Магия объединяет

— Копченая или валенная?

— Копченая. Я что, язычник?

Технически, он был язычником.

— Мы не можем остаться, — сказала я ему. — Мы должны уйти. У нас сегодня вечером Конклав.

— Я не знал, что вы все еще ходите на него, — сказал Роман.

— Гастек обязал ее, — сказал Кэрран.

Конклав начинался как ежемесячная встреча Племени и Стаи. Будучи двумя крупнейшими сверхъестественными группировками в городе, они часто вступали в конфликты, и в какой-то момент было решено, что разговоры и решение мелких проблем предпочтительнее, чем находиться на грани кровавой бани каждые пять минут. С годами Конклав превратился в собрание, на котором сильные мира сего Атланты собирались вместе, чтобы обсудить дела. Мы присутствовали на множестве Конклавов, когда Кэрран был Царем Зверей, но как только он ушел в отставку, я подумала, что наши пытки закончились. Да не тут то было.

— Еще в марте банды Роланда начали третировать дальнобойщиков, — сказала я.

— В городе? — Роман поднял брови.

— Нет. — Я заявила права на Атланту, чтобы спасти ее от моего отца, взяв на себя ответственность за нее. Мы с отцом существовали в состоянии непрочного мира, и до сих пор он открыто не нарушал его. — Они делают это в пяти-шести милях от земли, которую я притязала. Дальнобойщики едут на своих фургонах или фурах, и внезапно двадцать вооруженных людей перекрывают дорогу и спрашивают их, куда они едут и зачем. Это заставило профсоюз занервничать, поэтому лидер дальнобойщиков пришел на Конклав и спросил, будет ли что-либо делаться по этому поводу.

— Почему бы не обратиться в Орден? — спросил Роман. — Они таким занимаются.

— Орден и профсоюз не смогли прийти к соглашению, — сказал Кэрран.

Орден рыцарей милосердной помощи предлагал помощь при некоторых условиях, не последним из которых было то, что, как только они брались за работу, они заканчивали ее на своих условиях, и их клиентам не всегда нравился результат.

— В итоге, представитель дальнобойщиков напрямую попросил Племя прекратить преследовать их, — сказал Кэрран, — и Гастек сказал ему, что Кейт единственный человек, способный это сделать.

— Ты?

— Я, — сказала я. — И теперь я должна пойти на собрания Конклава.

— Я с ней как поддерживающий будущий супруг. — Кэрран ухмыльнулся, сверкнув зубами.

— Так почему твой отец взялся за дальнобоев? — спросил Роман.

— Просто так, чтобы разозлить меня. Он бессмертный маг с комплексом мании величия. Он не понимает таких слов, как «нет» и «границы». Его бесит, что у меня есть эта земля. Он не может с ней расстаться, поэтому сидит на моей границе и тычет в нее пальцем. Он пытался построить башню на окраине Атланты. Я заставила его перенести ее, так что теперь он строит себе «маленькую резиденцию» примерно в пяти милях отсюда.

— Насколько маленькую? — спросил Роман.

— Около тридцати тысяч квадратных футов, — сказал Кэрран.

Роман присвистнул, затем постучал по деревянному столу и трижды сплюнул через плечо.

Кэрран одними глазами спросил, что это было.

— Свистеть в доме — плохая примета, — объяснила я.

— Спустишь все деньги на ветер, — сказал Роман. — Тридцать тысяч квадратных футов, да?

— Плюс-минус. Он продолжает издеваться над ней, — сказал Кэрран. — Его строительные бригады загораживают охотничьи угодья Стаи за пределами Атланты. Его солдаты нападают на небольшие поселения за пределами заявленной территории, пытаясь заставить людей продать ему свою землю.

Мой отец медленно сводил меня с ума. Он заходил на мою территорию, когда действовала магия, так что я чувствовала его присутствие, а затем уходил, прежде чем я могла добраться туда, чтобы схватить его. Первые несколько раз, когда он это делал, я мчалась туда, страшась войны, но сражаться было не с кем. Иногда я просыпалась посреди ночи, потому что чувствовала, как он вторгся на мою землю, и тогда я лежала, стиснув зубы и борясь с собой, чтобы не схватить меч и не выбежать из дома, чтобы выследить его.

— Не забывай о монстрах, — сказала я. — Они продолжают появляться за пределами границы, а затем совершают набеги на Атланту.

— Большую часть времени мы не можем связать это с ним, — сказал Кэрран. — Когда мы можем, она обращается к нему с этим. Он извиняется и вносит щедрые компенсации.

— А потом мы все каким-то образом оказываемся в каком-то заведении с морепродуктами, где он заказывает все меню, а официанты обслуживают нас с остекленевшими глазами, — сказала я.

Кэрран одним глотком допил свой кофе.

— На прошлой неделе стая гарпий напала на Холмы Друидов. Гильдии потребовалось шесть часов, чтобы усмирить их. Один наемник попал в больницу с каким-то острым магическим бешенством.

— Ну, по крайней мере, с бешенством, — сказал Роман. — Они также переносят проказу.

— Я позвонила Роланду по этому поводу, — сказала я. — Он сказал: «Цветочек, кто знает, почему гарпии что-то делают?» А потом он сказал мне, что у него есть два билета на выступление Айвиши, и на одном из них стоит мое имя.

— Родители. — Роман тяжело вздохнул. — Не могу с ними жить. Не могу от них сбежать. Когда пытаешься переехать, они покупают дом в твоем новом районе.

— Другое дело, когда убивают обоих твоих родителей, — сказал Кэрран. — У меня нет проблем с родителями.

Мы с Романом посмотрели на него.

— Нам действительно нужно идти, — сказала я.

— Спасибо за кофе. — Кэрран поставил пустую кружку на стол.

— Нет проблем, — сказал Роман. — Я начну приготовления к свадьбе.

— Мы ценим это, — сказала я.

— О нет, нет. С удовольствием.

Мы встали, подошли к двери, и я распахнула ее. Черный ворон пролетел мимо меня и приземлился на спинку дивана.

Роман хлопнул себя ладонью по лицу.

— Вот ты где, — сказал ворон голосом Евдокии. — Неблагодарный сын.

— Ну вот… — пробормотал Роман.

— Восемнадцать часов схваток, и вот что я получаю. Он даже не может поднять трубку, чтобы поговорить с собственной матерью.

— Мама, разве ты не видишь, что у меня здесь гости?

— Держу пари, если бы их матери позвонили им, они бы взяли трубку.

Что было не про нашу честь. К сожалению, умершие матери не возвращались к жизни даже в Атланте после Сдвига.

— Приятно было увидеть тебя, Роман. — Я схватила Кэррана за руку.

Птица повернулась ко мне.

— Катя!

О нет.

— Не уходи. Мне нужно с тобой поговорить.

— Мне пора, пока!

Я выскочила из дома. Кэрран отстал от меня всего на полсекунды и захлопнул дверь. Я помчалась по деревянной дорожке, прежде чем Евдокия решит меня выследить.

— Ты серьезно убегаешь от Евдокии?

— Именно. — Ведьмы были не особо мной довольны. Они доверили мне защищать Атланту и ее ковены, а я вместо этого заявила права на город.

— Может, мы могли бы пропустить Конклав сегодня вечером? — сказал Кэрран.

— Мы не можем.

— Почему?

— Потому что настала очередь Мэхона присутствовать.

Кадьяк из Атланты был храбрым и могущественным, и самым близким мужчиной для Кэррана в качестве отца. У него также была сверхъестественная способность вызывать отторжение у всех в комнате, а затем ему приходилось защищаться, когда вспыхивала драка. Он серьезно относился к самообороне. Иногда, когда он заканчивал, от здания не оставалось и следа.

— Джим же будет там, — сказал Кэрран.

— Нет. — Стая распределяла обязанности по посещению Конклава между альфами, так что, если бы что-то случилось на Конклаве, лидеры Стаи в целом не были уничтожены. — Джим будет последним. Ты бы знал это, если бы не пропустил, сражаясь с той тварью в канализации. Там будут Рафаэль и Андреа, Десандра и твой отец. Без присмотра.

Кэрран выругался.

— О чем, черт возьми, Джим думает с этим составом?

— Так тебе и надо, что притворяешься, будто у тебя нет проблем с родителями.

Он что-то прорычал себе под нос.

Мы с Мэхоном не всегда сходились во взглядах. Он считал, что я не стану хорошей парой для Кэррана, и что я была причиной, по которой Кэрран покинул Стаю, и он высказал мне это, но сейчас смирился. Мы оба любили Кэррана, поэтому нам приходилось иметь дело друг с другом, и мы старались изо всех сил. Хотя в последнее время Мэхон был необычайно добр ко мне. Вероятно, это была ловушка.

— Мы посетим Конклав, а потом сможем пойти домой, выпить кофе и съесть яблочный пирог, который я испекла вчера вечером, — сказала я. — Это будет великолепно.

Он обнял меня.

— Конклав — это всего лишь ужин.

— Не говори этого.

— Насколько…

Я уставилась на него.

— Я серьезно! Я хочу приятной спокойной ночи.

— … плохо это может быть?

— Теперь ты все испортил. Если огненный гигант вломится через окно, пока мы будем на Конклаве, и попытается раздавить людей, я врежу тебе по руке.

Он рассмеялся, и мы побежали трусцой по извилистой лесной тропинке к нашей машине.

***

«БЕРНАРД» ВСЕГДА БЫЛ полон, но никогда не переполнен. Расположенный в массивном особняке в английском стиле в богатом северном районе, ресторан «Бернард» был одним из тех мест, где нужно было бронировать столик минимум за две недели. Еда выглядела изыскано и дорого, порции были крошечными, а посетители были настоящей приманкой. Мужчины в костюмах стоимостью в тысячу долларов и женщины в сверкающих платьях с блестящими камнями на шеях и запястьях смешивались и вели вежливую беседу приглушенными голосами, потягивая вино и дорогие ликеры.

Мы с Кэрраном зашли в «Бернард» в нашей рабочей одежде: поношенных джинсах, футболках и ботинках. Я бы предпочла еще свой меч, но у «Бернарда» была строгая политика запрета на ношение оружия, так что «Саррат» пришлось остаться в машине.

Люди глазели, пока мы шли в конференц-зал. Люди всегда глазели. Поплыл шепот.

— Это она?

— Она не похожа на…

Тьфу.

Кэрран повернулся на звук, его глаза застыли, выражение лица было бесстрастным. Шепот стих.

Мы вошли в конференц-зал, где был накрыт единственный длинный стол. Стая уже была там. Мэхон сел в центральном кресле лицом к двери, Рафаэль справа от него, Десандра через три места слева от него. Мэхон увидел нас и ухмыльнулся, поглаживая бороду, которая раньше была черной, но теперь разбавлена сединой. Когда вы видели Кадьяка из Атланты, на ум сразу приходило одно слово: — большой. Высокий, с массивными плечами, бочкообразной грудью и широченный, но не толстый, Мэхон излучал силу и грубую физическую мощь. В то время как Кэрран сдерживал обещание взрывной жестокости, Мэхон выглядел так, будто, если бы крыша внезапно обрушилась, он поймал бы ее, крякнул и поддержал.

Рядом с ним Рафаэль казался полной его противоположностью. Худощавый, высокий и темноволосый, с пронзительными голубыми глазами, альфа клана буда не был традиционно красив, но в его лице было что-то такое, что вызывало одержимость у женщин. Они смотрели на него и думали о сексе. Затем они смотрели на его лучшую половинку и решали, что он не стоит того, чтобы из-за него умирать. Особенно в последнее время, потому что Андреа была на девятом месяце беременности и общалась в основном рычанием. Ее за столом не было.

Десандра, красивая блондинка, телосложением напоминающая женщину-боксера, ковырялась в какой-то тщательно составленной композиции из цветов и мясных нарезок на своей тарелке, которая, вероятно, должна была быть каким-то изысканным блюдом. Она отсалютовала нам вилкой и вернулась к ковырянию.