Звёздный луч

— Ал, прекрати, — сказал Горан. — Это не то, что ты думаешь. Пожалуйста.

Я остановился и оглянулся на него.

— Ты знал.

Он кивнул.

— Просто верни ему его кошель, пожалуйста.

— Почему ты мне не сказал?

— Потому что ты бы стал относиться к нему по-другому. Черт, я стал относиться к нему по-другому после того, как узнал. Он ценный человек, Ал. Это все, что имеет значение

— Что он скрывает?

— Тания была права, — сказал Горан, выглядя усталым.

— О чем ты?

— Иди и посмотри сам. Двадцать четыре часа истекли.

Я направился к тюремным камерам и обнаружил, что камера Эндрю пуста.

— Горан! — закричал я, и он прибежал внутрь.

Из камеры напротив донесся смех Мэгги.

— Где он? — я посмотрел на нее.

— Мои уста запечатаны.

Как меня бесит ее поведение!

— Горан, что это такое?

— Ты обещал, что не расскажешь, они убьют его.

Мэгги посмотрела на Горана.

— Я дал слово, Ал, — взмолился Горан.

— Я твой лучший гребаный друг. Ты знал, что он что-то скрывает. Ты предал меня.

— Серьезно? Мир не вертится вокруг тебя. Не понимаю, что, черт возьми, она в тебе нашла.

Мэгги развернулась и пошла в дальнюю часть камеры.

— Ты ведь знаешь, не так ли?

— Я обещала, что никому не скажу.

— Ну, милая, скажешь ты или нет, у него осталось всего пять зерен, так что правда рано или поздно выплывет наружу.

— Ал, — позвал Гельмут.

— Что?

— Эндрю никак не мог сбежать через это.

Я подошел к его камере, чтобы посмотреть, что так удивило Гельмута, и обнаружил небольшое отверстие. Эндрю бы не пролез через него.

Что, черт возьми, это за зерна такие?

Я взял одно, положил в рот и прожевал.

— Ты спятил?! — взвизгнула Мэгги.

— Ал! — тоже закричал Горан, схватившись за голову.

— Что, он все еще жив, значит, это не опасно. Если никто из вас, идиотов… — я съежился на фут и почувствовал себя по-другому. Голова начала покалывать и кружиться.

— О боже мой, — пробормотала Мэгги.

Я прислонился к стене с закрытыми глазами.

— Что, черт побери, происходит? — я замолчал. Голос был не мой, а женский.

Я тут же распахнул глаза. Горан, Гельмут и Калеб уставились на меня большими круглыми глазами. Они были на голову выше меня.

Мэгги фыркнула.

— Вот дурак! — она громко рассмеялась.

Я посмотрел вниз и увидел грудь там, где раньше была моя грудная клетка. Я дотронулся до своей паховой области. Он исчез.

— Я женщина? — хмурюсь.

Гельмут и Калеб разинули рты.

— Ты действительно горячая цыпочка, Ал, — сказал Калеб.

— Закрой рот. Что это значит? — мой голос звучал по-женски.

— Это драконья магия, идиот, — сказала Мэгги. — Эндрю не мужчина, а женщина, Ал.

Я замер.

— Что?

— Она не умерла, она была прямо у тебя под носом. Ее отец был болен, он не мог сражаться, и она заняла его место. Я не знала, что дракон дал ей эти зерна, я думала, что она мертва, пока твой тупой дракон не привел меня сюда и я не встретила Эндрю. Она сказала мне, кто она такая. Она знала, что женщине не позволят сражаться на войне. Горан догадался, почему ты не смог?

Я посмотрел на Горана.

— Ты знал.

Тот в шоке пялился на Мэгги.

— Погоди, Эндрю это?..

— Катрина, да. А теперь откройте эту дурацкую дверь и верните меня домой. Вы все идиоты.

Мэгги была вне себя от злости.

Гельмут открыл ее камеру, пока я все еще пытался прийти в себя. Она была прямо у меня под носом.

Вот почему у меня были такие чувства… Я улыбнулся. Я не был влюблен в мужчину, это была моя леди.

— Сотри эту ухмылку со своего лица. Она не глупая кукла, Альберт, и если ты считаешь, что я дерзкая, то ты совсем не знаешь Катрину. Ты предал ее, она не вернется.

Мэгги вышла из тюрьмы.

— Мэгги, подожди, — Гельмут побежал за ней. — Я не знал.

— О, ты такой же идиот, как и он. Я пробыла в этой камере больше суток, Гельмут. Больше. Суток. Оставь меня, черт возьми, в покое.

Она умчалась прочь.

— Ты знал об этом? — спросил я Горана.

— Ее ранили стрелой после того, как она получила известие о нападении Эйкенборо. Пришел Билл, и когда он исцелил ее, магия исчезла. Эндрю превратился в девушку, — рассказал он и вздохнул.

— Почему ты мне не сказал? Я искал ее много лет, Горан!

— Я не знал, что это была она, Ал! Мне очень жаль.

— Вот черт, — я пораженно выдохнул. — Ты влюблен в нее, не так ли?

— Ты сам говорил, Эндрю — невероятный парень. Вот только он никакой не парень.

— Я не могу так с тобой поступить.

Я натянул штаны поплотнее и поплелся в слишком больших ботинках.

— Конни, — крикнул мой женский голос, и в дверях бревенчатого дома появилась Констанс.

Она прищурилась.

— Мне нужна одежда, — сказал я.

— Кто ты такая?

— Это придурок Альберт, — громко ответила Мэгги, находясь где-то в доме, и дверь в одну из комнат захлопнулась.

— Мэгги, перестань. У нас не было выбора! — взмолился Гельмут.

— Ал? — удивилась Конни. — Что случилось?

— Драконья магия. Тания была права, — прорычал я.

— О чем ты?

— Это все Эндрю, а точнее Катрина.

— Что?

— Ты сказала, что она мертва. Но на самом деле она пошла на войну вместо своего отца, Констанс.

— Эндрю — это Катрина?

— Не начинай. Просто не надо.

Я вошел в бревенчатый дом прямо в комнату Конни.

Вся одежда буквально падала с моего тела, и я закрыл за собой дверь.

Я открыл сундук Конни, чтобы найти что-нибудь хотя бы отдаленно подходящее этому телу.

Дверь открылась.

— Разве тебя мама не учила, что нехорошо заглядывать в женский сундук?

— Если ты не заметила, я теперь тоже женщина.

Я стянул с себя рубашку, и женская грудь прижалась к моей груди.

Они были круглыми и большими.

— Перестань пялиться на них, — возмутилась Конни.

Я стянул брюки, и то же самое произошло с моей промежностью.

— Альберт!

— Что? Это мое. Могу смотреть, сколько захочу.

Она рассмеялась.

— Ты все еще думаешь как мужчина. Теперь ясно, почему Эндрю испытывает привязанность к мужчинам. В глубине души она все равно оставалась женщиной.

— Я запер его… ее. И больше ничего не знаю, — я сидел голый на кровати, чувствуя себя проигравшим. — Как долго это вообще продлится?

— Как она это сделала?

— Почему ты не сказала мне, что она это сделала?

— Потому что я знала, что ты бросишь все силы на ее поиски. Я боялась, что ты так сделаешь.

— Ты сказала мне, что она мертва, Конни.

— Я правда так думала, Ал.

— Это все магические зерна.

— И ты решил попробовать?

— Я не знал, как они действуют, теперь знаю.

Она коснулась моих волос и заправила их мне за ухо.

— Из тебя получилась красивая женщина, Ал.

— Не начинай, — я все-таки не сдержался и засмеялся, и Конни присоединилась ко мне.

— Теперь ты знаешь, почему я тебе не сказала. Когда Мэгги рассказала мне, что Катрина пошла на войну, я внезапно почувствовала себя такой слабой, а я вообще-то дракон, на секундочку.

— Поверить не могу, что она заняла место своего отца.

— Но ведь она здесь, не так ли? Однажды она станет великой королевой. Она искренне любит свой народ.

— Если только она сможет меня когда-нибудь простить.

— Она не могла уйти далек, Ал. Что-то подсказывает мне, что она все еще хочет сражаться. Вопрос в том, позволишь ли ты ей.

Я посмотрел на нее.

— Горан знал.

— Неужели? — спросила Конни.

— И не сказала. Он тоже в нее влюблен.

— Я даже не удивлена.

Я посмотрел на Конни.

— Как это понимать?

— Он всегда хотел то, что есть у тебя, Ал. Ты не мог этого не заметить.

— Это неправда.

— Правда-правда. Я только переживаю, что на этот раз ни один из вас не захочет отступать. Это может плохо кончиться для вашей дружбы.

— Я не откажусь от нее.

— Она не вещь, Альберт. Она должна решить сама. С кем она хочет быть, если она вообще выберет кого-то из вас, идиотов.

Конни протянула мне рубашку и брюки.

— Нижнее белье надо?

— Не, у меня теперь нет ничего, что могло бы застрять.

Она рассмеялась.

— Да, но они подпрыгивают.

Она ушла, и я надел ее вещи.

Ни за что бы не подумал, что когда-нибудь я надену женскую одежду.

Но Катрина оказлась жива, и я невероятно рад, что люблю ее, а не парня.

Эндрю все это время был Катриной.

Мне бы впору злиться от всего того, что я ей наговорил, но я не злился. Я только рад, что она знает, как много она значит для меня.

Мне нужно найти ее и вернуть обратно в лагерь.

ГЛАВА 22

КЭТИ

Я не знала, как мне отнестись к такому положению дел. Мои волшебные зерна исчезли. Я снова стала Кэти Сквайр.

Но за то, что сделал Альберт… Мне еще никогда не было так стыдно.

Мне повезло, что там уже было отверстие, и я расширила его руками Эндрю. Превратившись в Кэти, я легко проскользнула через него и уже несколько дней была предоставлена самой себе.

Я ставила ловушки и разводила небольшие костры по ночам, постоянно высматривая людей Альберта.

Я понятия не имела, что он сделает с Мэгги.

Так-то у нее не должно быть проблем, потому что, в отличие от меня, она не сражалась на войне.

Горан смог понять. Он понял мои мотивы, так почему Альберт не смог?

Почему он посадил меня в камеру?

Но я все равно буду сражаться.

Я нашла отличную ветку для лука, нужна только тетива и стрелы.

Лес полон веток и цесарок.

Их перья идеально подходят для стрел.

Я держалась поближе к лагерю, насколько могла, серьезно рискуя быть пойманной кем-то из людей Ала.

Но не самим Алом. Он не покидал лагерь.

Я надеялась, что с Мэгги все в порядке.

Я счищала ветки для стрел и точила камни, которые добыла на озере.

Отец научил меня делать их давным-давно. Я все еще думала о нашей встрече во время нападения Тании. Если он мертв, то что это тогда было?

Не могу поверить, что его больше нет.

Это все еще причиняет боль моему сердцу каждый раз, когда я думаю об этом.

Жаль, что у меня нет больше зерен. Нет драконьей магии.

И все же я не ожидала, что Альберт настолько не доверял Эндрю. Каковы шансы, что он доверится Кэтрин?

Пришло время, наконец, отпустить его.

Сова слетела со своего дерева, и я вздрогнула.

Я встала, потушила костер, схватила лук со стрелами и забралась на дерево так быстро, как только могла.

Я замерла максимально неподвижно, и, слава небесам, сейчас стояла ночь. До полнолуния еще далеко, поэтому земля почти не освещена.

Первым делом я увидела огни, пока сидела высоко на своем дереве.

Это определенно были люди из лагеря.

Один наклонился, чтобы посветить факелом.

— Она наверняка не ушла далеко, — раздался голос Горана.

Он всегда хорошо понимал меня. Вот почему мне было так трудно определиться, кто из них моя судьба.