Чужое сердце или проклятуха поневоле

Глава 20: за кадило я его любила

Вылазка с Глебом по чужим огородам оказалась полезна не только моему желудку. Удалось порасспросить моего самопровозглашённого телохранителя о делишках Лучезарного. Он охотно разговаривал, истосковавшийся по речи за много лет. Всё ж человек был немым. Если другие сектанты соблюдали обет тишины в угоду Лучезарному, то у Глеба выбора не было. Дела представлялись мне из рук вон плохо. «Пророк» сколотил свою секту из несчастных женщин, которые долго не могли забеременеть. Не все из них были глубоко верующими, но все искали решение проблемы у святых, в паломничествах или у травников, не получив помощи от традиционной медицины. Обещая дать им желаемое, Василий склонял женщин к участию в ритуале, после которого все как одна становились задумчивыми, податливыми и беременными.

В чудотворную силу Лучезарного не верилось, скорее мошенник интуитивно чувствовал среди бездетных женщин тех, чьё бесплодие имело психосоматический характер. О чём-то таком была по телеку передача или даже кино. Некоторые люди как животные способны распознавать физиологические особенности других по запаху. Похоже, что именно такой навык был у основателя секты. В народе это до сих пор называют кобелиным чутьём, хотя и научное обоснование такой особенности тоже есть. Людей со сверхъестественными способностями в ИЧ повидать довелось десятки, Василий явно к их число не относился, классический стопроцентный мошенник. И традиционно для сект, наверняка, своих адептов Лучезарный регулярно опаивал чем-то влияющим на критичность мышления, иначе объяснить их «да, мы Богоматери» не получалось. Мне тоже что-то странное на вкус предлагали попить, когда Глеб принёс меня в «родовое гнездо». Каламбур на грани фола, но в сложившейся ситуации спасибо, что хоть какое-то чувство юмора ещё со мной, а не отлетело вслед за кукухой.

Относительно стратегических планов главного сектанта вообще было всё непонятно. Что Лучезарный планирует делать с детьми? Да и как собирается обеспечивать роды в этом захолустье?

Дежурной акушерки что-то на глаза не попадалось. Кажется, можно вязать второй свитер из вопросов или сразу кальсоны.

По рассказам Глеба получалось, что «лечил» от бесплодия «пророк» преимущественно сам и не столько мантрами и гипнозом, сколько традиционным способом. Многодетный отец, блин. Хотя нет, просто мразь с творческим подходом. С таким либидо он и мной непременно заинтересуется как потенциальной партнёршей, а мне этого не надо совсем, от слова «нафиг». Интересно, а какая болезнь полагается за такие художества у чумовых? Сейчас бы я с удовольствием побыла их сотрудником на полставки. Ну где же Пепи, когда он так нужен⁈

Вернулись мы аккурат перед вечерней «молитвой». Я полагала, что она будет такой же, как утренняя, но нет. Лучезарный пришёл с кадилом и в чёрном балахоне. Вот же, больной на голову придурок, на каждую «службу» наряжается по-разному, но обязательно с блёстками и вышивкой. По запаху я поняла, что окуривал он баб совсем не ладаном. Помещение наполнилось душным дымом, оставляющим во рту привкус едкой пали. Не вдыхать было трудно, хотя я и старалась.

Глеб, занимавший поблизости от меня всё тот же стратегический пост, незаметно приоткрыл дверь, за что я ему была благодарна. Но, это не помогло. Василий проповедовал, нёс какую-то галиматью, про озеро искупление и причастие от божьей искры. Я ничего не понимала, потому что поплыла. Вышитые серебром звёзды на балахоне главного сектанта мигрировали по тёмной ткани, а сам он казался таким славным и родным. Лучезарный и впрямь не то светился, не то искрился в полумраке помещения.

Находясь всё в том же состоянии оплывшей свечи, я вместе со всеми вышла на улицу. Прохладный воздух был таким плотным, что через него первое время пришлось пробиваться как через кисель.

Вечерело. Мы двинулись куда-то организованной толпой под предводительством Лучезарного. Сколько длился наш пеший поход, не знаю, но, в конце концов, все мы пришли к лесному озеру. Тёмная гладь воды небольшого водоёма наслаждалась безветренной погодой. Ещё не до конца стемнело, но на берегу недалеко от мостков уже горели факелы. Очень атмосферно, колоритно, даже первобытно. Отличный вечер. Прекрасная компания.

Чего-то женщины начали меня раздевать. Ну ладно, пусть, не холодно же. Ну, трусы-то оставьте, всё-таки я не на нудистском пляже Ибицы. Нет, ну и ладно, не последние же, может, им нужнее. Василий с факелом в руке проводил меня голую по мосткам к воде. Купаться? А почему бы и не искупаться? Вода, правда, оказалась холодновата, но зато мелко, по горло всего.

Я же плавать-то не умею, как-то не было времени научиться в перерывах между больничка и. Голову не мочить? Ну ладно не буду. Хорошо, когда тебе говорят, что надо делать, правда же? Удобно, ни тебе сомнений, ни возражений, делай что говорят. Не жизнь, а сказка. Ай, блин, кажется, наступила на что-то скользкое и куда-то заваливаюсь. Лучезарный расстроится, что я всё-таки намочила голову…

— Какого хрена? — заорала я в голос, когда вынырнула из воды, мгновенно избавившись от дурмана в голове.

В воздухе откуда ни возьмись материализовалась банка тёртого хрена со свекольным соком, которая, повинуясь гравитации, рухнула вниз. Разбившись у ног Лучезарного, консервация выбросила в стороны осколки стекла, розовые брызги и едко-кислый запах.

— Демоны, ей владеют демоны! — поняв, что я отрезвела и кидаюсь непонятно откуда взявшимся хреном, начал причитать Василий.

— Рот свой закрой, вонючий, — взбесилась я.

Лучезарный резко как-то закрыл рот, в глазах его появилось недоумение, а когда лжепророк снова попытался заговорить, в воздухе отчётливо запахло плотным таким ядрёным тухлячком.

Василий выдыхал такой смрад, что от накатывающих на него же рвотных позывов не мог говорить. Беременные женщины, зажав рты разбежались, что с учётом дальнейших событий было только к лучшему. Мои таланты опять сработали без моего ведома ещё и дважды подряд, но если бы знала, что это случится именно сейчас, выкрикнула бы что-то другое.

— Ведьма, — исторг из себя злой Пророк вместе с очередной порцией вонизма, достойного лучших районных мусорок в сорокоградусную жару.

Меня схватили за голову и, кажется, начали топить, настойчиво продавливая макушку под воду. Я, ясное дело, сопротивлялась, на что имела законное право. Может, я в каком-то смысле и ведьма, но времена инквизиции давно прошли, тем более что в России её вообще не было! Сопротивляться получалось плохо, потому что меня топили самозабвенно, воодушевлённо и что сильно огорчало, со знанием дела.

Уже почти теряя силы, я услышала звук топота ног по доскам мостка.

— Не трожь Марию Целительницу, — кричал бегущий Глеб, и взгляд его был полон злобы и отчаяния.

Пророк или растерялся, или удивился, или отвлёкся, в общем, по какой-то причине выпустил мои волосы из рук. Этого хватило, чтобы начать отползать, но куда бы я ни тыкалась ногами, там было слишком глубоко для человека, не умеющего плавать.

— Глядите, кто заговорил, — Лучезарный растёкся в змеиной улыбке.

Несколько секунд главарю сектантов хватило, чтобы вытащить из основания факела нож с широким лезвием. Бегущий на максимальной скорости Глеб не успел затормозить, и с небольшой помощью Лучезарного налетел на остриё хорошо заточенной стали. Я только тихонько вскрикнула.

— А ты знатный притворщик, так талантливо изображать немого даже я бы не смог, — похвалил взбунтовавшегося помощника «пророк» и выдернул лезвие, вытерев его о рубаху бывшего подручного.

Глеб схватился за левый бок, попытался разогнуться, но уже получил от Василия сильный толчок ногой в корпус. Раненый, повинуясь инерции, полетел в воду, размахивая руками. Лучезарный по-звериному оскалился и захохотав в стиле маньяка из плохого фильма. Глеб вошёл в воду с кучей брызг совсем недалеко от меня, сразу провалившись с головой. Я дёрнулась к нему. Попыталась сделать это под мостком, но вода там была высоко, а я всё ещё не умела плавать. Глеб на поверхности не появлялся. Неужели я и его потеряю?

— Куда, ведьма, я с тобой ещё не закончил, — выдав клише из американского детектива, вернулся к моей персоне убийца.

В левой руке сектант держал факел, в правой — нож на котором всё ещё виднелись следы крови. Лжепророк, скорее всего, передумал меня топить, потому что, оглядев руки, ничего из них не выпустил. И как он будет меня кончать? Просто любопытно, что в планах: утопить или добить ножиком?

Вообще-то, мне предполагалось, что трудно зарезать человека в воде, не зайдя в неё, но у меня же не было в этом опыта, а у него, очень может быть, что был. Чтобы найти Глеба и заодно дезориентировать Лучезарного, я ушла с головой под воду.

Попытка открыть глаза на глубине оказалась напрасной. Муть, рябь, резь и не более того. Но зато, шаря руками, я быстро нащупала тело Глеба и поняла, что он шевелится и даже пытается помочь мне плыть. Если отгрести от мостков, то там главный сектант нас не достанет, но проблема заключалась в том, что дно резко уходило вниз, стоило сделать хотя бы пару шагов в сторону. Да уж, дилемма. Неудачное движение и я хлебнула воды. Страх. Паника. Я потеряла весь воздух и, кажется, Глеб почти не двигается. Нужно вынырнуть, хоть на секунду, иначе я задохнусь и утону.