Запах меда и жасмина

— Не обижайся, просто любопытно. Тебе виднее. Не зазорно пытаться помочь тому, кого любишь. Даже если он тебя крепко обидел.

— Так Вы мне поможете? Я заплачу…

— Причем здесь плата? Она нам ни к чему. Тут есть кой-какая сложность: мы с лёгкостью впряжемся в лодку и повезём тебя, но мы никогда там не были и не знаем дороги, хотя если голуби подскажут…

Жасмин с трудом извлекла из сарая старую лодку, которая была самой лёгкой из всех имеющихся. Дно ее оказалось дырявым, но девушку это ничуть не смутило. Прикинув, что доски ещё достаточно крепкие, она положила на них тонкие самодельные коврики, сотканные когда-то ради забавы на досуге, а бортики для красоты покрасила серебристой краской. Прежде чем отправиться в путь, она сменила платье на более нарядное и замысловато уложила волосы, решив, что не очень вежливо являться в незнакомый город к незнакомым людям в неприглядном виде. Когда всё было готово, к тельцам двух лебедей она осторожно привязала атласные ленты-поводья.

Птицы расправили крылья и взмыли вверх. Впереди летел резвый голубь и беспрестанно чирикал, подгоняя непривычных к долгим перелётам лебедей. Ему казалось, что в облачный город надо лететь быстро и весело, иначе путешествие может не только растянуться, но и окончиться неудачей. Жасмин было совсем не страшно. Несмотря на то, что она перестала различать дома и людей, а её глазам открывалась лишь непрерывная зелень лесов и синева рек, она не чувствовала тоски по земле, да и голова совсем не кружилась. В ней зародилась некая стойкая уверенность в собственной правоте: впервые она поступает так, как должна, и не сбивается со своего пути. В облачном городе ей обязательно помогут и она не останется в долгу: сделает всё, чтобы отблагодарить за все чудеса. И вдруг разум, как всегда, шепнул: «А вдруг это всё было для забавы? Или вообще благодарить надо кого-то другого? Да и зачем столько трудностей ради того, кто, может, и не поблагодарит тебя?» Она впервые усомнилась в своих действиях и чуть не выпустила поводья, однако тихий-претихий голосок внутри напел: «Как же ты ещё не поняла? Жить без него — всё равно что без одного лёгкого: вроде дышишь, но задыхаешься». В конце концов, Жасмин решила для себя: «Как бы там ни было, как бы он ко мне не относился, я всё равно должна попасть в облачный город. По крайней мере, чтобы выяснить, кто меня обманывает: разум или сердце». Её взгляд блуждал по удивительной синеве небес. Их цвет плавно менялся, напоминая то бирюзу, то чистый сапфир, то насыщенный фиолетовый агат, переплетающийся с полупрозрачностью аквамарина. Нежные акварельные переливы соединялись в бьющую по глазам пастель индиго, а серые, как лапки паучка, дождевые прожилки с оранжевыми отсветами бушующих гроз лишь добавляли выразительности. Солнечные лучи ослепляли, но они же прокладывали гладкую, прямую дорогу. Голубь поминутно восторгался: «Идём прямо по курсу, прямо по солнечному лучу!» Наконец-то вдали показался облачный город: облака огромными жемчужинами были плотно насажены на невидимые нитки и отливали перламутром. Лебеди вслед за голубем влетели в одно из них и плавно приземлились. Жасмин поблагодарила их, отвязала атласные ленты, чтобы птички смогли отдохнуть, и неповоротливо ступила на облако. Оно оказалось упругим, словно зефир. Вокруг не было ни души, однако непонятные фигуры из облаков, напоминающие то ли растения, то ли неуклюжие детские куличики из песка, всё же внушали надежду на существование здесь особой формы жизни.

— Это и есть облачный город? — на всякий случай уточнила Жасмин у голубя, — здесь тепло!

— Да, здесь всегда отличная погода. Сейчас я провожу Вас к одной женщине, волшебнице, она живёт неподалеку.

— Волшебнице? — неуверенно переспросила Жасмин. После той старухи ей не хотелось встречаться ни с кем подобным.

— Не пугайтесь! За всю жизнь она никому и никогда не сделала зла.

— Хорошо… — Жасмин всё же решилась ещё раз испытать судьбу. По прямой дорожке, следуя за голубем, она быстро пришла к огромному облаку.

— Заходи, не бойся! — голубь быстро замахал крыльями.

Жасмин глубоко вдохнула и, зажмурившись, нырнула внутрь.

Когда она наконец-то отважилась открыть глаза, то увидела женщину в прекрасном перламутровом платье, сидящую на длинной, узкой скамье и прядущую шерсть, переливавшуюся всеми цветами радуги. Рядом с ней стояло большое зеркало, в котором отражалось множество мелких движущихся картинок.

— Здравствуйте, — княжна почтительно поклонилась.

— Здравствуй, моя хорошая! — у женщины был очень ласковый голос, — а ты, Жасмин, стала ещё краше, чем после снега.

— Мне хотелось бы от всей души поблагодарить Вас за моё… превращение.

— Мне разрешили, я и сделала. Тем более, всё это уже у тебя было, только надо было подправить.

— Почему Вы решили мне помочь?

— Твой вид раньше тебе вовсе не соответствовал. Я давно смотрела на тебя сверху, видела, что ты за человек… Мне было радостно наблюдать за твоим преображением. — Женщина недовольно оглядела веретено. — Что-то сегодня нить тяжело идет.

Жасмин с недоумением потёрла нос. Только сейчас она заметила, что длина нити измеряется километрами, и конец ее путается среди облачных холмов.

— Ты ведь пожаловала ко мне не только для того, чтобы сказать слова благодарности. Верно?

Девушка потупила взор, несмотря на то, что в интонации волшебницы не было укора. Её поразило, что женщина видит её насквозь, и от неё не может укрыться ни одна, даже самая маленькая, мысль.

— Видишь это зеркало? Оно подсказывает мне, на что стоит обратить внимание в первую очередь. А там я уже решаю, как поступить. Почему вначале пошла к лесной колдунье?

— Это показалось проще всего…

— В самом деле, проще.

— Она чуть не сцапала меня, но почему-то мне удалось вырваться.

— В тебе всё ещё остался огонек. Я до последнего боялась, что ты дрогнешь и пойдёшь с ней на сделку.

— А вдруг она согласилась бы вылечить…

— Вот это исключено. Она не умеет лечить, только калечит. Ее предложения всегда слишком привлекательны и легко сбивают с первоначальной доброй цели. Если, конечно, у пришедшего она такова.

— Я так и поняла, когда она и слушать меня не стала.

— А ты хочешь, чтобы он был здоров?

— Ради этого я всё и затеяла. Я подумала…

— Хорошая моя, ты понимаешь, как это непросто. Мне разрешили прийти к тебе на помощь, но я не всесильна. Сейчас многое зависит от тебя.

— Что необходимо сделать?

— Я дам тебе рецепт, но есть одно условие. Чтобы лекарство подействовало, ты должна навсегда отказаться от своей красоты. Ты снова станешь страшилищем.

Жасмин увидела в зеркале свой прежний облик. Она перевела взгляд на свои белоснежные, ухоженные руки и твёрдо произнесла:

— Надеюсь, лебеди меня не испугаются.

— Значит, ты готова до конца жизни быть чудовищем?

— Столько лет была и еще пробуду. Справлюсь.

— Как знаешь, — волшебница отложила веретено и жестом пригласила девушку сесть. — Жасмин, необходимо сделать специальную мазь. Для её приготовления понадобится мёд диких пчел, обитающих на дереве, расположенном в двенадцати шагах на восток от ясеня, украшенного лентами. Ты должна руками смешать его со свежесобранными цветами жасмина. Их сорвёшь с того самого куста, под которым сидела в день превращения. Можешь сделать это до того, как раздобудешь мёд. Они не завянут. Но ты должна собрать только эти цветы. Это обязательное условие. — На лице волшебницы появилась тёплая улыбка, и она задумчиво, словно нараспев, произнесла. — Когда-то очень-очень давно я увидела одну отчаявшуюся девушку, она тоже была по-своему смелой… Пришлось натравить цаплю на ужа, а потом разрешить двум призракам ей помочь… Она была садовницей. Этот сорт жасмина она вывела, когда ждала своего первенца. Забавно, у самой искусной садовницы и министра почв и земледелия родились замечательные, добрые, талантливые детки, но без каких-либо способностей к выращиванию растений. Благо правнучка исправила ситуацию.

— Получается, Вы всё можете.

— Нет, только то, что мне позволяет Создатель… Так! На чём мы остановились? Значит, смешаешь всё вместе, а потом намажешь Сокольничего получившейся мазью. Но помни, ты должна это сделать своими собственными руками, которые, как только ты приступишь к поиску мёда, нельзя мыть, какими бы грязными они не оказались. По глазам вижу, всё запомнила. Не передумаешь?

— Никогда.

Волшебница коснулась плеча Жасмин, и девушка ощутила уже подзабытую боль в конечностях и тяжесть во всём теле.

— Только не расстраивайся, моя хорошая.

— Сейчас я переживаю, получится ли у меня всё сделать как надо.

— Получится, а чтобы наверняка…

Внезапно волшебница засунула руку прямо в грудь девушки, туда, где бьется сердце, и резко выдернула что-то.

К ужасу Жасмин, её пальцы сжимали огромную извивающуюся змею с перепачканными кровью зубами. Пресмыкающееся ещё некоторое время вращалось, а после — вздрогнуло, застыло и рассыпалось в прах.

— Она жила с тобой долгое время. На сердце, небось, живого места нет. Всё искусано! Представляю, как колдунья обрадовалась, заметив её. Но, благо, огонёк не потух. Теперь он всё-всё залечит. Ну, прощай, моя хорошая. Надо ведь поскорее вылечить твоего друга.

— Я снова не знаю, как Вас за всё благодарить… Я…я… — голос Жасмин незаметно вновь стал нервным и захлёбывающимся.

— Поглядывай почаще на небо, ходи по прямой дорожке да руки без дела не держи. Это будет важнее, чем миллионы слов цветастой благодарности. Жаль с тобой расставаться, но ничего не поделаешь. Беги…

Волшебница обняла Жасмин и вновь взяла в руки веретено. В эту же секунду девушка оказалась возле лодки.

Увидев её, птицы хотели высказать сочувствие, но, заметив торжествующий вид девушки, сами гордо впряглись в повозку.

Возвращаться из облачного города оказалось гораздо легче, чем попасть. Не прошло и пяти минут, как они приземлились в саду возле пруда. Княжна тотчас щедро одарила самым отменным зерном лебедей, голубей и павлина.

Затем она отправилась на поиски ясеня, украшенного ленточками. Это оказалось совсем не сложно, как и обнаружить дерево с дикими пчёлами. Они громко, с негодованием жужжали вокруг дупла.

— Милые пчёлы! Мне бы хотелось купить у вас немножечко меда, — крикнула Жасмин, пытаясь отдышаться: она несколько отвыкла от прежнего веса и неповоротливости.

— Прежде чем что-то продавать, мы должны разобраться со своим жильём. Ты слепая? Наш улей разваливается, весь мёд вытекает.

— Может быть, я могла бы вам помочь с ульем в обмен на мёд? — Жасмин сама удивилась тому, как ловко и быстро начала соображать.

— Ты готова помочь нам в восстановлении нашего домика? — пчёл явно заинтересовало предложение.

— Какие пожелания?

Пчёлы окружили девушку плотным коконом, как бы не давая отказаться от сказанного, и призадумались. Спустя время решение было найдено:

— Здесь, в деревеньке, живёт бортник. Когда-то в молодости он сам делал наш улей. Но он уже очень стар и не откликается ни на какие просьбы. Сумеешь уговорить починить дупло — век благодарны будем, а мёда получишь с запасом.