Кровавая любовь

Глава 14

Ленор

Из всего ожидаемого, никогда бы не подумала, что увижу, как отсасывают графу Дракуле. С другой стороны, если бы я хоть немного думала о том, куда мы направляемся, то должна была бы это предвидеть. Вампиры — извращенные до мозга костей.

Думаю, мне следует отвернуться. Но не могу. Точно так же, как в «Темной комнате», я наблюдаю, как женщина высасывает из мужчины жизнь, и это безумно заводит меня. Но, в отличие от предыдущего раза, Солон не прижимает свой член к моей заднице. На самом деле, даже отступает от меня на шаг. Он точно знает, о чем я думаю.

— Ты вернулся, — замечает Дракула низким голосом. Его дыхание немного прерывается от удовольствия, он закрывает глаза, его тело напрягается. Вампир отлично сложен: восемь кубиков, мускулистые плечи, хорошо развитые грудные мышцы и жилистые руки. — Надеюсь, не возражаете, что я кончу.

— Мне нужно знать, что ты решил, — говорит ему Калейд, как будто мы все не стоим вокруг и не наблюдаем, как этот человек издевается над ним.

Я смотрю на Солона, приподняв брови. — «Это нормально?»

Он ухмыляется мне. — «Избавься от своего пуританского мышления, лунный свет».

«Я не пуританка», — протестую. — «Но не привыкла к тому, что люди проводят деловые встречи, одновременно с минетом».

— Добро пожаловать в наш мир, — говорит Калейд, снова угадывая мои мысли. Он одаривает меня улыбкой. — В этом месте все возможно. Здесь совсем не так, как в Сан-Франциско.

— Ах. Это, должно быть, Ленор, — говорит Дракула, и когда я осмеливаюсь взглянуть на него, вижу, что его глаза широко открыты, и он смотрит прямо на меня. — А она хорошенькая. Для человека.

Я хмурюсь.

— Эй, — рявкаю на него. — Неудивительно, что Вульф назвал тебя придурком.

Дракула смеется, запрокидывая голову.

— О, Вульф. Как поживает старина? Он все еще злится, что я увел его девушку?

— Это было двести лет назад, — осаживает его Солон. — Я бы сказал, что он отпустил ситуацию.

— Приятно слышать, — говорит Дракула. Затем оборачивает цепь вокруг своего запястья и дергает шею женщины. — Глубже, милая. Я хочу почувствовать миндалины.

Женщина в ответ хлопает ресницами и делает ему глубокий минет. Дракула шипит, его сильные пальцы впиваются в деревянные подлокотники кресла, затем он кончает с громким стоном.

И, как долбанная извращенка, я наблюдаю за этим.

С другой стороны, Калейд и Солон тоже смотрят, их взгляды тоже напряженные. Я не знаю, что, черт возьми, происходит, но запах секса и адреналин начинают заводить всех сразу. Теперь понимаю, почему вампиры устраивают так много оргий, похоже, сексуальное возбуждение среди них заразительно.

Каким-то образом мне удается взять себя в руки, игнорируя пульсацию между ног, отбрасывая желание сблизиться с Солоном. Я все еще побаиваюсь зверя.

Наконец, когда заканчивает, Дракула проглатывает остатки крови в кубке и откидывает его за спину. Затем встает на ноги, его член свободно покачивается, все еще наполовину твердый и, что ж, он впечатляющий. Я пытаюсь не смотреть, клянусь, пытаюсь, но это невозможно, когда он становится центром внимания в комнате.

— Проголодались? — спрашивает Дракула, подходя к нам. — Должны, после такого зрелища. — Он останавливается перед Солоном и оценивает его. — Могу поклясться, что раньше ты был красивее. Уродец какой-то, что случилось?

— Давно не пил кровь, — отвечает Калейд. Затем тычет в меня большим пальцем. — Она тоже.

— Воздержание, хм-м-м, — размышляет Дракула. — Мне это не знакомо. Я бы разрешил использовать мою, но не люблю делиться едой, — затем он возвращается к женщине (клянусь, я не восхищаюсь его очень упругой задницей) и поднимает цепь, уводя ее от кресла к двери. — Верну ее, — говорит он. — Потом поговорим.

Он выходит из комнаты, и Калейд устремляется за ним, останавливаясь у двери.

— Подождите здесь. Сейчас вернусь.

Затем закрывает за собой дверь.

Мы с Солоном остаемся наедине впервые за долгое время.

— Что ж, — говорю я, скрещиваю руки на груди и медленно прохожу по ковру, осматривая комнату, которая была бы уместна в БДСМ секс-клубе. — Это было… нечто.

Солон ничего не говорит. Вероятно, потому, что для него это было не так уж непривычно.

— Это что-то вроде комнаты для секса? — продолжаю я, по какой-то причине чувствуя странную неловкость. Ощущение того, что мы здесь вдвоем, слишком сильное, слишком всепоглощающее, я даже побаиваюсь. — Здесь живут люди?

Солон качает головой, его глаза следят за каждым моим движением.

— Не во вратах. Вампиры, конечно, остаются, и именно здесь происходит большая часть кормления. Потому что это самый легкий доступ к внешнему миру, к людям. Все остальные двери ведут наружу, но эта — единственная, которая ведет внутрь. Вампиры живут по всему городу, просто в этом мире, а не в обычном.

Я вдыхаю воздух. Пахнет спермой Дракулы и возбуждением женщины, и, черт возьми, моим возбуждением тоже. Но есть и другие запахи, человеческие. Адреналин, парфюм, кровь.

— Они держат людей в этом месте? Как домашних животных?

Солон морщится.

— Это ужасно даже для меня.

Внезапно дверь снова открывается, и входит Калейд.

И он не один.

Рядом с ним стоит мужчина, без рубашки, в трусах. Молодой. Возможно, моего возраста. У него лицо, как у модели — острые скулы, пухлые губы, длинные ресницы, красивые глаза, распущенные густые волосы. Если бы все не было окрашено в красный цвет, я бы поспорила, что его волосы каштановые, глаза зеленые, кожа загорелая. Он высокий, и на его теле нет ни грамма жира или волос, просто подтянутый, худощавый, гладкий.

И он человек.

— Кто это? — резко спрашивает Солон.

— Матиас, — представляет его Калейд, кладя руку ему на плечо. — Он не говорит по-английски, но понимает, что происходит.

Я хмурюсь, сбитая с толку.

— А что происходит?

— Матиас, протяни руку, — просит Калейд.

Матиас делает, как ему говорят, глядя прямо перед собой, на его лице странная улыбка.

Калейд лезет в карман джинсов и достает острый нож.

Прежде чем я успеваю осознать, что происходит, Калейд проводит лезвием по внутренней стороне бицепса Матиаса, разрезая кожу. Струйка крови вырывается на поверхность, растекаясь по нежной коже, аромат наполняет воздух, захватывает разум.

— Он для вас обоих, — поясняет Калейд, подталкивая Матиаса к нам. — Вам нужно покормиться, прежде чем мы куда-либо пойдем, и перестаньте быть такими чертовски упрямыми. Постарайтесь не убить его, хорошо?

Затем он закрывает за собой дверь, оставляя нас с Солоном наедине с истекающим кровью человеком.

Часть меня хочет ринуться за Калейдом, убежать от того, что должно произойти.

Но эта часть не так сильна, как голодная.

Которую сводит с ума жажда крови.

Я смотрю на Солона, спрашивая разрешения, хотя сделала бы это все равно. Его челюсть сильно сжата, зрачки расширились, превратившись в темные озера, подозреваю, тот тоже близок к потере самообладания. Он едва заметно кивает.

Я сдаюсь.

С гортанным рычанием в считанные секунды оказываюсь рядом с Матиасом, хватаю его худую руку и обхватываю губами рану на его бицепсе.

В тот момент, когда его кровь попадает мне на язык, я теряюсь.

Глотаю жидкость, так непохожую на кровь Солона, человеческую, сладкую и невинную, впиваюсь ногтями в его кожу и пытаюсь сохранять контроль, иначе могу полностью осушить его.

Матиас, может, и не говорит по-английски, но он стонет как сумасшедший, наслаждаясь ощущением, пока я пью из него. Возможно, даже получая удовольствие. Это только подпитывает меня, знание, что я не причиняю вреда парню, даже несмотря на то, что мои острые зубы с болью впиваются в его кожу.

«Остановись», — говорю я себе. — «Он не исцеляется так, как ты».

Каким-то образом мне удается разжать зубы и отступить от него на шаг, тяжело дыша, с его кровь на лице.

— Ты в порядке? — спрашиваю его.

Матиас просто улыбается, его глаза остекленели. Он выглядит опьяненным.

Затем я оглядываюсь через плечо на Солона, чьи кулаки сжимаются так сильно, что его собственная кровь капает с ладоней. Он поранил сам себя.

— Твоя очередь, — говорю ему.

Грудь Солона вздымается, он изо всех сил пытается взять себя в руки. Чертовски упрямый. Если не хочет питаться от меня, тогда пусть пьет кровь Матиаса, как я. Хотя, я не удовлетворена, мне хочется большего, но у человека кровь не бесконечная.

— Солон, — зову я. — Пожалуйста. Сделай это ради меня.

На битву в глазах Солона тяжело смотреть.

— Ты не сможешь защитить меня, если будешь слишком слаб, — добавляю.

Это задевает его. В глазах у него пылает пламя.

Он медленно кивает, немного выпрямляясь.

Подходит к Матиасу, оценивая его, напоминает льва на охоте. Он обходит его и останавливается за спиной, уставившись на шею. Солон чуть выше, его плечи шире, но они оба восхитительно сексуальные и мужественные, и при виде их так близко друг к другу у меня снова сжимается все внутри.

Солон начинает расстегивать свою рубашку, отбрасывая ее в сторону. Помнит, что потом нам нужно вернуться в отель, и нельзя ехать грязными (к счастью, я одета в черное), а Солону нравятся его красивые рубашки. Но это также выглядит чрезвычайно эротично. И я вспоминаю, как Солон сказал однажды, что все вампиры немного гомосексуалы. Тогда мне это показалось забавным, но теперь поняла — это из-за того, что секс и кормление физически взаимосвязаны.

Я наблюдаю, как Солон кладет руку на голову Матиаса сбоку, обнажая его шею, демонстрируя вену.

Затем Солон смотрит прямо мне в глаза, открывает рот достаточно широко, чтобы обнажить свои очень острые клыки, и прокалывает кожу. Из ранки льется кровь, но Солон губами всасывает ее обратно.

И он все это время пристально смотрит на меня, пьет довольно нежно, учитывая обстоятельства и то, насколько он голоден. Солон сохраняет контроль, посасывая шею Матиаса, как будто не хочет причинить никакого вреда, и ведет себя настолько деликатно, насколько это возможно. Это почти чувственно, как будто я наблюдаю за двумя нерешительными любовниками.

А Матиас стонет и охает, и когда я отрываю взгляд от Солона и смотрю вниз, вижу, что у него чертовски огромный стояк в трусах.

Черт возьми.

Возможно, это самая странно сексуальная вещь, которую я когда-либо видела. Солон сосет шею парнишки, оба с обнаженными торсами, у одного огромная эрекция. Мне приходится сжать бедра, чтобы подавить нарастающую острую боль, потребность кончить.

Прежде чем успеваю подумать, подхожу к Матиасу и опускаюсь на колени, отчетливо ощущая его стояк рядом со своей головой. Глаза Солона расширяются, когда тот смотрит на меня сверху вниз. Он думает, что я собираюсь сделать парню минет. И хотя рада видеть, что Солон выглядит испуганным и собственническим, это совсем не так.

Просто хочу питаться одновременно.

Хочу разделить это с ним.

Провожу рукой вверх по мягкой внутренней поверхности бедра Матиаса. Скольжу по тому месту, где находится его бедренная артерия. Кончики пальцев покалывает от ощущения пульсации его крови. Но я миную артерию, иначе он истечет кровью и умрет.