Запах меда и жасмина

— Ничего не имею против и даже поддержу. Только я не до конца понимаю, зачем Вы меня похитили? Не сомневаюсь, Вам не нужны ни власть, ни выкуп.

— Я ждал, искал такую, как Вы, много лет. Я жажду сделать Вас своей, чтобы Вы были подле меня каждый день, я любовался Вами. Все знали, что ни у кого нет такой прекрасной жены.

— Но ведь, насколько известно, у Вас есть целый гарем… — Жасмин пригубила вино, надеясь, что оно поможет немного прийти в себя.

— Ха! У меня только три жены. И все три оказались испорченными. Если Вы выслушаете меня, то поймете и согласитесь с моим искренним предложением, — вздохнул Лель.

Жасмин пожала плечами. Ей в общем-то не было никакого дела до страданий этого безумца, но было ясно, что от жалостливого рассказа всё равно никак не отделаться. Лель горестно вздохнул, приняв это за одобрение, и начал:

— Ещё когда я был учеником одного великого кудесника, имени которого сейчас и не припомню, я понял: волшебство не представляет для меня никакого интереса. Всё это — обычный нечаянный всплеск в сравнении с истинным чудом: совершенной красотой. Будучи от рождения самым красивым мужчиной, я искал женщину себе под стать. Я мечтал, как вдвоем мы воплотим в себе всё великолепие этого мира. Я долго искал такую и наконец-то нашёл. Моя первая жена… Идеал. Пример чистой, незапятнанной, роскошной красоты. Так мне казалось. Тем больнее после свадьбы было обнаружить всю иллюзорность моих чаяний. Она не знала ни в чём меры: не ела, а обжиралась, не пила, а напивалась, считала, что нет ничего зазорного в том, чтобы, не умывшись, улечься в чистую кровать. Неряха, грязнуля… Да еще пара-тройка противных вещей. В общем, уже на следующий день после свадьбы я понял: она уродина.

— Вы решили попытать счастье во второй раз?

— Да, я решил взять себе вторую жену. На этот раз я был зорок как сокол. Мне думалось, что меня уже не провести. Но как выяснилось…

— На следующий день?

— Именно. Её интересовала только внешность. Она часами вертелась перед зеркалами, ни один наряд не надевала дважды…

— Насколько я поняла из сказанного Вами ранее, это скорее достоинство.

— Но она всё время переделывала себя.

— Переделывала?

— Именно. Через год у неё ничего не осталось своего. Даже кожу она полностью заменила. Я так и не понял, как она на самом деле выглядит… — Лель тихонечко всхлипнул, демонстрируя, какой урон был нанесён его тонкой душевной организации. А также дал понять, что такие раны никогда не затягиваются.

Жасмин, снова рискуя показаться невоспитанной, перебила собеседника:

— Как я понимаю, Вы решили сделать третью попытку обрести семейное счастье, которая также оказалась провальной. Ваша супруга отличалась от предыдущих лишь пороками.

— Да, — воодушевленно подхватил Лель. — Вначале, правда, всё шло гладко… Я был на тысячном небе от счастья. Однако потом… — его голос стал тише, — для меня был странным её поступок, ведь он разрушил сразу всё, что появилось между нами… Она выпила какой-то отвар и…

— Да, это, действительно, ужаснее, чем проступки предыдущих избранниц. Не расстраивайтесь, — на какой-то момент девушке даже стало жалко своего похитителя.

— Знаете, что в её поступке было самым отвратительным? То, что она отказалась приумножить нашу красоту. Представляете, каким оказался бы мой наследник?! После этого я зарёкся иметь дело с женщинами, но невольно всё же присматривался к каждой из встречных, ища свой идеал. Воплощённое совершенство. Прослышав о Вас, я понял: наконец-то, настал момент истины. Я слушал бесконечные рассказы о Вас и убеждался в истинности своего выбора. Вы восхитили меня. Оставалось лишь дождаться удобного момента. А сейчас я покорён Вами, но всё же не перестаю удивляться тому, как у Ваших родителей могли родиться две совершенно разные дочери: первая — красавица и вторая — отпетая уродина?!

— Но у меня нет сестры…

— А та жирная, что учит детишек, захлёбывается словами, и про которую ходят самые невероятные слухи? Она Вам не сестра?

— Нет, не сестра.

— Я, видимо, что-то путаю.

— Нет, видимо, Вы не поняли. Это я.

— Как Вы?

— Еще несколько лет назад я была настоящим страшилищем.

— Но как Вы смогли так измениться? Что за колдовство? — Лель вскочил из-за стола и заметался вокруг фонтана. — Как я мог так ошибиться?

— Я ничего не делала. Волшебница из страны облаков изменила мой облик.

— Подождите, про ту девицу говаривали, что она умудрилась в целости уйти от болотной колдуньи, поговорить с птицами, побывать в стране облаков и исцелить кого-то…

— Я не исцеляла. Я просто сделала нужное лекарство.

— Но гордая, недоступная красавица, которой ни один жених не оказался под стать… Даже не дерзнул попытаться завоевать её сердце.

— Мне не хотелось бы делиться с Вами историей своей жизни, но, хоть и с преувеличением, основные моменты недавних лет Вы перечислили верно.

— Не может быть…

— Я не в силах что-то доказать, но могу описать домик болотной колдуньи.

— Кошмар! Значит, я ошибся… Как так можно? Но ведь все воспевали Вашу красоту. Про Вас говорили, что за один взгляд на Вас можно глаз отдать, а за ночь — целую жизнь, — Лель чувствовал себя одураченным, причём самим собою.

— Я твёрдо убеждена, что они и в этом ошибались. Я вовсе не такое большое сокровище. Вы ведь меня отпустите теперь? Видите, это недоразумение.

— Хм… — по лицу Леля было заметно, как он сильно взволнован. — Давно живёт во мне одна задумка… А на что они способны ради совершенства? Какова цена столь желанной и прекрасной женщины? Насколько их хватит?.. Насколько сильна их мечта? Поможет ли она преодолеть мои препятствия? Пусть для меня Вы — червивое яблоко, но для них… Да, решено, Вы останетесь у меня до тех пор, пока какой-нибудь поражённый Вашими прелестями смельчак не вызволит Вас. Ну или пока Вы не состаритесь.

— Что? Я не собираюсь…

— Будете жить в роскоши и достатке. Вы всё равно прелестны. Я не собираюсь сажать гордую лилию в заросли коровяка, — Лель довольно улыбнулся.

— Пожалуйста, отпустите меня, ведь ко мне никто не придёт… Нет такого мужчины, — Жасмин бросилась к Лелю и схватила его за запястья, словно так могла удержать от рокового решения.

Он впервые заглянул ей в глаза, и она съежилась под абсолютно бездушным, пустым взором:

— Хм! Но кого-то Вы точно ждёте…

— Хотя бы обозначьте срок — месяц или два — по истечении которого меня отпустите! — прокричала Жасмин, ибо слова Леля дрожью отозвались в её груди.

— Я же сказал: либо Вас освободят, либо уйдете отсюда старухой. Я не буду чинить никаких препятствий. Мой удовлетворённый интерес будет выкупом, — сухо парировал Лель и, помедлив, добавил, — Не думайте сбежать, всё равно одна Вы отсюда не сможете выйти — я всё для этого сделал. То же касается и лица. Если полагаете, что я не сумею устранить глубокую рану или ожог, то ошибаетесь.

Жасмин выпустила его руки и горько заплакала.

— Даже рыдая, Вы прекрасны. Возвращайтесь к себе в башню. Если что-то понадобится, сразу говорите мне. — Он гордо выпрямился, демонстрируя ей ещё раз всю свою красу, как селезень перед уточкой.

Не прошло и часа, как все знали: княжна Жасмин томится в плену у коварного Леля и ждёт минуты, когда кто-нибудь отважится её освободить. Спустя секунду князь предложил злодею огромный выкуп, который тот отверг. Ничего не оставалось делать, кроме как, по старой традиции, посулить спасителю её руку и сердце, полкняжества, обещание сделать наследником и богатое приданое.

Заслышав про это, Лель радостно потёр руки и лично сообщил весть узнице.

Через несколько дней у ворот замка своего коня пришпорил Макуп. В сознании Жасмин пронёсся восторженный вихрь: значит, она на пиру ошиблась в нём.

Она с трепетом стала наблюдать, как он спешился, вынул из ножен меч, распахнул ворота и с победным, гордым кличем застыл на пороге. Следующие несколько секунд, как ей показалось, растянулись до бесконечности: самый бесстрашный и отважный воин во всём княжестве попятился назад и спиной ударился о круп собственного коня. Взвизгнув, он разразился страшными проклятиями и бросился наутёк.

Жасмин в ужасе прижала ладони к щекам: что же задумал её похититель, если такой храбрец спасовал перед чарами. Она была не в силах заставить себя отойти от окна, поэтому ей пришлось наблюдать до самого конца, как герой-победитель молниеносно бежит к лесной чаще, а преданный конь лениво следует за ним.

— Первый блин комом? — за спиной послышался разочарованный, но всё же бодрый голос Леля. Он встал подле неё и ободряюще шлёпнул по заду. — Зато мы теперь точно знаем: есть смельчаки, готовые пойти Вас вызволять.

— Что Вы задумали? — отчуждённо спросила девушка.

— Секрет. Вряд ли тебя порадуют картинки испытания. Оно сурово и беспощадно. Мне самому противно было его сочинять.

— Как быть? — Жасмин ушла в другой угол комнаты и села на скамью, — мои родители, наверное, с ума сходят?

— Не без того, моя прелестница. Но будем ждать, как развернутся события. Улыбнитесь, в конце концов, я вовсе не так страшен, как обо мне говорят, — Лель как бы невзначай закатал рукава рубахи, желая продемонстрировать красоту своих рук. — Кто знает, может быть, благодаря мне Ваш избранник придёт к Вам.

Жасмин не отреагировала на его фразы. Она, словно в трансе, начала заплетать косу и тотчас распускать.

— У Вас шикарные волосы: такие прекрасные, тёмно-медные переливы и эта благородная волна…

— Мне надоело слушать про то, как я прекрасна, и прочий вздор. Если бы я была действительно такой, то всё было бы иначе, — огрызнулась она.

— Я же не могу упустить шанс узнать, как оно будет. В этом — смысл моей давней задумки, которую Вы поможете мне осуществить, — Лель сжал губы и нахмурился. — Можете бродить по моему замку, если Вам так будет веселее.

— Всё было бы гораздо проще, оставайся я чудовищем.

Отныне каждый день перед замком Леля разворачивалась одна и та же картина: очередной претендент на княжество и приданое доблестно отворял ворота и через секунду улепётывал, как заяц от лисы. В первое время Леля это забавляло, а потом стало приводить в ужас, тем более его утончённый слух никак не мог привыкнуть к самым отборным ругательствам и оскорблениям. Особенно его поражало то, что большая часть из них касалась вовсе не его, а княжны. Ее обвиняли в распутстве, а иные умники даже гордо заявляли, что не желают спасать женщину, которая с радостью отдалась развратнику Лелю.

— Вот это уже подлый поклеп! — как-то пожаловался он ей, пригубив у окна бокал вина. — Как можно меня подозревать в увлечении такими низменными удовольствиями?

— Вот уж не знаю… — зло прошипела Жасмин.

— Словно сказок никогда не слышали. Это даже не соответствует традиции, — он залпом опрокинул остатки содержимого бокала в рот и захлебнулся в кашле. Княжна со всей силы постучала по его спине, еле сдерживая смех: не понятно, кто здесь истинный глупец и безумец.

Жасмин вовсе не нравилась новая жизнь в замке. Лель сдержал своё обещание. Она была гостьей, а не пленницей. Но разве от того, что темница роскошно обставлена, она перестаёт быть темницей? К тому же девушке сильно докучали жены похитителя.