Королева и изгнанник

ГЛАВА 25

Расплывшийся в улыбке Лерой опустил арбалет и наблюдал, как в марево, ещё не казавшееся полноценным порталом, по диагонали втискивается поперечина Ахиговской "швабры". Вслед за шваброй в портал влетел изрядно похудевший свёрток с вещали путешественников, потом от толчка оттуда по песку въехал большой короб, наполненный багровыми слизнями, и лишь потом начали торопливо входить и сами путешественники – явно зрячая Сусанна с каким-то кустиком в руке, Зигфрид и Ахига.

– Я вам тут хлебушка припас, а вы уже обратно пришли, – сказал король, когда с рукопожатиями, похлопываниями и поцелуем в щёчку было покончено.

– Опять хлебушек?! – возмутился Зигфрид, – Не говори мне больше про него!

– Это почему же? – удивился Лерой, – мне нравится говорить это слово – "хлебушек, хлебушек..."

– Мне эта фраза в кошмарных видениях грезилась после прикосновения снюся.

– Ого! Как же ты выжил?

– А его вот такой кустик спас, – ответила Сусанна, потрясая растеньицем.

– Отважный какой кустик, – сказал Лерой, – а так с виду не похож на спасителя. Ладно, потом расскажете. Лора тоже захочет послушать. Оставляйте ваши "швабры" вон в том скальном тупичке.

Этот тупичок в пустоши стал чем-то вроде хозяйственной кладовой, в которой теперь хранились плетёный короб, пара бочек с крышками и "швабры".

Вернувшись в долину, все разошлись по домам, назначив встречу нынче же после обеда на террасе королевского бунгало. Лерою напоследок вручили кустик с пожеланием, чтобы Её Величество определила место для его посадки. Этот кустик был как-то подозрительно встречен животными – Бустер и Алиса осторожно принюхивались к нему, и даже клубень оживлённо шевелил своими отростками.

Лора тоже заметила такую реакцию питомцев.

– Что это такое и откуда оно взялось в нашем доме? – спросила она мужа.

– Это кустик из мира снюсей. Сусанна сказала, что такой же спас Зигфрида от смерти после прикосновения снюся.

– Они вернулись? – обрадовалась Лора, – Сусанна уже видит?

– Да, соберутся сегодня к вечеру, рассказывать нам будут подробности. Сусанна видит. Ну а вы как сегодня чувствуете себя? – спросил Лерой, осторожно обнимая жену.

– Твой сын отпинал меня в печень и теперь дрыхнет, довольный, – пожаловалась Лора, положив руку на живот.

– Спортивный какой парень. Весь в мать. Ты не думаешь, что пора целителей приглашать, чтобы помогли тебе родить?

– Да, думаю, пора, – ответила Лора, – малыш скоро на волю запросится.

– Ой, а это наш дом такой? – радовалась Сусанна, – Красивый, и цветочки вокруг.

– Угу, и почты мешок, смотри, сколько нам открыток опять люди прислали, – сказал Зигфрид, безуспешно пытаясь вытащить всю почту из ящика за один раз.

– Ничего, давай помогу, я постараюсь всем ответить.

– Ну если тебя не пугает, что до старости писать ответы придётся, то конечно.

– Патрикий! Вот ты какой хороший! А я теперь всё вижу, – радостно сказала Сусанна по-русски, а потом прибавила более тихо, – и даже больше, чем раньше.

– Отъкрыи очи, – констатировал домовой.

– Ага, открылись. Зигфрид, – обернулась Сусанна к хозяину дома, – а когда мы, наконец, поженимся?

– А вот я за тиком в пустоши схожу, мяса нам на свадьбу добуду, тогда и поженимся.

– Опять в портал?! Бросить меня тут хочешь, а сам там застрять? Пилипейко что скажет и что мне теперь ответить ему и вот всем тем, кто открытки шлёт, почему ты не женишься на мне? – разобиделась Сусанна.

– Тихо, тихо, милая, я же не знал, что ты согласна выйти за меня замуж прямо так, без вкусного мяса для закуски.

– Согласна!

– Ну тогда повторишь это скоро при свидетелях, а то так нам никто не поверит.

Когда все путешественники отдохнули, помылись, пообедали, слизни были отнесены на ферму, а кустик – магистру Ивамото для посадки в ботаническом саду, все собрались на террасе океанского бунгало королей Обенов.

Сначала трое путешественников рассказали королям о своём житье в другом мире, об угрозе жизни Зигфрида и его избавлении, о прозрении Сусанны.

– Надо отдать сок из листьев этого куста Петеру . – сказала Лора, – пусть зелье сделает, сохраняющее свойства листьев. Будете с собой его на охоту брать.

– И с ментальным магом не мешало бы поделиться – добавил Лерой, – и вообще, пора бы его озадачить по-крупному, чтобы амулет какой-то сделал, защищающий от кошмаров снюся.

– Это целая научная разработка сначала должна быть, – возразила Лора, – так что лучше не одного магистра озадачить, а кафедру ментальной магии в университете.

– Так и поступим, – ответил король-охотник, – Не хотелось бы в один прекрасный день погрузиться в кошмары до смерти. Я их навидался в своё время, когда убивал попавших сюда снюсей.

– А теперь что ты с ними делаешь? – полюбопытствовал Зигфрид.

– Отдаю магистру Палме живьём. Он их там в подземных этажах своей башни умертвляет безопасно для населения. Потом на ингредиенты для амулетов разбирает.

– Обен, ты тогда верно заметил, что из любых неприятностей этот человек не просто выбирается, а с прибылью, – сказал Ахига, – Вот и из кошмара он так же вышел.

– Да, – улыбнулся Зигфрид, – вспомнил, как Мутный свой тайник заполнял. Случайно увидел как-то. Если вы его пока не нашли, клад в океанской части бистинской пустоши ждёт своего открытия.

– Кстати, о кладе и о Мутном. Тут у нас за это время тоже кое-какие события произошли, – сказал Лерой и поведал Зигфриду о письме от его бывших подельников и о своих планах в отношении них.

– Хорошо, я буду на казни и открою портал, – пообещал Зигфрид.

Никакого сожаления по поводу судьбы бывших подчинённых ему бандитов Зигфрид не испытал. Во-первых, "благодаря" им теневая империя Зигфрида Дадиани и была впоследствии поименована "бандой", и те совершали свои преступления не столько ради него, сколько ради самих себя. Сам Зигфрид, собирая оружие для захвата власти, мысленно именовал свой силовой состав "повстанцами" или просто "силовиками". Во-вторых и в главных, он уже давно и прочно отделил от себя того Зигфрида Дадиани, которым когда-то был и считал справедливым то наказание, которому он подвергся. В-третьих, и в-главных, он давно пересмотрел свои жизненные ценности, и людей, не сумевших сделать то же самое, не мог считать "своими".

– Ваше Величество, – вмешалась Сусанна, – только вы уж проследите, пожалуйста, чтобы Зигфрид в тот портал сам не сиганул, а то у нас скоро свадьба.

– Если кто-то у нас и сигает в порталы, то это не Зигфрид, – с намёком поднял бровь король, и блондинка потупилась.

Суд над томящимися в ромулской тюрьме Раадеком и Гецовым был назначен быстро, через три дня после возвращения путешественников. На суд были приглашены представители газеты "Пополо", а всем известный корреспондент "Светского сплетника" явился сам, без приглашения. Вместе с ним, помимо мага иллюзий, пришёл ещё один, незнакомый ранее мужчина в мешковато сидящем на нём костюме. Но открытость судебного производства была правовым принципом, и нарушать его не мог никто, в том числе короли. Это означало, что любой человек имеет право явиться в любое судебное заседание.

Шакал и Мутный не ожидали никакого суда, тем более открытого для прессы, и заволновались.

– Значит, вы считаете, что вправе испытать то же наказание, которому был в своё время подвергнут Зигфрид Дадиани? – спросил король, выглядевший строго и значительно, сидя на своём возвышении.

Подсудимые переглянулись и Шакал-Гецов ответил:

– Да, вон он какой красивый теперь сидит в зале, молодой и вольный. Мы тоже так хотим, так будет по-справедливости.

– Хорошо. Тогда слушаю ваши признательные показания по совершённым преступлениям, за которые вы не были осуждены. Чтобы суд мог назначить вам казнь путём изгнания в портал.

Мутный чувствовал, что всё идёт не так, как он планировал. Совсем не так. От этих мыслей на душе становилось всё тревожнее. Но в то же время, как верно заметил Шакал, перед ними есть живое свидетельство, что такой путь может привести их к воле и здоровью. А ему лично не помешала бы и молодость. Вот только каковы их шансы на это? Что ж, процесс уже запущен, и сворачивать его поздно.

Раадек и Гецов рассказали о своих собственных чёрных делах, которые пополнили список их уголовных преступлений. После того, как их рассказ был исчерпан, вдруг поднялся человек, пришедший с Марио Пилипейко, и воскликнул:

– Пусть расскажет про тайник! Он обещал отдать всё, что там находится, мне!

– Какой тайник, подсудимый Раадек? – невозмутимо спросил Лерой.

– Никакой, Ваше Величество, – твёрдо ответил тот, – Я использовал охранника в Ла Сабанете для того, чтобы он переслал письмо Зигфриду Дадиани, и наврал ему про якобы имеющийся у меня тайник, про который знает господин Дадиани и сможет ему показать место. И я обещал ему за это не всё содержимое тайника, а только половину.

– Зигфрид Дадиани был казнён и официально считается мёртвым. Господин Зигфрид, который пришёл из портала иного мира, не имеет фамилии и считается другим человеком, – проинформировал присутствующих король, – Подсудимый Гецов, вы подтверждаете слова Раадека про то, что тайник был выдуман для обмана охранника?

– Подтверждаю, Ваше Величество, – осклабился тот, – мы тогда специально разыграли в столовой громкий разговор с Мутным, чтобы этот охранник его подслушал и поверил. Он ведь самый глупый из всех охранников был, его обдурить было легче.

– Это ложь! – возопил бывший охранник Ласло Зденек, подпрыгивая и потрясая кулаками, не желая верить во вскрывшиеся очевидные факты.

– Если вас не затруднит, выведите этого человека из зала, – обратился Лерой к гвардейцам, сопровождавшим подсудимых из Синистры, – он мешает проведению заседания.

Когда порядок в зале был восстановлен, Лерой встали объявил приговор:

– За совершённые вами преступления, с учётом неотбытого наказания за те преступления, за которые вы были осуждены ранее, Джераб Раадик и Бенни Гецов, вы приговариваетесь к смертной казни путём изгнания в открывшийся портал через четыре дня. До времени казни будете содержаться в тюремных клетках Королевства долины Гофер.

Судебное заседание было окончено, и тут подскочил дождавшийся этого момента Марио Пилипейко.

– Ваше Величество, правда ли то, что вы собираетесь поспособствовать освобождению бандитов Дадиани по его прямой просьбе?

– Господин Зигфрид ни о чём меня не просил, – ответил Лерой, шагая к выходу из королевской резиденции, – и ничьему освобождению я не способствую.

– Господин Зигфрид, – кинулся Пилипейко в другую сторону, – что вы решили, когда получили письмо от своих бывших подельников?

– Я никакого письма не получал, – ответил Зигфрид, замедляя шаг, чтобы его слова зафиксировал и прислушивающийся журналист из "Пополо", – Насколько мне известно, оно было адресовано "господину Дадиани", проживающему в долине Гофер, поэтому и было вручено единственному жителю долины с такой фамилией – магистру Серхио Дадиани. Сам же я в то время был в отъезде, занимался лечением своей невесты Сусанны, которая теперь вновь обрела зрение. Наша свадьба состоится на следующий день после казни сегодняшних подсудимых.