Сбежавшая жена

Не понимая, о каком именно подарке заговорил Соломон, я осторожно смотрела то на него, то на

Селестию. Девушка, вероятно, быстро сообразила, о чём именно зашла речь: она трясущимися руками отколола от лифа платья брошь, нажала на неё и металлическая крышка согромным сине-зеленым камнем в центре тотчас открылась. Селестия достала цепочку с маленьким камушком-кулоном изумрудного цвета, после чего положила ее на тело Реймонда, и того окутал сверкающий целебный купол.

— Благодарю. Селестия, — кивнул Соломон, напряженно следя за действиями короля.

Ноги подкашивались, и я понимала, что это будет последняя битва, в которой мы не имеем права проиграть. Король ненавидит наш род, поэтому разбираться и пытаться отыскать виновных в других, он не станет. Скорее всего, казнит Реймонда прямо сейчас. возможно, Соломону тоже попадёт за предательство. Вряд ли «дядюшка» станет трогать меня, потому что нуждается в моей магии, но будет относиться ещё хуже. Мы не могли проиграть. Не после всего, через что прошли.

— чо ж приветствую Вас, Ваше величество, Ваше Высочество.

— поприветствовал Соломон принца и короля, которые смотрели на нас с нескрываемым презрением. — Только вот... — мужчина замолчал, повернувшись корпусом чуть правее. Я

проследила за его взглядом и заметила третьего присутствующего. По телу прошелся сильнейший холод, а внутри всё закипело от ненависти, — только вот не пойму, Гилан, какими судьбами ты оказался в тронном зале?

Соломон обнажил меч, а Гилан захохотал так противно, как умел смеяться только он один. Я

вспомнила его истерический смех в лечебнице и поморщилась, пытаясь не подпустить панику. Я

едва сдерживала себя, чтобы не кинуться на него.

Самодовольная ухмылка лишь подливала масла в огонь.

— Ты всегда был сообразителен, Соломон, однако все обвели тебя вокруг пальца, — отсмеявшись, выдал коллекционер.

Соломон стиснул зубы, а я сжала в руке свёрток с кинжалом, так вовремя замаскировавшийся в слоях юбки. Если его магия и не поможет мне, то я непременно вспорю кому-нибудь из противников глотку, защищая тех, кого люблю.

Вот только как выкрутиться с минимальными потерями? С Реймонда и Селестии нельзя спускать глаз, а Соломон точно не справится в одиночку.

— Не волнуйся за меня, — словно прочитав мои мысли, пролепетала Селестия.

— Я прикрою ваши тылы и позабочусь о сэре Вернере.

Сэр Вернер.

Крайне необычно слышать такое обращение к Реймонду, но не следовало забывать, что он тоже рыцарь, наверняка в умениях не уступающий Соломону.

— Я даже предположить не мог что король действует заодно с коллекционерами, а кронпринц перенимает искусство управления от отца, вовлеченный во все дела и играющий на стороне предателей. Получается, что нападение на чету Уинслендов было точно так же спланировано общими силами? Вы все просто искусно делали из меня клоуна? — с обидой и нескрываемой ненавистью выдал Соломон.

Наверное, крайне больно разочаровываться в том, кому служишь верой и правдой.

ВОЗМОЖНО, В это мгновение Соломон испытывал то же, что и я, корда узнала, что он — предатель.

— И что ты сделаешь, узнав эту правду, Соломон? Ты находишься в сердце замка!

Посмеешь пойти против меня? Мне стоит только щёлкнуть пальцами и рыцари, как один, встанут на мою сторону, — противно посмеялся король. — Они будут биться за меня, жертвуя своими жизнями — так же преданно, как ты когда-то.

— вам не выгодно, чтобы все узнали, что король самостоятельно потворствует выходкам коллекционеров, паразитируя на народе, который верит в нею, — парировал Соломон, стойко выдерживая нападки.

Король лишь цокнул языком в ответ, словно хотел дать понять, что ему плевать на слова наставника, что никому не станет известна правда. Переведя внимание на свою дочь, король нахмурился:

— Какого дьявола ты встала на сторону предателей, Селестия? Впрочем, возможно я прощу эту выходку своей глупой дочери.. Тем более сейчас, накануне объявления о помолвке с принцем из соседнего королевства.

— Какой помолвки? Я не собираюсь становиться женой какого-то принца!

— возмущенно воскликнула Селестия, широко раскрывая глаза.

— я не спрашивал твоего согласия. Какая разница, что ты собиралась делать, а что нет? Я уже всё решил. Скоро ты станешь женой богатого принца, тем самым обогатив своих брата и отца В ином случае я бы избавился от тебя за предательство.

Селестия в ту же секунду переменилась в лице. Она побледнела, ее приоткрытые тубы заметно подрагивали, взгляд хаотично блуждал по полу. Сейчас ей наверняка не верилось в услышанное, ведь любой ребенок желает родительской любви. Меня охватила горечь за сестру, но я продолжала молчать, стиснув зубы. Мне самой с трудом верилось, что можно иметь столь прогнившую сущность. Что хуже —проявлять ее к самым близким — собственному ребенку.

— Я тебя ненавижу. — процедила Селестия, потирая глаза. — Отец, ты —бесчувственный человек.

Я решила помочь Лоррейн и её близким только потому, что понимала, что они ни в чём не виноваты, пусть ты и активно пытался убедить всех в обратном.

Король снова расхохотался, откинувшись в кресле и постукивая ладонью по подлокотник в порыве эмоций. Принц с ужасом взирал на истерику отца, но не удостоил сестру и взгляда, будто не зная, чью выгоднее принять сторону.

Я недовольно фыркнула: принц — копия отца и не посмеет ему перечить. Они все связаны и в полной мере увязли в грязи, которую сами же и создали.

Неудивительно, что влияние коллекционеров столь быстро распространилось, а их при этом тяжело было привлечь к букве закона. Видимо, они способствовали обогащению казны редкими артефактами, финансовыми вложениями или каким-то образом собирали магию. Король ведь заинтересован в могуществе перед другими.

Я вдруг осознала, что Его Величество не ответил на вопрос, поставленный Соломоном, и сейчас меня больше всего на свете интересовал ответ.

— Вы с самого начала знали всё о моей семье? — спросила я, чуть выступив вперед.

Внутри все клокотало. Я задыхалась под натиском эмоций.

— Вас выдал кинжал, и желание твоей матери отдать свою любимую единственную дочурку за лорда Вернера, маркиза, чей род в своё время был мне поперёк горла.

Я выдохнула, понимая, что всё с самого начала спланировали, и вина за смерти невинных слуг полностью лежала на плечах короля. Развернув кинжал, я посмотрела на Соломона.

— Физические атаки будут полностью на тебе, а я помогу при помощи магии.

Устремив взгляд на рукоять кинжала, я заметила, что печать, единственная оставшаяся на нём, засветилась.

— Эта безделушка не поможет тебе, — бросил король с ехидством в голосе, но я пропустила его слова мимо ушей, искренне надеясь, что он сильно заблуждается.

Я должна была закончить то, что начала на арене, а потому я обратила всю магию на кинжал, разворачивая последнюю печать. Вновь символы заплясали и стремительной волной огибали рукоять. С каждым витком магия ускользала от меня, а свет становился интенсивнее.

Зажмурившись, я с ужасом ждала участи, уготованной мне судьбой. Но прежде, чем силы покинут меня окончательно, я обязательно верну все на свои места.

Моя семья — не предатели!

Энергия, сочившаяся из кинжала, стремительно охватывала все мое тело. Каждая клеточка наполнялась неведомой доселе мощью. Я ненароком вспомнила наказ матушки, что сила кинжала способна убить его обладательницу. Это обоюдоострый меч — в нем наши силы и в нем же наша погибель, спрятанная за множеством печатей. Я сняла их все. И теперь чувствовала, какую могущественную энергию таил в себе артефакт, столь сильно желаемый коллекционерами.

Задыхаясь от боли, я продолжала стойко держаться на ногах. Грудную клетку сдавило, горло и грудь обжигало изнутри, словно оттуда пыталось вырваться пламя. Я мельком обернулась, чтобы убедиться, что всё в порядке. Селестия продолжала сидеть рядом с Реймондом. Состояние мужчины заметно улучшилось:

Цвет лица посвежел, а явные раны залечились. О Селестии подобного сказать нельзя, потому что выглядела она неважно. Бледная, как полотно, принцесса обеспокоенно смотрела на Реймонда, но в её взгляде отражалась пустота.

Подобным образом я чувствовала себя, когда стояла перед священником во время брачной церемонии с Реймондом. Я ничего толком не осознавала, казалось, что весь мой мир разрушился, а меня выпотрошили. Скорее всего, Селестию шокировала новость о помолвке, к которой она не стремилась. Ее принуждал собственный отец, не видящий в дочери иной ценности. Пусть в моём случае брак разрушился по воле судьбы, но если мы проиграем, ей вряд ли повезёт точно так же.

— Сомневаюсь, что мощь этой реликвии еще способна навредить нам, ведь почти всю ее энергию ты потратила на борьбу с Гиланом на турнире... — фыркнул король с напыщенным тщеславием в голосе.

Я приоткрыла губы в попытке огрызнуться, но из глотки вырвался болезненный хрип. Я

рассчитывала, что даже единственной, последней печати мне хватит, чтобы спасти себя и своих близких. Она была сильнее остальных и должна помочь мне, однако её раскрытие пока причиняло только мучительную боль.

Переведя внимание на спину Соломона, шагнувшего вперёд, я напряглась.

Наставник уверенно ступал, ускоряя шаг Кончик лезвия его меча парил над напольными плитами, готовый пронзить врага. Завораживающее зрелище, и я могла бы заглядеться им, если бы это был простой турнир, а не схватка на смерть.

Заставив себя перевести взгляд на врага, я сощурилась и посмотрела на короля: он хмурился и демонстративно показывал принцу и Гилану, что они должны разобраться с нами любыми методами. Сам король даже не пытался помочь им, величественно восседая на троне, закинув одну ногу на другую и расслабившись.

Он не видел в нас опасности, наверняка считал, что его верные псы избавятся от нас быстро и без потерь.

Гилан хищно оскалился, словно ждал этой команды, а принц несколько смутился.

Он бросил взгляд на своего отца, после чего посмотрел на сестру.

— Как же Селестия? Она — твоя дочь, отец, принцесса... И моя сестра, в конце концов, — бросил принц неуверенным, слабым тоном.

Король хохотнул и с пренебрежением воззрился на Селестию, а затем перевёл крайне строгий взгляд на сына, отчего тот даже вздрогнул.

— Лукас, женщины — только украшение и выгодный товар, повышающий статус мужчины. Неужели забыл об этом?

Скрипнув зубами от услышанного, я зажмурилась и высвободила энергию. От магической вспышки глаза ослепли, в ушах противно засвистело. Через несколько секунд я смогла различить плывущую перед глазами картину: принц обнажил меч и двинулся в нашу сторону. а Гилан с Соломоном скрестили мечи. Я могла видеть, но ничего не слышала, словно находилась в вакууме, под сильнейшим барьером.

Рукоять кинжала пульсировала в руке, последний жёлтый камень стал слишком блёклым, а белые письмена печати полностью растворились. С глубоким вдохом на меня обрушились звуки: скрежет столкнувшихся мечей, всхлипы Селестии, сидящей над Реймондом и бормотавшей молитвы.