Истинная любовь или тайна одного кулона

— Я ничего не думаю и вообще не понимаю, зачем я сюда пришла. Я увидела вас, а потом плохо помню происходящее… — я замолчала, потому что не знала, что говорить дальше.

И действительно, что было говорить? Что я пошла за Малфоем? И как это объяснить? Я даже самой себе не могла объяснить, почему так поступила.

— Это место — оно для всех. Ты можешь приходить сюда, когда хочешь, и ты можешь приходить сюда следом за нами. Мы не против. Так делает Малфой, и так делать можешь и ты.

И в этот момент я опять вспомнила про него и заглянула за Луну, чтобы посмотреть, оставался ли он там всё это время или уже ушёл. Он всё также сидел в той самой позе и смотрел на водную гладь. Мне показалось, что он даже не моргает.

— Послушай, Гермиона, я никогда ничего и никому не объясняю о себе. Я такая, какая есть, и вправе делать то, что хочу. Но тебе я кое-что расскажу, — тогда она положила обе руки мне на плечи и заглянула в глаза. От этого мне стало так легко и спокойно. — Я и Теодор — мы вместе, и это не случилось сейчас, после войны. Так было всегда. Просто никто об этом не знал, и никто никогда не спрашивал. Мне иногда кажется, что на нас совсем не обращали внимания. Вообще.

— А мне иногда кажется, что обо мне узнали только тогда, когда началась эта шумиха с Волан-де-Мортом и возвращением Пожирателей смерти. Все словно вспомнили, что у Нотта есть сын. «О, вот же он!», — голос Теодора тогда звучал для меня пугающе, но потом я прислушалась и поняла, что он дружелюбный. Через время я узнаю, что он добрый, честный, интересный человек. Но это случится чуть позже.

Луна тогда посмотрела на Теодора, но я не видела его взгляда, так как она повернулась к нему на мгновение, и после этого он отошёл.

— Потом начались страшные перемены: повсюду были Пожиратели смерти, смерть ходила между нами, борьба со злом… И тогда Теодор сказал, что я не буду в безопасности, если останусь с ним, и мы сделали паузу. Наши отношения, мечты — всё остановилось, словно включили режим заморозки. Я стала помогать ордену, а он оставался в тени. Я была против всегда, но он считал, что если бы кто-то знал, что мы вместе, это могло бы навредить всему и не только мне. Несмотря на то, что Теодор другой и отличается от своего отца, никогда не поддерживал его идеологии, он всё-таки был его единственным сыном и наследником своего рода. Гермиона, так бывает: люди встречаются, люди влюбляются и могут быть из разных сословий и из разных миров, с разными взглядами, но они так нужны друг другу и так необходимы, что всё становится неважно. У нас с Тео не совсем так. Мы родились в волшебном мире. Просто наши родители были разных взглядов, но это не помешало нам полюбить друг друга. Но есть пары, которые не могут преодолеть прошлое, которым мало притяжения. Они не борются с предубеждениями и сдаются, обрекая себя на жизнь без любви.

Тогда я не поняла всех слов Луны: о чём она говорила и, самое главное, о ком, но сейчас рассказывая это тебе, Гарри, я всё поняла. Она говорила это для меня и обо мне. Обладала ли она даром провидения, был ли у неё третий глаз или она просто предчувствовала — я не знаю до сих пор. Но я знаю то, что Луна всегда говорила невпопад. Неожиданно и часто её изречения были правдивыми.

Когда она закончила свою речь, то просто встала и ушла. Какое-то время я слышала их голоса с Теодором, а потом даже не вспомню звук их шагов. Я сидела и глядела на эту тёмную водную гладь. А когда повернулась, то увидела, что Малфой наблюдает за мной. Я смотрела на него, глаза в глаза, и не знаю, сколько времени мы так просидели, играя в гляделки.

Малфой первый разорвал зрительный контакт и лёг на землю, а я продолжила смотреть на водную гладь. Это было состояние, похожее на транс. Да, я понимала, где нахожусь и кто со мной рядом, но оторвать взгляд от этого озера не могла, как не могла встать и уйти.

Вспоминая этот момент, я не понимаю, что чувствовала и почему просто не ушла. Помню, как поступила точно так же, как он: легла на землю, почувствовав прохладу. В тот момент я хотела достать волшебную палочку и согреть себя чарами, но делать этого по какой-то причине не стала.

— Нам нужно уходить, не думаю, что будет правильно, если кто-то нас увидит вместе. Ведь они уже ушли, и мы остались тут вдвоём…

Помню его смешок, и то, как он не дал мне договорить:

— Боишься, что тебя увидят с Пожирателем смерти, с самим сыном Люциуса Малфоя? Боишься испачкать свою репутацию?

— Нет, это ты боишься испачкаться, и я не только про твою репутацию.

Я не знаю, почему тогда сказала эти слова, но помню, как он навис надо мной мгновенно и рухнул. Тогда я впервые чувствовала тяжесть его тела, впервые ощутила его запах.

Я пыталась смотреть ему в глаза, но он был настолько близко, что я не могла ничего разглядеть. Его взгляд затягивал, и я уже не могла разглядеть даже цвет его глаз. Всё как будто бы стало чёрным, как его зрачок.

— Нет, Грейнджер, я больше ничего не боюсь, но другим я никогда не стану. Потому что это невозможно. Нельзя взять и измениться, всего лишь потому что мир, в котором ты жил, оказался не совсем таким, каким ты его видел. Нельзя взять и измениться, слышишь? Я никогда не стану другим, и всегда останусь Драко Малфоем, сыном Пожирателя смерти, самым юным обладателем Чёрной метки, и гадким хорьком — так вы меня называете? — он сжал пальцами траву на земле и резко оттолкнулся от меня.

Встав, он тщательно отряхнулся, словно испачкался в чём-то. Я слышала, что он уходит — медленно, но уходит.

— А ты уже другой. Тот Малфой никогда не оказался бы на мне сверху. Его бы вывернуло наизнанку, — я сказала это, не посмотрев на него, и продолжила всё так же лежать на спине. — Ты чувствуешь, что испачкался?

— Нет, я чувствую твоё тепло и спокойствие, — я еле услышала его тихий голос и шаги, его отдаляющиеся шаги.»

***

Малфоя в моей жизни стало слишком много. Так бывает, когда какой-то человек резко входит в твою жизнь, и всё, что связано с ним, привлекает твоё внимание. Его имя звучит от чего-то чаще. Всё, что бы не появилось в поле зрения, обязательно будет напоминать тебе о нём. Мне стало казаться, будто бы вся школа говорит только о нём. Куда бы я не повернулась, везде было напоминание. Это стало моим наваждением.

И тут неожиданно одним осенним вечером прилетела сова от моего старого друга Хагрида. Мне стало тепло на душе, и воспоминания из детства вернулись, окутав меня, словно мягкое, воздушное одеяло.

Хагрид рассказывал, как он живёт в другой стране — нелепые, смешные истории. И, конечно, в конце письма он спрашивал про свою хижину. Именно в этот момент меня начало душить чувство вины, ведь я обещала Хагриду приглядывать не только за хижиной, но и за его хозяйством. Уже подкрадывалась поздняя осень, подступали холода, а я ничего этого не сделала.

Этим же вечером, как только выдалась возможность, я побежала в хижину. И каково было моё удивление, когда я увидела, что весь оставшийся урожай убран, территория в идеальном порядке, и всё, что нужно было сделать, сделано?

Мысленно я начала перебирать преподавательский состав — кто именно мог помочь Хагриду. Но, открыв тяжёлую дверь хижины, я поражённо застыла. Потому что знаешь, что я увидела, Гарри? Я увидела Драко Малфоя, который сидел на полу старой хижины Хагрида. Он сидел по-турецки и что-то ворожил, плавно водя палочкой вверх-вниз.

Не знаю, что больше меня удивило: то, что Малфой оказался в хижине человека, которого он никогда не любил и презирал, или то, что он сидел на грязном полу этой самой хижины. Я бы так и стояла, как вкопанная, если бы он не обернулся и не сказал:

— Грейнджер, проходи и закрой наконец-то дверь, не июнь месяц. Холодно.

И я повиновалась ему, но, закрыв дверь, продолжила стоять на одном месте.

— Что ты делаешь тут?

На мой вопрос он только хмыкнул, ничего не ответив.

Подойдя к нему ближе, я увидела, что он рисует мужчину с длинными волосами и заострёнными ушами, необычайно красивого мужчину.

— Я не знала, что ты рисуешь…

— Ты ничего про меня не знала, — перебил меня Малфой.

— Да, это правда. Я ничего про тебя не знаю. И я очень удивилась, увидев именно тебя здесь. Хагрид не был твоим другом, и ты презирал его. Ты говорил про него гнусности и вредил ему. А сейчас находишься здесь. И я так понимаю, это ты собрал урожай и привёл в порядок территорию хижины. А ещё сидишь на полу… Нет, не так. Ты сидишь на полу хижины Хагрида.

Малфой тогда мне ничего не ответил, лишь засмеялся тихо и мелодично.

Он продолжил своё дело. Я простояла так продолжительное время, а после решила сесть рядом, не став сопротивляться порыву. Я следила за его рукой и линиями, за тем, как проявлялся рисунок.

— Кто это?

— Это Ноделакинский Эльф. Ты же знаешь, кто это?

— Это сказочный персонаж. Эльфы, которые живут в волшебном лесу в Шотландии.

— Грейнджер, ты же волшебница и должна понимать, что все сказочные персонажи на самом деле могут существовать. Хочешь, я расскажу тебе легенду про них?

Я тогда ничего не ответила, просто кивнула. Ведь я ничего не знала про них, про этих эльфов. Я была маглорождённой, и многое, что рассказывали юным волшебникам родители, мне было непостижимо. Все легенды, мифы и сказки я узнала уже взрослым ребёнком, и воспринималось это по-другому. Мне всегда было интересно послушать, что рассказывали волшебникам в детстве. Малфой был чистокровным волшебником, который мог рассказать удивительные истории. По крайней мере, мне так казалось.

— Ноделакинские Эльфы — это не миф, не легенда и не сказка. Они действительно живут в волшебном лесу Ноделак. Находится он в Каледонском лесу в Шотландии. Лес этот найти не просто. Только волшебникам это под силу и тем, чьё сердце готово любить сильно и преданно. Эти эльфы любят один раз в жизни. Со своей парой они живут вечность, но стоит им разделиться или одному из них умирать, как второй умирает в муках в скором времени. Их мало кто встречал, но если какой-то волшебник встретит и Эльф дотронется до этого волшебника, то с ним обязательно случится любовь. Чистая, как горная вода, и вечная, как сама жизнь. А ещё на груди они носят кристальный камень светло-голубого цвета. Форма у этого кулона для каждого Эльфа своя. Если Эльф подарит этот камень, а волшебник наденет его, то любовь найдёт его, не даст ему опуститься на дно, не даст злу завладеть его сердцем и, во что бы то ни стало, приведёт его к той единственной, предначертанной самой судьбой, половинке. Любовь не отступит и найдёт его сердце, куда бы тот не пошёл и как бы далеко не спрятался.

Однажды в одной книге я кое-что прочитал. Жила-была принцесса, которая должна была выйти замуж за принца. Она любила его всем сердцем. Но в тот злой год появился странник, который украл её. Многие пытались вернуть принцессу и даже находили её, но она никого из них не помнила и не признавала, а твердила лишь только о любви к страннику. Прошли годы, и принц наконец-то нашёл её. Он смог разгадать тайну этого странника: тот был волшебником, который стёр принцессе память и изменил её воспоминания. Принц надел на неё кулон, что подарил Эльф, когда он спас ему жизнь, и память к ней вернулась. Так гласит легенда: что если искренне любить человека, у которого забрали память, она обязательно вернётся, стоит только надеть эльфийский кулон. Условие лишь одно: человек, который даёт кулон, должен обрести свою любовь, а тот, кто принимает, должен любить тех, кому хочет помочь.