нет.

— Прежде вы не были склонны к пустому паникёрству, — задумчиво сказал король. Фор Циррент хотел было возразить, объяснить, но его величество вскинул руку, останавливая возражения, давая понять, что он не закончил. — Оснований для тревоги нет — видимых оснований, таких, которые вы могли бы мне предъявить. Но фор Цирренты всегда отличались неплохой интуицией. Поэтому, граф, я не склонён игнорировать вашу тревогу, сколь бы пустой она ни казалась. Но чем я могу вам помочь? В тех сведениях, которые доходят до меня, тем более нет ничего подозрительного.

— Ваше величество, — граф покачал головой. — Вы сейчас единственный менталист в столице. Простите, но я не верю, что вы полагаетесь исключительно на донесения.

Настала очередь короля разводить руками.

— Даже самый сильный менталист не может искать вслепую. Я не обнаружу врага, прикрытого ментальными амулетами, если не буду точно знать хотя бы его последних действий. Да и сил это требует… Я, скажу вам откровенно, проверяю дворец каждый вечер, а иногда ещё и днём. Надеюсь, это хоть немного вас успокоит. Но что-то большее — только в том случае, если мне доложат о происшествии и обрисуют цель.

— Жаль. Я надеялся… — сказать по чести, фор Циррент сам толком не знал, на что именно надеялся. В конце концов, если бы король мог легко и просто влезть в головы всем своим подданным, Тайная канцелярия стала бы не нужна.

— Куда правильней мне надеяться на вас, — король чуть заметно дёрнул уголками губ. — Единственное, что могу пообещать сo своей стороны — следить за собственной безопасностью.

— Уже немало. Благодарю за понимание, ваше величество.

Фор Циррент полагал, что на этом аудиенция окончится, но король не спешил его отпускать.

— Скажите, граф, а вы не пробовали обсудить свои тревоги с вашей подопечной? С её своеобразными идеями…

— Признаться, и в голову не пришло. Мы и видимся сейчас не каждый день.

— Я полагал, вы уделяете больше внимания той, которую назвали невестой.

В голосе короля почудилась не укоризна, которую предполагали слова, не упрёк, а скорее… ревность?

Варрен фор Циррент ненавидел недоговорённости, в особенности, когда они могли помешать работе. Теперь же вдруг понял, что ещё больше ненавидит вмешательство в свою личную жизнь, даже вот такое, достаточно, по сути, мягкое, и даже от короля.

— Ваше величество. Скажите прямо, вы недовольны выбором моей невесты?

— Что толку в недовольстве, — король сцепил пальцы в замок и утвердил локти на стол, как будто отгораживаясь от неприятного вопроса. — Право же, граф, мне все чаще кажется, что моё время ушло. Я ещё нужен внуку, но действительно важные решения он уже сейчас всеми силами старается принимать сам. Уж простите, я совершенно уверен, что королева из вашей подопечной получилась бы куда лучшая, чем получится графиня фор Циррент, но… Девушка против, Ларк против, вы… вам, граф, давно пора жениться, и как бы я ни хотел видеть Джегейль невестой Ларка, за вас я рад.

— Благодарю, — неловко отозвался фор Циррент.

— И все же обсудите с ней нашу ситуацию.

— Непременно.

— Что ж, больше я вас не задерживаю, граф, — король встал, и фор Циррент тут же поднялся следом. Поклонился, подумав: не такого разговора он ждал. А теперь, пожалуй, стоит отправиться домой и поговорить с Джегейль.

— Варрену давно пора жениться, — тётушка Гелли воткнула иглу в незаконченную вышивку и отложила пяльцы. С утра моросил дождь, намеченный пикник пришлось отложить, но, честно говоря, Женя была только рада: в череде светских развлечений не выдавалось возможности поболтать с тётушкой наедине. Жене изрядно надоело обсуждать свои чувства с посторонними дамами, а не с той, которая, по сути, заменила ей мать в этом мире. И тётушка, как оказалось, хотела поговорить о том же самом.

— Так говорят о каждом холостяке старше тридцати, разве нет? — Женя улыбнулась. — Готова поспорить, что за последние годы Варрен накопил целую коллекцию аргументов против и уже даже не задумывается, кому чем отвечать на эту фразу.

— Угадала, — рассмеялась тётушка. — Братец терпеть не может такие разговоры и уклоняется от них виртуозно. Не зря известие о вашей помолвке произвело фурор, и дело вовсе не в положении Варрена при короле или в его знатности. Закоренелый и убеждённый холостяк сдался в сети любви!

Похоже, что последней фразой тётушка кого-то спародировала, очень уж выспренне прозвучало. Женя фыркнула и решилась на подначку:

— Похоже, это семейное. Что-то очень похожее я слышала и о вас с адмиралом Гронтешем.

— С одной лишь разницей, — тётушка чуть заметно вздохнула. — Уйду я в семью мужа или останусь старой девой, для продолжения рода фор Циррентов без разницы. Варрен сейчас — последний мужчина в семье, случись с ним что, и фамилия прервана, понимаешь?

— Но он же не из-за этого?.. — что-то мучительно сжалось в груди, и Женя запнулась, не договорив.

— Ох, деточка, конечно же, нет! — тётушка всплеснула руками, подсела ближе и обняла. — Что за глупость ты придумала! Да захоти он, только моргни, тут же девиц понабежало бы! — Она вздохнула и покачала головой: — Если бы не ты, так и умер бы одиноким. Я знаю. Чувствую.

— Мне иногда кажется, что… — Женя замолчала, пытаясь найти правильные слова для слишком размытого, смутного чувства. Кажется, что дядюшка просто спасал её от королевских планов, и ещё вопрос, кого больше — её или Ларка? Но их общение после помолвки, пусть и редкое, было тёплым и… любовным, да. Пусть не страстным, но Женя чувствовала, что рядом с ней Варрен приоткрывает душу, становится естественным и… радостным? Это никак не походило на расчёт. Или, наоборот, кажется, что всему виной ночь Весеннего перелома, когда обоим вскружила головы несвойственная обычно страсть? Но магия ночи проходит с рассветом, обе тётушки утверждали это в один голос. Весенний перелом сводит вместе лишь тех, кто по-настоящему этого хочет. Ну, по крайней мере, все здесь в это верят…

— Что, деточка? — осторожно спросила тётушка Гелли. Женя тряхнула головой:

— Нет, ничего! Ерунда всякая. Как в моем мире говорят, «когда кажется, тогда крестятся». Просто глупые страхи.

Тётушка откинулась на спинку дивана, на несколько мгновений уйдя в какие-то свои мысли. Между ровных бровей заметней пролегла морщинка, поджались губы.

— Не скажу, что всем страхам нужно верить, но отбрасывать их тоже не лучшее решение. Как думаешь, деточка, что развеяло бы твой страх?

— Свадьба, — даже не задумавшись, ответила Женя. И сама удивилась ответу: если она сомневается в искренности чувств, так они ведь не свадьбой проверяются? Выходит, у её тревоги другие причины, которых она сама не понимает?

— Значит, будет свадьба! — тётушка решительно хлопнула ладонями о колени, вставая.

— Но ведь осенью собирались.

— Как собирались, так и пересоберетесь! Считай, что у меня предчувствие.

Женя могла сколько угодно считать предчувствия глупостью, к тётушке Гелли это не относилось. Уж если рядом с ней даже случайные совпадения оказываются как будто бы и не случайными… Странное везение Эбигейль фор Циррент вошло в семейные легенды задолго до появления Жени, и о чудесах, случавшихся вокруг тётушки, та была наслышана.

— Мне нравится эта идея. И даже если я бы спорила, Варрен спорить не станет, не с вами, тётушка, — Женя и не заметила, что заговорила вслух, так увлекла её мысль о переносе свадьбы. Как будто тоже подцепила тётушкины предчувствия, будто это воздушно-капельным путём передаётся! Надо же, совсем недавно спокойно была готова ждать до осени, а сейчас — зудит и дёргает нетерпение, будто от любой отсрочки может случиться непоправимое. Знать бы ещё, что именно?

От принятого вместе с тётушкой решения стало легче на душе, но все же беспокойство не отпускало. Ну да, как говорится в старой шутке, осталось уговорить принцессу! У Варрена война и служба короне, ему не до праздников. А кстати… тут Женя поняла, что совершенно упустила ещё один момент.

— Тётушка, а как у вас вообще проходят свадьбы? Сейчас было бы непатриотичным устраивать пышные торжества, правда же?

— А ты хочешь пышное торжество?

— Как раз нет! Но, мало ли, вдруг бракосочетание графа фор Циррента просто не может быть тихим и скромным?

Тётушка рассмеялась:

— Бракосочетание Варрена может и должно быть таким, каким он захочет. И что-то мне подсказывает, что захочет он прежде всего сделать приятное тебе. Пойдём обедать, деточка. А после хорошенько подумаем, как преподнести Варрену новость о скорой свадьбе.

— Что-то сегодня ты рано, милый братец. Неужто вспомнил, что дома можно не только спать?

— Тётушка, не пугайте моего жениха раньше времени! Нам ещё нужно преподнести ему потрясающую новость.

Гелли и Джегейль так слаженно рассмеялись, что Варрен невольно вздрогнул; впрочем, судя по настроению его дам, «потрясающая новость» будет скорее приятной, чем пугающей. С другой стороны, приятное для дам не всегда радует мужчину…