Запах меда и жасмина

Три ослепительные блондинки со скверным нравом, приторно-елейные, капризные, ленивые, невоспитанные и бессердечные, они дни и ночи грызлись друг с другом и с мужем. Они приняли княжну настороженно и ревниво, но вскорости смекнули: она им не соперница. Жены стали бесцеремонно вваливаться к ней в комнату — вместе и по отдельности — жалуясь друг на друга и на Леля. Девушка не могла не признать, что каждая из них была создана для хозяина замка.

В конце концов, терпение Леля лопнуло. Он посадил Жасмин под замок, для верности поставив вторую дверь изо льда, сквозь которую мог пройти лишь он сам.

— Зачем Вы это сделали? — княжна была в гневе. — Я вовсе не подговариваю Ваших милых жён против Вас!

— Хочу оградить от их общества. Я вовсе не желал и не желаю истязать Вас, а от этих кровососущих тварей можно всего ожидать. Ещё заболеешь или умом тронешься от их воплей и стенаний, — в голосе Леля одновременно звучали забота и досада. — Стоило только похитить Вас, как я вмиг лишился красоты покоя и мелодичных, чуть чопорных, выражений. Эти кикиморы взбесились ещё сильнее! Видите ли, наконец-то, они могут хоть кому-то на меня пожаловаться! Под окнами звучат бранные слова…

— Так отпустите меня домой, — перебила Жасмин.

— Нельзя. Уже нельзя. Я должен довести всё до конца, — он покачал головой, и волосы рассыпались по его плечам. — Думаете, мне самому это не надоело?

— Раз уж мне теперь надо сидеть здесь безвылазно, дни и ночи напролёт, то не могли бы Вы принести мне какое-нибудь рукоделие? Книг я у Вас не нашла. Так может, есть моток ниток и спицы?

— Очень надо?

— Терпеть не могу сидеть без дела! — Жасмин готова была топать ногами от глупости хозяина замка.

— Ладно, погляжу. Может, чего найду… Книги! Надо же… — пробурчал Лель и удалился.

Через несколько часов он принёс прялку и огромный мешок красной шерсти, коей у него было в избытке после одного неудачного заклятья.

Жасмин устроила себе рабочий уголок у окна и начала прясть нити, периодически поглядывая на облака. Теперь каждый её день проходил в однообразном труде, отчего становилось легче: время бежало гораздо быстрее.

Когда подле ограды замка появлялся новый герой, Лель поднимался к ней в башню и наблюдал за ним.

Жасмин никогда не думала, что можно ни за что получать столько оскорблений в свой адрес, но в какой-то момент ей стало всё равно. А вот Лель придерживался иного мнения:

— У этих людишек нет ничего святого! Они портят весь эксперимент. Представляешь, какой у них главный аргумент в проклятьях и поклёпах? Твоя красота! Ты потаскуха, потому что красавица! Ничего не понимаю. Почему они мешают красоту с грязью?

Жасмин в ответ лишь вздыхала и возвращалась к рукоделию.

— Ах, — Лель с восхищением окинул взглядом ее стан, — вот бы мне не знать о Вашем прошлом…

— Вряд ли это что-то бы изменило.

— Видимо, и вправду, нет никого, кто бы на тебя позарился… Или… Говорят, что если сердце женщины занято, то может светить только для одного.

Княжна не удостоила реплику ответом. Сердце сжалось. На самом деле, каждый вечер девушка, вглядываясь в облака, молила о том, чтобы за ней пришли. К сожалению, грезила она не о таинственном незнакомце. Был лишь один мужчина, которого она ждала, несмотря ни на что и вопреки всему.

— Я знаю, что ты порой плачешь, а также, — продолжил Лель, — знаю причину. Ты ведь убиваешься не из-за того, что я тебя здесь запер. Для тебя это меньшее зло. Я был прав с самого начала. Хм! Мне страшно представить, что будет, когда он сюда заявится.

— Он не придет. — Горько прошептала Жасмин.

— Глупая. Ты так сильно его зовёшь. Рано или поздно он откликнется на зов. Помяни моё слово.

— Столько времени прошло…

— Любовь не знает времени. Она бесконечна. По крайней мере, так меня учили.

Лель потянулся и вальяжно прошёл мимо княжны. Она и глаз на него не подняла, решив, ни за что на свете не выдавать своего отчаяния.

***

А тем временем Сокольничий продолжал захватывающее путешествие по дальним странам и даже умудрился сколотить небольшое состояние на морской торговле. Он уже немного разочаровался в жизни удачливого скитальца. Молодой человек мечтал о том, как вернется в родное княжество, купит дом, водяную мельницу и доли в различных торговых кампаниях. Однако осуществить это он никак не мог решиться и ждал какого-нибудь знака. Сокольничий не мог признаться себе в истинной причине постоянных отсрочек: он не мог забыть прекрасную княжну и предпочёл скорее всю жизнь провести, блуждая по морям и не давая о себе знать, чем продемонстрировать ей свою никчёмность.

В один из вечеров, погружённый в свои нерадостные мысли, он стоял на палубе и бесцельно смотрел на маленькие изумрудные волны. Вдруг ветер донёс до него разговор двух матросов:

— Я вот думаю всё же попытать счастья.

— Тебя не смущает, что она живёт с Лелем?

— Какая разница? Её отец обещает полкняжества, богатое приданое и право наследования любому, кто освободит его дочь.

— Говорят, она редкая красавица… — услышав это, Сокольничий вздрогнул.

— Пусть хоть уродина с кривым лицом! Я же сказал, что за неё обещано.

— Извините, господа, я случайно подслушал ваш разговор, — Сокольничий не выдержал и вклинился в беседу; он должен был убедиться, что речь идёт именно о Жасмин. — Что это за история?

— Вы разве не слыхали? Лель похитил одну княжну. У неё цветочное имя…

— Роза? Нет… Лилия? Ирис? — начал вспоминать второй матрос.

— Жасмин. Ее зовут Жасмин. Он держит её у себя в башне и клянётся, что тотчас отдаст тому, кто сумеет проникнуть в замок.

— Каждый день кто-то подъезжает к воротам и в страхе убегает, независимо от сословия и личной доблести.

— Да, говорят, там настолько страшно, что все вмиг забывают о последующих наградах.

— Не скажи, цена высока.

— Спасти её из лап этого безумца — уже высшая награда! — гневно воскликнул Сокольничий.

На рассвете он сошёл на берег и отправился к замку Леля с непоколебимым желанием во что бы то ни стало освободить Жасмин из позорного плена и вернуть родителям. Он ничуть не кривил душой перед матросами: ему была нужна лишь одна награда: видеть её свободной.

Он долго шёл, преодолевая зыбучие пески, высокие горы, опасные скалы, густые, темные леса, большие города и ещё тысячи самых разных препятствий. Часто, сверяя свой маршрут, он поглядывал на небо и невольно вспоминал о стране облаков. Порой ему даже мерещился голос Жасмин, очень нежный и ласковый. Ему было очень страшно, ибо не знал, с чем предстоит справиться, и каким образом можно будет освободить княжну. Иногда на ум приходили и вовсе непотребные мысли: может быть, она ждёт кого-то другого, своего возлюбленного: красивого, храброго, умного… Она рассчитывает на него, а тут совсем некстати заявится он, Сокольничий, которого она когда-то по своей доброте исцелила от ужасной болезни. Или того хуже: вдруг ей глянулся сам Лель? Он успокаивал себя только тем, что, когда они выберутся из замка, он сразу объяснит: ему не нужна никакая награда, он сделал это от чистого сердца, ради неё самой.

Наконец, настал день, когда он оказался возле дерева — дома диких пчел. Заметив так и не выцветший бантик, он вспомнил о ленте, когда-то украшавшей её волосы.

— Как же ей шёл этот алый цвет… — подумал он вслух.

— Кому? — отозвались любопытные пчёлы, вынужденные из-за сырости и непрекращающегося проливного дождя, не высовываться из дупла. Они порядком поднадоели друг другу и маялись от скуки.

— Княжне Жасмин. Когда-то у неё была точно такая же лента, — откликнулся он, втайне надеясь выведать у пчёл что-нибудь полезное. Всё же они везде летают и многое видят.

— Она нам её и подарила! Ещё до того, как её похитил Лель.

— Как подарила?

— Это долгая история, — Пчёлы готовы были лопнуть от нетерпения, ибо они чувствовали, что сейчас они узнают кое-что интересненькое. — Главное, что она не побоялась залезть на это дерево и сложить для нас улей. Еще и украсила его бантиком.

— Ничего не понимаю… — Сокольничий почесал затылок. С какой стати ей было вмешиваться в дела диких пчёл?

— Слушай, — улей уже гудел от нетерпения, — а ты не тот парень, ради которого она сначала отправилась к болотной колдунье, из лап которой ухитрилась вырваться, потом побывала в стране облаков, вновь стала уродиной, добыла для нас улей, чтобы мы дали ей мёд для лекарства?

— Не понимаю, о чём Вы говорите? — Сокольничий ухватился за дерево.

— Об этом знает весь лес, все птицы, звери и растения, да и в народе кой-какие слухи ходят. — Пчёлы торжествовали: они получили ответ на свой вопрос и при этом сумели посудачить с непосредственным участником событий.

— Сплетницы, как вам не стыдно! — позади Сокольничего прозвучал неестественно высокий женский голос. — Вместо того чтобы подсказать, как победить Леля, вы пытаетесь выведать то, про что вам и знать-то не положено.

— А он хочет её освободить?

— Иначе и быть не может, — Лесная Царевна встала перед Сокольничим.

— Здравствуйте… — мужчина изумлённо поклонился в пояс. — Как Вы догадались?

— Да тут все мужчины этого хотят! — прожужжали пчелы, но Царевна шикнула на них.

— Глупые пчёлы, они хотят не освободить её, а получить награду. Но у тебя на сердце совершенно другое, — она хлопнула своими длинными ресницами.

— Я не знаю, что сказать… — Сокольничий окончательно стушевался.

— Именно поэтому я и пришла к тебе. Ты единственный можешь её освободить. Лель не коварен, он просто потакает каждой своей прихоти. Из-за этого его непросто одолеть.

— Я как раз думал, как мне вызволить её, — в его глазах блеснула надежда. — Я уже привык сражаться на воде, избегать опасностей на суше, но как здесь быть — не знаю.

— Я тебе помогу. Кроха, иди сюда, не бойся!

Из кустов выбрался сын Лесной Царевны. Он был забавно неуклюж, как маленький медвежонок, но крепко сжимал огромные лук и стрелу.

— Возьми их. Ты должен попасть в правое плечо Леля. Он не умрёт, но окажется повержен, — она взяла оружие из лап малыша и торжественно преподнесла Сокольничему.

— Благодарю. Что я могу для Вас сделать?

— Освободи её! — хором ответили Лесная Царевна, её сын и пчёлы.

— Но…

Лесная Царевна сжала своей лапкой его руку:

— В тот день она помогла не тебе одному. Жасмин поделилась чудной мазью с моим умирающим малышом. Благодаря ей он сейчас со мной. Стоит ли говорить, что это значит для матери? Мы все расстроились, в том числе и эти негодницы, узнав о постигшем её несчастье. Я и мой малыш молились, чтобы ты поскорее пришел. Не теряй больше времени! Иди за ней и ничего не бойся!

***

Сокольничий не ожидал, что будет подходить к замку Леля безо всякого страха и трепета. Он крепко сжимал заветные лук и стрелу: неужели он и вправду сделан из ветвей дерева, подле которого расцветал папоротник? Он вспомнил историю, рассказанную Жасмин, про заколдованную деву, болото и отважного юношу, который предпочёл не верить себе, но всё же не смог пойти наперекор сердцу.