Запах меда и жасмина

Из кустов вышло странное существо: полутораметровая горка, вся покрытая длинной шерстью, с огромными, как спелые персики, печальными глазами, обрамлёнными густыми, длинными ресницами, и венком из ромашек и незабудок на голове.

— Кто Вы? — спросила девушка существо.

— Я — Лесная Царевна. Так меня называют.

— Рада знакомству. Я — Жасмин, — княжна протянула существу руку, и оно робко ответило на приветствие.

— Я видела тебя и раньше. Ты очень красивая.

Девушка потупила взор и в ответ поинтересовалась, почему вдруг Лесная Царевна решила к ней обратиться.

— У меня есть к тебе просьба. Я знаю, это большая наглость, но у меня нет другого выхода. У тебя, наверное, есть свои детки?..

— У меня никого нет, даже ухажёра, — почему-то горько ответила Жасмин.

— Но ведь эту мазь невозможно сделать для самой себя. Я чувствую запах мёда и жасмина. Я не могу так обманываться.

— Вы абсолютно правы. Я сделала её для своего друга. Он болен.

Лесная Царевна выразительно посмотрела на неё и хлопнулась на колени.

— Тогда ты поймёшь меня и простишь за дерзость. Я не могу выйти из леса, а жасмин здесь не растёт. А значит, я не могу приготовить эту мазь…

— Вы хотите отнять у меня горшочек?

— Нет, ни в коем случае. Я хочу попросить тебя о великой милости. Мой детёныш попал в капкан, поставленный на медведя. Его почти перерубило на две части. Это средство может помочь срастить его тельце. Пожалуйста, будь милосердной. Я сделаю всё, что ты попросишь.

Жасмин призадумалась. С одной стороны, мазь досталась ей совсем не просто, и тратить ее зря — верх глупости. С другой — вряд ли понадобится целый горшок. Да, и детеныша было жалко…

— Я вижу, в твоём сердце тоже живёт любовь. Помоги мне, пожалуйста. Если мой сыночек погибнет, я этого не переживу.

Жасмин вздохнула. Чтобы не выдать своего смятения и печали, она нарочито гордо изрекла:

— У меня мало времени. Давай сюда какую-нибудь тару. Будем спасать твоего малыша.

— Но в лесу нет горшочков. Да и мазь должен наносить тот, кто сделал. Иначе не подействует.

— Ладно, идём.

Жилище Лесной Царевны — глубокая нора, устланная ветками можжевельника — располагалась неподалеку, за огромным валуном. Несмотря на такое, скрытое от посторонних глаз, расположение, солнечный свет проникал внутрь и освещал всё пространство. В самом дальнем углу лежала окровавленная гора шерсти, которая оказалась маленьким существом с большими, как спелые сливы, глазами. Оно тихонечко стонало. Жасмин насилу сохраняла самообладание, когда заметила, что тело малыша фактически разрублено на две части, и жить ему останется, после того как капкан разомкнётся, не больше минуты.

— Создатель, кому могло прийти в голову поставить в лесу такую гадость? Какая изощренная жестокость! — девушка облизала растрескавшиеся губы. — В любом случае, нам надо попытаться его разжать, а потом быстро намазать мазью. Малыш и так потерял, наверняка, очень много крови.

Жасмин не поняла, откуда у неё вдруг взялось столько сил, но капкан с лёгкостью распахнул свою железную челюсть и распался на две части. Она зачерпнула из горшочка мазь и принялась ею щедро смазывать умирающее создание. Оно почти затихло, и на миг девушке показалось, что все труды были напрасными, однако пальцы ощутили настойчивые молоточки пульса. Плоть буквально срослась на глазах.

— Мама, пить… — пролепетало существо.

Жасмин устало плюхнулась на пол, но, опомнившись, вскочила и заглянула в горшочек. Мази осталось на самом донышке.

— Дай мне какую-нибудь плоскую деревяшку или лист лопуха. — Обратилась она к онемевшей от радости Лесной Царевне. Та тотчас принесла и то и другое.

Девушка положила остаток мази на лист лопуха и поставила горшочек возле детеныша:

— Держи на память. Можешь в него набрать ему водички и поить из крышки. Мне пора!

Она выскочила из норы и поспешила к Сокольничему. Солнце уже приближалось к закату, а ей очень хотелось успеть всё сделать до наступления сумерек. Не обращая внимание на одышку, она мчалась по петляющей тропинке, потом — по каменной мостовой, пока не ворвалась в дом. Там никого не оказалось, и она беспрепятственно взбежала по лестнице. Перед закрытой дверью она чуть помедлила, но, в который раз за этот день, взяла себя в руки и вошла без стука.

Сокольничий приподнялся на локтях с кровати:

— Откуда так пахнет мёдом и жасмином?

— Потому что лекарства всегда имеют резкий запах… — в этот миг Жасмин испугалась. Испугалась, что он не захочет видеть чудовище, прогонит её прочь, что мазь не поможет или её окажется слишком мало, и все старания пойдут прахом.

— Но это запах рая… Скажи, ты ангел или добрая волшебница?

— Я всего лишь Жасмин.

— Ты не можешь пахнуть иначе…

— Давай закончим этот пустой разговор. Сейчас я намажу тебя этой мазью, и за секунду выздоровеешь.

Девушка села на край постели, извинившись за свой неопрятный вид. Его взгляд словно прожёг её насквозь.

— Жасмин, не надо ко мне прикасаться, — она прикусила губу, чтобы ненароком не разреветься, — моя кожа, словно высохшая земля, и вся в крови. Тебе ведь наверняка противно на меня смотреть…

— Не говори чепухи… — сказала Жасмин вслух, а сама подумала, что, видимо, он не заметил её превращения. Девушка начала осторожно втирать мазь в его кожу. Она прекрасно понимала, что, возможно, от её прикосновений становится ещё больнее, поэтому, чтобы отвлечь, начала рассказывать первую пришедшую на ум сказку о стране облаков. Прикосновения к воспалённой коже не казались ей отвратительными или непристойными. Она старалась, чтобы каждое её движение было нежным и успокаивающим, хотела, чтобы он начал забывать о недуге.

— Осталось только нос вымазать, — рассмеялась Жасмин и в шутку нанесла остатки мази лёгким штрихом от кончика к переносице. В ту же секунду вся комната наполнилась настолько сильным запахом мёда и жасмина, что создалось впечатление, будто они оказались в цветущем саду. От мази пошло лёгкое перламутровое сияние, которое создавалось будто бы невидимыми малюсенькими существами, бегающими с фонариками по телу молодого человека. Жасмин и Сокольничий не успели и ахнуть, как свечение перенеслось и на девушку. От обоих начал исходить яркий свет. Перед их глазами всё закружилось, а потом резко померкло.

Придя в себя, Жасмин соскочила с постели Сокольничего и хотела тихонечко улизнуть, но он схватил ее за изящную руку.

— Останься, — проговорил он ровным голосом. На его чистом лице появилась широкая улыбка.

Они болтали без умолку, потом долго сидели в тишине, и наконец-то, Сокольничий принял твёрдое решение: раз уж ему удалось вырваться из лап смерти, то теперь он обязан осуществить свою давнюю мечту. С восходом Солнца он отправится на ближайшей ладье на поиски собственного счастья или хотя бы самого себя. Жасмин, преодолевая невыносимую боль в груди, пообещала не забывать о нём и пожелала, чтобы удача ему всегда улыбалась.

Вернувшись в терем, девушка сразу направилась к себе в светлицу. Ей никого не хотелось видеть, однако, проходя мимо столовой, она услышала хмельной разговор своего двоюродного брата с приятелем. Они настолько громко обсуждали подробности сегодняшней охоты и прелести княжны, что она, вне себя от ярости, вбежала в зал.

— Здравствуй, сестричка. Смотри, какого жениха я тебе привёл. Охотник хоть куда! — протянул он, отрезая огромный кусок от зажаренной свиной туши. Жасмин елейно кивнула и учтиво взяла у него из рук нож. — Правильно, поухаживай за нами. Знаешь, какая она хозяйственная? — обратился он к приятелю, — а чего ты такая грязная? Вообще она не оборванка, очень аккуратная.

Девушка не спеша подошла к верзиле, взиравшему на неё с нескрываемым вожделением:

— Значит, хороший охотник? — прошептала она ему на ухо. Мужчина покраснел от волнения и потянулся руками к княжне, но она виртуозно ускользнула, спрятавшись за его же спину, — замечательный охотник… — повторила она и молниеносно прижала нож к его шее.

— Что ты делаешь, бешеная? — брат сразу протрезвел и вскочил из-за стола.

— Убери её от меня! — заверещал приятель.

На Жасмин это не произвело впечатления. Она вцепилась свободной рукой ему в волосы и сильнее прижала нож:

— Страшно? А тот, кто попадает в ваши капканы, радуется? Может быть, и тебя разрубить на две части? — при этих словах верзила вздрогнул.

— Сестра, не говори о том, что не понимаешь. Его капканы очень искусные. Зверь и не мучается… Положи нож…

— Если еще раз ты или кто-то из твоих дружков провернёт одну из своих очередных дурных шалостей, я не дрогну. Помяни моё слово… — она брезгливо отшвырнула нож. Он с грохотом перекатился через весь стол и упал на пол. Она гордо пошла в сторону выхода и уже в дверях обернулась, — ах да, и не смей мне больше подсовывать этих свиней. Лучше подохнуть старой девой, чем выйти за такого.

Захлопнув дверь, Жасмин на миг застыла, а потом бросилась со всех ног в светлицу. Там она заперлась, а затем, словно поражённая невидимой стрелой, качнулась и подошла к сундуку с рукоделием. На ощупь она отыскала моток ниток, иглу и ткань. Потом села поближе к окну, не глядя, вставила нить в ушко и, откинув назад растрёпанные волосы, сделала первый стежок.

***

День шёл за днём. Ночь еле поспевала за другой ночью. От Сокольничего не было никаких вестей. Жасмин посылала ему несколько весточек, но они оставались без ответа, а может, просто не долетали.

«Странное дело, — думала она, — я снова не могу его ненавидеть. Мне очень больно, одиноко, тоскливо, я сержусь, но больше всего на свете хочу, чтобы с ним ничего не приключилось, и все беды обошли стороной!»

Ей ничего не оставалось, кроме как в тысячный раз пытаться найти применение всем своим способностям и вновь отстроить уклад жизни. Сложно сказать, увенчались ли ее старания успехом, но во всём княжестве и его окрестностях не было более прекрасной и трудолюбивой девушки, чем она.

Однажды в тереме был пир. Праздновали день рождения одного из её дядьев. Столы ломились от изысканных и обильных яств, запах хмеля пропитал собою всю округу, а от громкой музыки и топота ног, подпрыгивающих в задорных танцах, покачивалась земля. Cтемнело. Во дворе развели костры, а веселье всё не унималось.

Жасмин сидела рядом с родителями в новом платье малинового цвета. При весьма скромном фасоне оно смотрелось на ней настолько мило, что ни одна женщина в самом соблазнительном и вычурном наряде не могла с ней сравниться. Её уже порядком утомило, что все мужчины, начиная от самых почётных гостей и заканчивая слугами, без устали пялятся на неё во все глаза, проливая вино и пронося куски блюд мимо рта. А один молодой человек, качаясь, встал со своего места и, выразительно икнув, громко прокричал:

— Выпьем за первую красавицу этого мира — прекрасную Жасмин. Готов поспорить на свою правую руку: такую женщину сам Лель не отказался бы иметь в своём гареме.

Со всех сторон раздались обидные комментарии по поводу внешности девушки, её достоинств и того, какой жених ей будет под стать. В конце концов, гости остановили свой выбор, на присутствовавшем на пиру Макупе, отличавшемся всеми необходимыми для завидного жениха качествами. Молодой человек даже доблестно попытался подойти к княжне и заявить на неё права, но она приняла решение не дожидаться унизительного продолжения, наспех извинилась и вышла из зала. Не желая быть обнаруженной кем-либо в течение ближайших часов, она отправилась в библиотеку, предположив, что чтение может отвлечь её от крайне неприятного чувства: каждый из комплиментов, сказанных сегодня, мог бы с таким же успехом быть обращён к молодой племенной кобыле, купленной за немалую цену.