Семь ступеней в полной темноте

Глава 17. Забытая вражда.

Сколько времени прошло – сказать трудно. Но солнце уже близилось к зениту. Первое, что увидел кузнец, когда белая пелена спала – это Хаук. Он стоял, выпучив глаза, в полной прострации и недоумении. Бегло осмотрев старика, он вдруг понял причину такого состояния… Хаук, недоверчиво ощупывал пальцами свои серо-голубые крылья.

поймав на себе взгляд Арона, старик вдруг смутился.

– Как…? – безмолвно вопрошал он, шевеля одними губами.

Арон, словно контуженный, лишь смог качнул головой. Он все еще не мог двинуться – только озираться. Королева Гуда повисла на плече странного лысого мужчины в обожженных тряпках. Лицо ее озаряла радость. Она просто сияла от счастья. Крылатое воинство тоже пребывало в недоумении. Люди смотрели друг на друга, рассматривали свои руки, снимали окровавленные бинты, не понимая, куда делись их раны. Мозг еще отказывался воспринимать случившееся, как реальность.

Однако среди крылатых воинов, Арон не увидел своей валькирии и насторожился.

– Где она!? – Его голос прорезал воздух неожиданно резким хрипом.

Не сразу поняв кому он принадлежит, люди расступились. Сольвейг лежала на земле, свернувшись калачиком и укрывшись крыльями, как ребенок.

– Она уснула… – поспешила успокоить королева Гуда. Казалось, она помолодела, а на ее лице ни осталось и следа от недавних переживаний.

Никому, не доверяя он вглядывался в ее тело до тех пор, пока не заметил, как мерно, в такт дыханию, вздымаются ее могучие плечи. Это немного успокоило его. Кузнец попытался встать, но снова ничего не получилось.

– Не понимаю… что это было? – не слишком учтиво обратился кузнец к королеве.

– Чудо… – просто и с улыбкой на лице ответила она.

– Вот как… – кузнец кивнул головой. – Ну, это все объясняет!

Пламя битвы все еще пылало в его груди, порождая бешенство.

– А что мне теперь делать!? – процедил он сквозь зубы.

– Не беспокойся, – лысый небожитель присел рядом. – Спасибо, за то, что ты сделал… Теперь, мы позаботимся о Сольвейг. Поверь, все повернулось к лучшему.

В лысом мужчине Арон с удивлением узнал короля. Его брови поползли вверх, от чего король, на удивление добродушно улыбнулся.

– Ты здорово потрепал меня, парень. Как видишь… все исцелилось. Жаль, но на волосы чуда не хватило. Ну, ничего, так даже лучше. Свежее. – Король погладил ладонью облысевшую голову.

– Если с ней что-то случится… – начал, было, Арон, но король его прервал.

– Знаю, знаю… Сровняешь с землей белые горы. Это я уже слышал. Давно, правда.

– Да ладно, и от кого же? – кузнец не сдержал издевки. Двинуться он не мог, и был беззащитен. Но еще мог жалить словами!

– Всему свое время. – Король оглядел опаленного кузнеца. – Тебе здорово досталось, парень.

– Не могу двинуться… – неохотно признался он.

– Еще бы… твои странные доспехи оплавились. А когда остыли – затвердели.

Король встал и привлек к себе внимание окружающих.

– Давайте-ка, поможем этому герою встать на ноги!?

И люди откликнулись. Без возражений. Отламывая по кусочку от выгоревшей брони, общими усилиями, кузнеца освободили от оков, и поставили на ноги. Но тут возникла другая проблема: он был гол и перемазан сажей.

На крылатом воинстве толком не осталось одежды после битвы, так что вопрос встал ребром. Смущенно улыбаясь, королева Гута предложила свою накидку. Она оказалась великовата, но срам от посторонних глаз скрывала. Правда, крыльев у Арона почему-то не выросло. А потому сзади через длинные прорези сильно сквозило утренней прохладой.

Выйдя, наконец, из ступора, крылатое воинство соорудило из ремней некое подобие сети, куда с осторожностью погрузили спящую Сольвейг. Королева вновь подошла к Арону, и улыбнувшись спросила:

–Скажи, отважный юноша… что ты сделал с моей дочерью?

Арон взглянул в ее глаза, но не смог сказать ничего внятного. Лишь неопределенно пожал плечами.

– То, что здесь случилось, пока не поддается пониманию. Забудем, все, что встало между нами? Причин враждовать более нет.

Кузнец бросил взгляд на бесчувственную Сольвейг. Затем на короля, и, снова на королеву.

– Это зависит… от того, как сложится ее судьба, – тихо, но без злобы ответил он.

– Ты и здесь идешь до конца? – Королева вновь улыбнулась. – Кажется, теперь, я могу быть спокойна за судьбу хотя бы одной дочери.

Арон ответил лишь молчанием.

– Мы готовы отправиться в путь. Я подумала, что ты захочешь быть рядом. Пойдешь с нами? – королева замерла в ожидании.

– Благодарю, ваше величество… Вверяю Сольвейг в ваши руки. Когда она очнется в кругу семьи, то поймет, что ее беды кончились. Я же, лишь послужу их напоминанием. Я знаю, где вас найти и явлюсь по ее зову. Пока же… – он указал на пепелище за своей спиной. – У меня есть незаконченные дела, дома.

– Ну… – она вдруг погрустнела. – Как пожелаешь. Я, как и мои дочери, хотела бы узнать тебя поближе. И надеюсь, что твое отношение к королю… и ко всем нам переменится. Все что здесь было, это… не нормально для нас.

– Сейчас я не готов, – признался Арон искренне, – Но, поверьте, скоро появится такая возможность. Не знаю почему, но вам как матери, я, почему-то верю. Вы ведь единственная, кто не пытался убить меня сегодня.

Королева погрустнела еще больше, но говорить больше ничего не стала. Лишь слегка склонила голову в благодарность за что-то. Крылатая братия собралась в дорогу быстро. Первый шок прошел. Нужно было убираться, пока еще чего-нибудь не случилось. Зеваки вокруг тоже ожили. Но то ли от увиденного ими, то ли из-за усталости, и бессонной ночи, про камни, факелы и вилы позабыли.

– Тебе не опасно оставаться здесь? – спросил на прощание король.

– Нет, – Арон покачал головой. – Мне дали два дня. Возможно, я уйду раньше.

– Так скоро?

– Здесь меня больше ничего не держит.... Завтра пепелище остынет. Откопаю вещи.... Если управлюсь к вечеру, то выйду с рассветом, – Он взглянул на короля. – Это место было мне домом.

– Да… многое случилось в эти сутки…

Ангус окликнул старика, все еще не верящего своему счастью, и Хаук послушно приблизился.

– Хаук проследит, чтобы все было нормально. Он покружит здесь… Уверен, ему не терпится встать на крыло.

Старик кивнул и широко заулыбался. Странно, но зубов у него тоже прибавилось. Да и так… посвежел заметно.

– Как хотите, – согласился Арон.

Наконец, небожители, как назвал их Эсхил – удалились. Когда пыль и листья, поднятые многочисленными крыльями, наконец, осели, Арон в первую очередь вспомнил о корабле. Он вызвал его на связь, но ничего не случилось. Он позвал снова – эффект тот же. Тогда, побродив, среди ошарашено разбредавшихся селян, он отыскал расколотый шлем, и надел на голову.

– Эсхил ты меня слышишь?

– Да! Громко и отчетливо.

– Ну, слава богу.

– Что это было? – обеспокоился грозный корабль.

– Не знаю… Нет объяснения. Чудо… – пространно ответил кузнец.

– Разве такое возможно?

– Факты говорят, что возможно, – подтвердил кузнец, до сих пор не до конца веря в случившееся.

Со стороны Арон представлял собой зрелище то еще… Сидя на заборе, босяком, в белой, шитой золотом, женской накидке, и расколотом шлеме и разговаривая сам с собой – он внушал опасения.

Кто-то осторожно ткнул его в колено. Арон снял шлем и прищурился. Перед ним, переминаясь с ноги на ногу, стоял староста.

– Я.… прошу прощения, уважаемый Арон.

– Да?

– А что тут было? Все эти люди, страшная битва между вами. Гром, молнии. И почему вы горели!?

Арон не смог придумать разумного объяснения ошарашенному пожилому человеку.

– Знаете… я растерян не меньше вашего. И, признаться мало что помню… Было страшно.

Староста вздрогнул и согласно закивал головой.

– Такое раз в жизни увидишь и.… знаете, та крылатая дева и правда была похожа на ангела.

Староста снова содрогнулся от недавних воспоминаний.

– Однако, вы должны уйти.... Вы же понимаете, я не могу иначе. Святая церковь меня просто вздернет на первом дереве. Братья шутить не любят, они сразу творят свое милосердие.

– Да, я понимаю. Это моя последняя ночь… дома.

– Сочувствую, – вздохнул пожилой человек. – Но я обязан обо всем сообщить куда следует.

– Конечно. Я поброжу тут, на пепелище. Вдруг что уцелело. А то совсем вот босой остался.

– Да, да, конечно! Сегодня я напишу все что видел, а завтра отошлю посыльного. Думаю, два дня у вас точно будет. И, я не хочу знать, куда вы отправитесь.

– И на том спасибо, – кузнец поклонился. – Через сутки меня здесь не будет.

– Рад, что мы договорились, – староста поклонился в ответ. – А вот эти, с крыльями? Они больше не вернутся?

– Думаю, что нет. Им тут больше нечего делать. Разве что старик, Хаук. Представляете, у него отросли крылья!

– Вот любопытный дурак… попал под раздачу! – посетовал староста вслух, а потом добавил шепотом: – А у меня зуб вырос, представляете… И, срамно сказать, хочется к женщине!

– Странно все это. Никому больше не говорите…! – Прошептал кузнец вкрадчиво.

Староста тут же перекрестился и быстро закивал головой, охотно соглашаясь.

Распрощавшись со старостой и двумя ошарашенными стражниками, стоявшими поодаль, кузнец немного расслабился. Однако, холодало. Хоть дом еще и дымился, но тепла от него было маловато. Арон снова надел шлем.

– Дружище?

– Да Арон, – отозвался Эсхил.

– Королевская накидка, конечно, вещь шикарная, но в ней, как бы это сказать… здорово поддувает снизу.

– Намек понял. Это займет какое-то время… Через час тридцать прибудет спасательная капсула. Она небольшая и не привлечет много внимания. Потерпи немного.

–А что мне остается.... Эсхил?

– Да?

– А что, по-твоему, это было?

– Что конкретно?

–Все, что произошло за последние… несколько часов.

– Я не уверен. Сделать анализ?

– Да. И я хочу знать, что происходит с моим телом.

– У твоего отца такого не наблюдалось. Есть несколько возможных объяснений. Твои гены не сильно отличаются от отцовских. Тут что-то еще. Нужно тебя серьезно обследовать. Я не могу сделать это дистанционно.

– Понятно, что ничего не понятно… – кузнец вздохнул.

– Арон?

– Слушаю.

– Я пришлю новый ключ…

– Что, опять?!

– Прости, но его компоненты не пережили последних событий. Те чипы, что ты вживил – больше не работают.

– Хорошо. Я все понял. Жду твою капсулу с нетерпением.