Сердце королевы степей

Часть вторая. Глава четырнадцатая. Последнее желание

Отшельница сбросила плащ, расправила за спиной прекрасные крылья и кивком указала гостье на галерею, ведущую во внутренний двор. Сама же кинула взгляд на входную дверь, за которой скрылся её фаворит. Боль и отчаяние затуманили взгляд феи, она вся поникла, словно придавленная грузом потерь и разочарований.

Но только на миг поддалась чувствам Отшельница. Миг столь краткий, что не наблюдай за ней неотрывно Ровена, то ничего бы и не заметила. Взмах ресниц и перед художницей вновь стояла фея с бесстрастным лицом и королевской осанкой.

Сжав в руке медальон, но так и не повесив его на шею, правительница легендарного королевства прошествовала по галерее к резным дверям. Створки распахнулись сами собой, открывая взгляду аллею с деревьями и кустарниками, очень необычной формы. Кусты в виде птиц, зверей, сказочных героев выглядели неверояно. Ровена сразу заподозрила, что это результат не только магии, но и искусных ножниц садовников.

Один из них, довольно преклонных лет, низко склонился перед хозяйкой. Но Отшельница шла, похоже, не замечая ничего и никого вокруг. Ровена приветливо улыбнулась и, приотстав от Отшельницы, присела в реверансе, не только приветствуя, но и отдавая должное Мастеру, способному сотворить чудо. Старичок просиял от незатейливого жеста признания.

Ровена с удовольствием бы побродила среди чудесных фигур, но она дала обещание проводить Отшельницу. Та шествовала, не оборачиваясь, нисколько не сомневаясь, что художница идёт следом.

Ровена, задумавшись о судьбе необычной спутницы, даже не заметила, как аллея ухоженного парка перешла в лесную тропу. Тут кусты уже не изображали животных, а деревья вольготно раскидывали никем не обрезанные ветви. Художница чуть не наткнулась на одну из них, но вовремя отклонилась. Краем глаза она увидела промелькнувший среди листвы зелёный огонёк. Обернулась и ничего подозрительного не заметила. Растерянно пожав плечами, Ровена поспешила за феей, ускорившей шаг.

Лесная тропа вывела на полянку, в центре которой возвышался огромный дуб. Отшельница остановилась и обратилась к дереву:

— Не притворяйся, что не заметил наш приход.

Ровена на всякий случай сделала пару шагов назад. Вдруг разлука с любимым мужчиной помутила фее разум.

Неожиданно по стволу дерева словно пробежала рябь, и из него вышел высокий старец, опиравшийся на посох. «Друид!» — мысленно ахнула Ровена, во все глаза разглядывая колдуна. Считалось, что друиды давно исчезли, оставшись лишь в сказках и легендах. И вот одна из оживших легенд посмеивалась в белоснежную бороду и тоже с любопытством разглядывала пришелицу.

— Вот уж не думал, что доведётся повидать человеческую девушку, — наконец, произнёс друид слегка скрипучим голосом. Посмотрел на Отшельницу и добавил ворчливо: — А ты могла бы быть и поприветливее, малышка. Даже не поздоровалась.

Ровена, спохватившись, ведь и она оплошала, присела в реверансе, под смешок друида, и лихорадочно припоминая сказочные истории, произнесла:

— Приветствую тебя, Хозяин Лесов!

Судя по довольной улыбке колдуна, с обращением художница угадала. Друид ответил:

— И я приветствую тебя, прелестное дитя, — затем вновь обратился к фее: — Учись, малышка, как нужно со старшими разговаривать.

Ровене показалось странным такое обращение к фее, чей возраст исчислялся не одним столетием. Она подумала, страшно тогда представить, сколько тысячелетий колдуну.

Отшельница не обратила внимания на насмешки, она протянула старцу медальон со словами:

— Я расплатилась за желание сполна. Трём мужчинам я отдавала сердце. Первый выбрал власть, второй — долг, третий — свободу.

Друид принял медальон, подержал на ладони и неожиданно подкинул в воздух. Золотое сердце, попав в лучи заходящего солнца, засверкало. Вкраплённые алые алмазы казались каплями крови. Медальон не упал вниз, а начал медленно подниматься вверх по лучу, растворяясь в нём.

— Долг закрыт, — торжественно произнёс друид.

— Ты помнишь, что обещал? — спросила Отшельница.

Колдун посмотрел на фею пристально, глаза полыхнули зелёным огнём.

— Я-то помню. А не забыла ли ты, какую цену придётся заплатить за второе желание? Не передумала?

Отшельница немного помолчала, видимо собираясь духом, и ответила твёрдо:

— Нет, не передумала. Я сотни раз говорила о своём желании, но ты не соглашался исполнять его, пока не расплачусь за предыдущее. Долг закрыт, на плату я согласна. Выполняй.

Друид вновь усмехнулся и вытянул руку с посохом, навершие которого зисияло переливающимися огнями, в пространство по правую сторону от дуба. Там возник небольшой шар, быстро разрастающийся в объёме. Ровена догадалась, что это портал, подобных она не видела никогда — словно вскрылся проход между двумя мирами.

По ту сторону пировали и веселились. Столы ломились от угощений, звучала заводная музыка, прекрасные девы вились вокруг могучих мужчин в доспехах, подливая вино в кубки и призывно улыбаясь. Никто не замечал открывшегося портала. Лишь сидевший в сторонке воин, не принимавший участия в общем веселье, что-то почувствовал. Он встал, всматриваясь в сторону прохода, но не видя его.

Ровена ахнула, узнав командора из своих видений. Отшельница направилась к порталу и, не секунды не сомневаясь, перешла к своему возлюбленному. За время перехода крылья словно растворились, художница непонятно почему почувствовала, что фея вошла в другой мир уже обычной женщиной. «Отказ от бессмертия — вот плата за желание», — мелькнуло в голове художницы, но она тут же забыла обо всём, наблюдая за сменой эмоций на лице командора.

Неверие, ослепительное счастье, когда он заметил свою королеву, отчаяние, когда догадался, от чего та отказалась, принятие и любовь, когда заключил её в объятия. Ровена готова была поклясться, что перед тем, как портал захлопнулся, она заметила слёзы в глазах неустрашимого воина.

Ещё какое-то время художница смотрела на то место, где раскрывался портал, затем повернулась к друиду и спросила:

— Она умерла?

Колдун ответил:

— Можно сказать так, а можно и по-другому. Она ушла к возлюбленному командору в Чертоги Павших Воинов.

Ровена почувствовала, как подступают к глазам слёзы, сглотнула подступивший к горлу комок, по-детски шмыгнула носом. Взяв себя в руки, спросила слегка дрогнувшим голосом:

— А зачем Отшельнице была нужна я?

— Наверное, не так-то просто далось ей решение уйти, нужна была рядом хоть одна живая душа. Тем более ты знала её историю. Не удивляйся, прелестное дитя. Отшельница показывала мне твои работы, — ответил друид.

— Но она даже не попрощалась, — прошептала Ровена.

Колдун услышал.

— Что ты хочешь, дитя, она была королевой, и ушла по-королевски, не прощаясь, — сказал друид, пожимая плечами, затем неожиданно спросил: — А ты почему не просишь исполнения желания?

Художница растерялась, видимо, на лице её это отразилось. Друид издал короткий смешок, однако глаза колдуна оставались серьёзными.

— Даже не думала об этом, — призналась Ровена и добавила: — Прости, Хозяин Лесов, я не готова платить столь высокую цену за свои желания.

Друид пробормотал:

— Сколько их было, согласных пойти на всё ради своей мечты. Не подозревая, что чем больше меняешь судьбу, тем выше плата. Порой, плата столь непосильная, что не рад и исполнившемуся желанию. Лишь маленькая человечка догадалась.

Ровена почувствовала, как кровь приливает к щекам. Вспомнила чешуйку дракона и загаданное желание, чтобы Ортен стал её мужем. Возможно, любовь к Марвину и есть её плата за изменение судьбы?

Друид выбрался из плена воспоминаний и посмотрел на Ровену пристально, словно прочёл её мысли.

— Ты развлекла меня, прелестное дитя, — произнёс он. — За это получай бесплатный совет: когда своя судьба определена, не заглядывайся на чужую. Прощай.

Прежде, чем художница успела произнести хоть слово, как друид словно слился со стволом дуба.

— Прощай, Хозяин Лесов! — всё же произнесла Ровена, склонив голову.

Художница развернулась и направилась по лесной тропке к дому отшельницы. Зелёные огоньки, уже не скрываясь, провожали гостью, мелькая меду кустами и деревьями. Около входа в галерею Ровену встречали старичок садовник и феечки, похоже, они что-то почувствовали.

— Госпожа Отшельница не вернётся? — спросил садовник.

Ровена ответила словами друида:

— Ваша госпожа ушла к возлюбленному командору в Чертоги Павших Воинов.

Феечки, охнув, зажали рты ладонями, старичок горестно вздохнул. Со стороны входа, раздался сдавленный мужской вскрик, заставивший всех резко повернуться в ту сторону. Бледный Арт, бывший фаворит, стоял, опершись о косяк.

— Нет! — воскликнул он и кинулся бежать по аллее, но был отброшен назад невидимой преградой.

Мужчину, казалось, охватило безумие, он пытался пробиться снова и снова, пока старик садовник, не обнял его за плечи, удерживая, и не сказал:

— Тебе не пройти. Если Хозяин Лесов решил не пускать, не пропустит.

— Ты же выбрал свободу, — не удержалась Ровена.

Арт повернулся к ней, взгляд стал осмысленным, горьким. Судорога пробежала по красивому лицу, бывший фаворит сжал и разжал кулаки и только потом заговорил:

— Уже около портала я понял, как сильно люблю свою фею. Я так долго мечтал о том, что покину проклятый остров, и даже не заметил, как всё сильнее увязаю в любви, как незадачливый путник в болоте. Я ошибся в выборе, ошибся! Сразу, как осознал это, кинулся обратно, использовав амулет переноса… и опоздал.

Арт отвернулся, плечи его дрогнули. Старик садовник похлопал его по спине и твёрдо сказал:

— Поехали, отвезём домой юного Мастера, а после — тебя до портала. Тебе не стоит оставаться на Авалоне, — добавил ворчливо: — Не люблю я пегасами править, ну да ладно.

Всю дорогу до дома бабушки Ровены Арт, разместившийся рядом с художницей внутри повозки, рассказывал о своей жизни у Отшельницы. Мужчине явно требовалось выговориться, и Ровена предоставила такую возможность. Она слушала о злоключениях бесшабашного юного воина, рискнувшего отправиться на остров фей, несмотря на многочисленные предостережения. Многие предупреждали, что и должность посольского охранника не спасёт. И оказались правы.

Арт говорил, говорил, словно пытался оправдаться за неправильный выбор. Скорее, перед собой. А Ровена слушала и думала о том, как замечательно, что её Ортен намного благоразумнее и не последует за ней на Авалон. Она ещё не знала, как сильно ошибается.