Чужое сердце или проклятуха поневоле

Глава 21: поезд на тот свет не идёт, освободите вагон

Это был не такой уж и трудный выбор. Судите сами: или стопроцентно утонуть, или чуть поменьше чем на сто процентов быть умерщвлённой психопатом с ножом и претензией на статус мессии. В любом случае, когда мозг словил кислородное голодание, тело приняло решение само. Казалось, я успею быстро вынырнуть, хватануть воздуху и снова уйти под воду. Вот только осуществить этот гениальный план полностью не удалось. Вынырнула — да, хватанула воздуха — да, а дальше меня поймали за волосы и потащили за них как ту самую дедову репку. Похоже, что Лучезарный высвободил одну руку, убрав таки куда-то нож, так как факел я отчётливо видела, несмотря на резь в глазах после мутной воды озера. Факел я видела, а вот какую-либо логику в действиях психопата — нет.

— Я доведу начатое до конца, — «порадовал» меня самопровозглашённый пророк.

Мужчина попытался вытащить меня из воды за волосы. Что ж, с учётом того, что он сам сидел на мостках, чтобы иметь возможность держать меня за скальп, задача эта была нереализуема. Но со знанием физики у моего мучителя было ещё хуже, чем со здравым смыслом. Дальше он попытался потянуть меня за собой вдоль мостков, чтоб подтащить к берегу. Но ползти на карачках, а только так он мог меня удерживать, показалось организатору секты недостойным божьего избранника.

— Я сожгу тебя! — наконец выдал он, бросив больной взгляд на факел в левой руке. Но, право слово, я в воде, максимум, что он мне сожжёт, так это волосы или кожу, да и то — сомнительно, потому что я вся мокрая и буду сопротивляться.

Кажется, похожая мысль посетила и буйную голову оппонента, потому что мужчина небрежно отбросил факел на мостки. Лжепророк предварительно нажал потайную кнопку, и из ручки его «осветительного прибора» выпал нож, который всё ещё был испачкан кровью Глеба. Тут почти вернувшееся ко мне самообладание снова исчезло. Держа меня правой рукой, левой безумный Василий поднял нож. Мы вернулись к тому, с чего начинали. У него нож, у меня — паника и перспективы не дожить до утра.

Лучезарный замахнулся, а я зажмурилась. Вот эти все киношные идеи про то, что нужно посмотреть смерти в глаза, оно совсем не обо мне. Зачем? Лучше раз, и всё. Если чумовые не обманули, то смерть — это не конец. Да и тот же Бородин, номинально уже тоже умер, а по факту то не совсем, значит, есть там что-то после, значит, можно не бояться.

Интересно, уже всё? Он уже убил? Говорят же в фильмах о призраках, что некоторые во время смерти ничего не чувствуют, и поэтому даже не понимают, что уже умерли. Уши заложило, от страха или потому что меня макнули снова в воду, и я утонула? По ощущениям, как будто меня всё ещё удерживают за волосы, но как-то уже по-другому. Может, всё ещё топят, а может, это я дёргаюсь в агонии. Непонятно с закрытыми глазами, но страшно их открывать. Что я там увижу?

Казалось, что собиралась с духом я долго, но по факту не знаю, сколько именно времени прошло. Открыв глаза, я выдохнула от облегчения, потому что была ещё жива. А ещё потому, что лжепророку было не до меня, пусть он до сих пор и не отпустил мои волосы. Главарь сектантов свободной рукой пытался отбиваться от Хана. Я услышала знакомое рычание, как только уши снова адаптировались к воздушному пространству. Пёс вцепился в руку врага, ту самую, что держала нож, и с воодушевлением пограничной собаки грыз добычу, мотыляя ей во все стороны. Лжепророк, наконец, выпустил мои волосы, поняв, что ему сейчас нужны обе руки, и ударил кулаком Хана вбок. Пёс взвизгнул, отпустил добычу и повалился на мостки. Сектант оскалился и занёс над Ханом руку с ножом, а я в бессилии зажмурилась, чтобы не видеть того, что случится дальше.

Надо было не глаза закрывать, а уши затыкать, потому что дальше случился выстрел. За громогласным плевком свинцом последовали короткий удивлённый вскриком и глухой звук удара о мостки. О дерево бумкнуло так, будто мешок картошки кинули без подобающего уважения к корнеплоду. Я, осмелев, открыла глаза. Лжепророк отползал по мосткам поближе к берегу, окровавленной ладонью держась за плечо, а Хан из последних сил полз в мою сторону. Я развернулась в воде, чтобы найти источник выстрела. По направлению к нам с псом, вдоль берега озера почти бежал Витя. Живой, зараза. Ну вот все снова и в сборе и от этой мысли на тело накатила ватность облегчения. Я, всё ещё стоя по пояс в воде, придвинулась поближе к краю мостка и погладила Хана по голове, а он лизнул меня прямо в нос. И это была бы очень милая сцена, если бы моя нога под водой обо что-то не споткнулась. Глеб! От моего случайного удара тело здоровяка, привалившегося сниной к одной из опор мостков, полностью сползло в воду.

Я нырнула за Глебом, плевать, что не умею плавать, воды то по пояс. Оказывается задерживать дыхание и опускать голову под воду не так уж и страшно, когда в любой момент можешь выпрямиться и глотнуть воздуха. На уровне бедра мне удалось нащупать что-то. Я потянула, потащила. Сколько Глеб уже был под водой? Минуту? Меньше? Больше? Я не знала. Всё это происходило будто в замедленной скорости, как показывают в кино. На привычное чувство времени рассчитывать не приходилось. Показалось, что я нащупала голову Глеба. Вытащила мужчину из воды, но он не показывал признаков жизни. Глубина давно осталась позади. Я уже тащила тело по колено в воде. Чем дальше, тем становилось сложнее. Глеб был крупный мужчина и очень тяжёлый. Очень. Боковым зрением я заметила, что Витя бежит ко мне. Хан между тем дополз до берега и распластался на песке.

Витя с шумом вбежал в воду рядом со мной. С плеском, хлюпаньем и, возможно, матом. Не думала, что когда-нибудь буду так рада его видеть. Наставник помог мне вытащить здоровяка Глеба на берег, уложить тело, и тут же оттолкнул. Я повалилась на спину, немного отдышалась и, утратив необходимость держать себя в руках, зарыдала. Ко мне подполз Хан и положил голову на грудь, отчего я зарыдала ещё сильнее. Кажется, Витя откачивал Глеба в лучших традициях спасателей из известного сериала. Вокруг уже почти стемнело, но света от часто расставленных факелов хватало, чтобы мы все хорошо видели друг друга. А ещё, кажется, горели мостки. Наверное, лжеророк во время борьбы с нашим героическим псом бросил факел неудачно. Кстати, а где эта тварь?

Лучезарный отполз недалеко, оставив за собой полосу крови, как самый натуральный недобитый таракан. Сейчас он лежал тихо, не двигаясь, не представляя опасности. Моя рука неустанно гладила пса по голове, который тоже лежал спокойно. Хороший всё-таки пёс, как выберемся из этого всего бардака, куплю ему самую свежую телячью вырезку, что найду или ещё что-нибудь придумаю. Надо с ним подружиться. Главное — выбраться. Я плохо видела, что Витя делал с Глебом, но облегчённо выдохнула, сквозь не просохшие ещё сопли, когда услышала долгожданное: «будет жить». Пока сегодня, кажется, никто не умер. Я потеребила Хана за ухо, но он не отозвался.

— Хан, ты что? — робко позвала я пса, чем привлекла внимание его нынешнего хозяина.

— Убери руку, — потянувшись с животному, попросил меня Витя, который до этого лежал на берегу по правую сторону от меня.

Я послушно сделала, что меня просили, и даже немного отползла наверх, чтобы освободить доступ. Голова Хана безжизненно съехала вниз.

— Да твою ж мать, — сделал выводы Витя о положении дел.

— Что с ним?

— Не видишь сама? Умирает, — злился мужчина.

— Нет, нет, нет, он не может, — отказалась верить я.

Витя с трудом поднялся и обошёл меня. Я мельком кинула взгляд на Глеба, который лежал на траве и глубоко дышал, во сне, как мне показалось. Хан всё ещё лежал неподвижно, не подавая признаков жизни. Витя сел около него на колени и уложил пса набок. Даже в тусклом свете я видела бурое пятно на белой шерсти. Оно было большим, больше мужских ладоней, которые опустились поверх. Витя закрыл глаза. Он сидел так минут пять, а, может, десять, но ничего не происходило. Витя так сидел, сидел, сидел, а потом повалился на спину. Хан при этом движении приподнял голову и не без труда, но поднялся.

Чудесно. Я погладила пса по мягкому уху и подползла к Вите. А с этим что? Уснул? Я толкнула мужчину, но он не отозвался. Толкнула сильнее, но эффект был тот же. Это уже ни в какие ворота!

Как там надо пульс проверять? Двумя пальцами вроде. Куда ж я их в рот сую, это для другого. Так, надо найти место под подбородком, где в кино проверяют пульс. Что ж он так лежит неудобно, голову ещё запрокинул. Так, вроде место правильное, но пульса нет. Без паники, Соня! Может, выше надо или ниже, или надавить? Попробую ещё раз, но всей ладонью, чтобы зона покрытия моего «пульсометра» была больше. Вот, кажется есть пульс! Или мне показалось?