Изменчивая судьба

— Я знаю.

— Я больше не вернусь сюда, так?

Ответом стало едва заметное, тяжелое качание головой.

Я столько раз прощалась с ним раньше, но легче не становилось. На сей раз не было поцелуев или душераздирающих рыданий. Когда я вцепилась в него, мои руки сжались так крепко, что у него наверняка остались бы синяки. Вместо тупого оцепенения, сопровождавшего его смерть, я действительно испытывала все эмоции, разрывавшие мое сердце. Может, потому что в этот раз я оставляла его по своему желанию, а может, потому что меня переполняла решительность и целеустремленность. Как бы там ни было, мое сердце ныло от понимания, что я больше никогда его не увижу, но я смогла ценить то время, что мы провели вместе, и быть благодарной за это.

— Я буду скучать по тебе каждый день до конца своей жизни, какой бы долгой она ни была.

Его руки крепче сжались вокруг меня.

— Тебе лучше позаботиться, чтобы это была очень, очень долгая жизнь.

— Я правда любила тебя, — призналась я, уткнувшись в его грудь. — Все еще люблю.

— Я тоже всегда любил и буду тебя любить, — он наконец-то ослабил свою хватку. Когда он отстранился и посмотрел мне в глаза, я сквозь слезы увидела ямочки на его щеках. — Но ты будешь продолжать жить, а я нет, — он поцеловал меня в лоб. — У тебя большое сердце, Скаут. Не будь жадиной, открой его для других.

Кстати, о жадности… я притянула его лицо к своему и поцеловала по-настоящему.

— Прощай, Алекс Коул.

— Прощай, Скаут Донован.

— Пока, Скаут, — раздался тоненький голос у моего бедра. Я опустилась на колени и обняла ее.

— Я буду сражаться за тебя, малышка, — сказала я девочке, которая должна была иметь тот же выбор, возможность вернуться назад и все исправить. — Я прослежу, чтобы маленькие девочки не попадали сюда слишком рано.

— Мы долго тебя ждали, — сказала она.

— Я вас не подведу, — и я совершенно точно намеревалась сдержать это обещание.

— Ладно, — сказала я, вставая. — Скажите мне, как вернуться домой.

Улыбка Алекса была искренней, и я порадовалась этому, ведь видела его в последний раз.

— Тебе всего лишь нужно обратиться.

Сначала я не поняла, но потом посмотрела на него с совершенно иного угла. Боль накатила в тот же момент, когда в нос проник запах крови. Я взглянула вглубь себя и вновь начала процесс обращения в человека.

Глава 22

Трансформация из Волчицы Скаут в Человека Скаут была долгой и мучительной. Никак нельзя было отсчитать время, но я знала, что пролежала как будто целую вечность, чувствуя, как мое тело заново собирает себя воедино. Трещали кости. Кожа разрывалась. Мышцы рвались. Все происходило так же, как при обычном обращении, но намного интенсивнее. Это все равно что с фокстрота перейти на сальсу. Когда я наконец-то пережила это — живая, целая, в человеческом обличье — я послала Богу безмолвную молитву, благодаря за чудо. И Он, видимо, был доволен моей учтивостью, потому что позволил мне отрубиться.

Я не приходила в себя, пока не оказалась в кровати под горой одеял, но смутно припоминала, что меня несли знакомые сильные руки.

— Тебе еще не надоело? — спросила я, хотя было такое ощущение, что мне в рот налили клея.

Перед глазами медленно проступило лицо Лиама.

— Скаут? Ты в порядке?

— Сколько раз тебе приходилось таскать мое бессознательное тело? Три? Четыре? — я прямо-таки барышня в беде. Один в один. — Со временем надоест ведь.

Он сидел возле меня на постели, его руки гладили мое лицо и шею.

— Что мне надоело, так это то, что ты вечно едва не погибаешь. Клянусь, если ты не завяжешь с этим дурацким опасным для жизни дерьмом, я запру тебя в комнате с мягкими стенами.

— О, ирония, имя которой Лиам, — сказала я, садясь на постели. Когда одеяло начало сползать, я осознала, что на мне нет одежды. К счастью, Лиам контролировал ситуацию и подхватил одеяло, чтобы моя грудь осталась прикрытой. Хотя это бессмысленно, поскольку он наверняка все видел, пока нес меня. И все же я была благодарна за быстроту его рук. Одно дело — быть голой без сознания, и совершенно другое и более постыдное — все осознавать, пока кто-то смотрит на тебя голую.

Я взяла на себя задачу поддерживать одеяло, и тогда Лиам начал медленно водить пальцем перед моим лицом.

— Эмммм… ты что делаешь?

— Проверяю, нет ли у тебя повреждения мозга, — его палец приблизился к кончику моего носа, затем отстранился обратно. — Прекрати так смотреть на меня и проследи глазами за моим пальцем.

Для всех остальных, в том числе и для меня несколько месяцев назад, его голос и резкая манера держаться источали бы раздражение и злость, но я-то знала. Научившись читать нюансы его выражений, я теперь стала экспертом по разным ворчливым тонам, которыми Лиам пользовался каждый день. Эти интонации говорили не столько «Поверить не могу, что ты такая идиотка и доставила мне такие неудобства», сколько «Ты до смерти напугала меня, глупая, глупая девчонка». Может, разница невелика, но все же важна.

— Я в порядке. Знаю, в какой-то момент я была близка к гибели, но… — я сделала глубокий вдох. Это должно было стать попыткой собрать мысли в кучу и решить, как сформулировать весь этот эпизод, где я едва не умерла, но решила остаться в живых. Но план быстро изменился из-за запаха крови. Часть ее принадлежала мне, но немного. Большинство запаха было не моим. — Ты ранен!

Ну естественно. Разве не из-за этого я изначально вернулась в мир живых?

— Что случилось? — я наклонилась к нему и едва успела вовремя подхватить одеяло. — Где тебя ранили?

— Да ерунда…

Мои глаза сощурились в моей собственной версии убийственного взгляда Лиама Коула.

— Не шути со мной сейчас. У меня был очень дерьмовый день.

— Всего лишь царапины на боку и на руке.

Когда я не перестала сверлить его смертоносным взглядом, Лиам обреченно вздохнул. Только когда он начал раздеваться, я заметила, что на нем была лишь футболка, не защищавшая его руки от холода. Конечно, я не могла читать ему лекции, поскольку на мне не было ничего, кроме одеяла.

— Черт возьми! Они напали на тебя после того, как ты обратился? — следы на его боку и руке были явно оставлены лапой волка, и при том не в шутку.

Лиам не смотрел на меня, опуская ткань футболки на место.

— Это был несчастный случай.

— Волк нечаянно поцарапал… — видимо, травма и близость смерти затормаживали работу моего мозга. — Это сделала я? — это должна быть я. Все, что сделали волки, должно было исцелиться при обращении, и он бы не сумел обратиться, пока все они не были убиты или изгнаны. — О Боже, Лиам. Прости. Мне так жаль.

Раны выглядели ужасно. Порезы были не настолько глубокими, чтобы угрожать его жизни, но и крошечными царапинами их не назовешь. Я по себе знала, как болели такие раны. И я знала, как сложно простить того, кто нанес их тебе.

Лиам устал и терпел боль. Я не сомневалась в этом, потому что иначе он ни за что не лег бы на здоровый бок рядом со мной и не положил ладонь на мою вытянутую ногу. Эта поза говорила о близости и подчинении, а Лиам ни того, ни другого не показывал добровольно.

— Я сам виноват, — его слова звучали приглушенно от усталости. — Я же знал, что нельзя оставаться так близко к оборотню, когда он превращается. Я не подумал. Ты так долго лежала здесь, едва дыша. Однажды ночью мне показалось, что ты умерла, но я расслышал твое сердцебиение, а потом и дыхание, — его ладонь отрешенно погладила мою ногу и слегка сжала. — Когда сегодня утром ты наконец-то начала превращаться, я попытался помочь, будто что-то мог сделать. Я сглупил и получил в награду эти царапины.

— Прошлой ночью…? — я посмотрела в окно. Солнце только начинало садиться. Я думала, что была в отключке час, максимум два, но… — Сколько я была без сознания?

— Всего один день.

Всего один день? Целый день?

И что-то здесь не так. Алекс сказал, что я нужна Лиаму, и глядя в глаза Лиама, я понимала, что он прав. Что бы там ни было, я знала, что горы сверну… или хотя бы откажусь от рая ради земной жизни… чтобы унять боль, таившуюся в его глазах.

— Ты не можешь это сделать, — сказал Лиам. — Ты не можешь сразиться с ней. Надо продолжать прятаться.

Я сделаю что угодно, только не это.

— Кто-то должен сразиться за всех тех маленьких девочек и за тех, что еще не появились на свет, Лиам.

— Мы найдем другой способ.

— Нет другого способа, — сказала я. — По крайней мере, нет способа лучше. Я должна это сделать.

— Нет, — поглаживание и сжимание превратилось просто в сжимание почти до боли.

— Я обещала Николь. Я должна это сделать.

— Ты не можешь, — это был не приказ, а мольба. — Я не могу потерять и тебя тоже. Ты не можешь бросить меня, как они, — он весь трясся. Ладони, руки и губы дрожали. — Пожалуйста, Скаут. Пожалуйста, не бросай меня.

В этот момент все мое смятение улетучилось. Человек Скаут увидела ситуацию с ясностью Волчицы Скаут. Я нужна Лиаму. Когда я наклонилась, он приподнялся мне навстречу. И когда одеяло начало сползать, никто из нас его не остановил.

***

Пока Лиам отсыпался, я начала собирать вещи. Все ненужное, чего было не так много, я сложила в один шкаф, убрала инструменты и развела костер из оставшегося мусора. Я подмела хижину, закидала тлеющие угольки снегом и собрала все свои силки для ловли животных. Затем я ждала. И ждала. А когда это наскучило, мне оставалось лишь снова ждать.

Я не раз проверяла, дышит ли он.

— Я все приготовила, чтобы отправляться, — сказала я сразу же, когда он наконец-то проснулся и оделся.

Вся нежность и уязвимость ушла с его лица, когда он сказал:

— Отправляться куда?

— В Америку?

Он сощурился.

— Мы и так в Америке.

— Это Канада.

— Которая находится в Северной Америке.

Глупенькие канадцы хотели быть в клубе крутых ребят.

— Ладно. В Штаты. В старые-добрые США. На землю свободных, в дом храбрых.

— Нет.

— Прошу прощения?

Пока мой не такой уж прекрасный принц отсыпался, я беспокоилась о том, как посмотреть ему в глаза после того, что случилось до того, как он сбежал в страну снов. Это беспокойство быстро сменилось злостью из-за его высокомерного и снисходительного тона.

— Мы не отправимся в Соединенные Штаты.

— Нет, отправимся. Пора. Я готова как никогда. И мы сделаем это на моих условиях. А не на их. Не на ее. Не на твоих, — я вторглась в его личное пространство. — Мы вернемся к цивилизации, чтобы я смогла восстановить силы и нарастить немножко мышц, — мы не голодали на протяжении зимы, но питались недостаточно хорошо, чтобы сохранять вес при таких интенсивных тренировках. Мы оба вели постоянную битву, пытаясь не дать одежде спасть с наших похудевших тел. — Когда я вернусь в стопроцентную форму, я брошу вызов, — я задрала подбородок, вкладывая убежденность в свои слова. — Я готова.

На подбородке Лиама дернулся мускул.

— А если я скажу нет?

— Ты не можешь меня остановить, так что даже не пытайся. Только зря силы потратишь.