Ленивый сын

Очевидно, кто-то забыл сказать об этом призракам, потому что они отступили и на мгновение зависли, словно планируя следующий шаг, а затем нырнули на неё, окутав тёмным туманом. Изобель прокричала, что-то далеко нецензурное про вариации секса, которые он сделал пометку попробовать позже.

Тени на вид были бестелесными, но подняли её с динозавра и понесли по морю мохнатых тел, пока она брыкалась и вопила. И не только Крис смотрел ей вслед.

Собравшееся в вестибюле погибшее царство животных остановилось и, словно управляемое одним гигантским мозгом, подняло головы, чтобы посмотреть на её полёт… некоторые повернули черепа на сто восемьдесят градусов. Все замерли, словно заворожённые зрелищем, кроме Криса. Какая-то призрачная тварь украла его девушку. Он развернулся и встал на ступеньку… в данном случае, на пушистый череп, направляясь обратно тем же путём, которым пришёл, к входной двери. Тени даже не замерли у стеклянных дверей, а прошли сквозь них, но забыли одну вещь — Изобель не соткана из тумана.

Он услышал отчётливый голос Изобель:

— Больно.

Она встала с пола, но не успел он преодолеть последние несколько шагов, разделявших их, как парадные двери музея распахнулись, и в них ворвался порыв ветра, сбивающий с ног. Но Изобель не съёжилась. А высоко вздёрнула подбородок, подняла меч и зарычала.

— Ты! Стоило догадаться, что за всем этим стоишь ты. — И бросилась вперёд.

Крис начинал думать, что у этой женщины больше мужества, чем здравого смысла.

И это явно заразительно, потому что он поймал себя на том, что идёт следом, игнорируя зрителей, отслеживающих каждое его движение. Крис вышел из музея как раз вовремя, чтобы увидеть, как призраки швыряют Изобель в белый фургон с затемнёнными окнами. Машина рванула с места, визжа шинами, и направление было скрыто за многочисленными прибывшими спецслужбами с мигалками и воющими сиренами. И они же заглушили крик раздражения Криса.

— Ты, что, блин, издеваешься? — провопил он в небо.

Кто-то только что украл его девушку. К чёрту родителей. К чёрту захват мира.

Он хотел вернуть уточку.