Край забытых богов

Глава 8. Плоть

Наряжали, у-уу, как они меня наряжали! Даже ленты в волосы, и ожерелья на шею — ниток пять, не меньше. И браслеты — и на предплечья, и на запястья. Даже ножные, с колокольчиками — и те одели.

Ну и себя, понятно, не обделили. Но если украшения на нас были вампирские, то вот одежда — на всех четверых — человеческая, из моего гардероба. Нет, вампирши отнюдь не прониклись к юбкам в быту. Но вот для «танцев» они их вполне приспособили: где и как взмахнуть, приподнять — опустить. Для забав соблазнения вещь оказалась незаменимой.

Вести игру вызвалась Исандра. Руководить — по поводу и без — она умела и любила, так что кандидатуру ее никто не оспаривал. Лоурэл и вовсе подчеркнуто скромно сел среди вампиров, старательно изображая гостя в собственном доме.

— Ну, что ж, — произнесла Исандра, водя рукой над большим сиреневым шаром, помещенным на особой подставке на комоде, — пусть это будет где-то над облаками…

Ретранслятор чуть приподнялся над подставкой, начиная вращение и даря нам заказанную Исандрой иллюзию бесконечного небосвода. В синеве растворились стены, и белая дымка, подобная облаку, скрыла ковер. И музыка — сначала тихая, а потом все громче, заполнила все пространство, вибрируя, словно не только вовне, но и внутри каждого из присутствующих, призывая, маня, нашептывая…

— Я смотрю, вы еще не начали? Мы вовремя.

Лиринисэн. Просто возник в дверном проеме под ручку с Ринхэрой, и сообщил, что они тоже участвуют.

— Я кого-то очень просил!.. — немедленно направился в его сторону Лоу.

— А я кого-то тоже неоднократно просил девочку не обижать, — наехал в ответ Лирин. — А ты сначала позволяешь ей играть в «дружбу» с твоей человечкой, а потом устраиваешь этой человечке персональный праздник, а главную «подружку» и не зовешь. Совесть есть, хоть в зачатке, так над ребенком издеваться?

— А «ребенку» спать не пора, маленькому и несчастному? — Лоу явно начал злиться. — Это праздник немного для взрослых.

— Я взрослая! — тут же взвилась Ринхэра. Вот только на последнем слоге голос дрогнул. А в заплаканных глазах вновь блеснули слезы.

— Ах, взрослая? — Лоу не купился. — Значит, уже можешь пережить слово «нет»?

— Ты ее не выгонишь, — стеной стоял Лирин. — Девочка готовилась, наряжалась.

— Девочку сюда никто не звал.

— Я позвал, — сообщил на это Лирин с самым невозмутимым видом. — Мне, знаешь ли, на этой вечеринке тоже пара потребуется. Или ты сам со мной станцуешь? Так я слышал, вы решили не смешивать…

— А тебя здесь что, кто-то видеть жаждал?

— Да прекратите вы оба! — не выдержала Исандра. — Давайте все же одной дракой в сезон ограничимся. Пришли — и пришли, много — не мало. Садитесь. Лирин — туда, Ринхэра — к девам. Лоурэл, давай ты личное на потом оставишь?

— Ты же первая была против, — Лоу отчетливо скрипнул зубами. Но Рин уже мышкой шмыгнула ко мне и уселась рядом, чуть нервно вцепившись мне в руку. А Лирин с самым невозмутимым видом прошествовал к вампирам и уселся на место Лоу.

— Я и сейчас против, — кивнула Исандра. — Против драк, скандалов и ненужных выяснений отношений. Идем, поможешь мне дополнить шкатулку.

Коэр глубоко вздохнул. Выдохнул, прогоняя лишние эмоции. И скрылся из виду вместе с Исандрой.

А кто-то из вампиров запел. О цветке, рожденном среди звезд, и его странствиях — от звезды к звезде — в поисках тепла и света. Песню подхватили, расцвечивая вампирским многоголосьем.

И лишь с последними звуками песни в круг вновь вышла Исандра. С большой шкатулкой в руках. Поставила на столик. Открыла — с преувеличенной медлительностью и торжественностью. И достала оттуда шкатулку поменьше. Белую. Я вздохнула, уговаривая себя успокоиться. Белая — это не страшно, это я справлюсь. Всерьез я опасалась только красной, но она будет третьей, это нескоро. Может, и впрямь, разум к тому моменту уже унесет…

Из белой шкатулки появляются два мешочка. Один — для мальчиков, другой — для девочек. Мешочки идут по рукам. Первой свой «приз» не глядя вытягивает Юлидара, я — следующая. Просто резиночки. Для волос, самые обычные. Широкие, мягкие, окрашенные в яркие цвета. И на каждой закреплен небольшой металлический диск. Резинки одевают на кисть, оставляя свободным большой палец, так, чтобы диск оказался точно в середине ладони. Юлидаре достается голубая, мне — зеленая. Сам по себе цвет не важен. Важно — кому из вампиров достанется такой же.

Наконец, все готовы. Встаем. И мне протягивает ладонь, перевязанную зеленой резинкой… Мархиниар. Кладу на нее свою. Диски тихонько щелкают, сцепляясь намертво, подтверждая: ошибки нет, цвет совпал, это пара. Разноцветные браслеты не соединятся.

— А мне сегодня везет, — негромко сообщает вампир, обнимая меня свободной рукой за талию.

— А мне? — пытаюсь улыбнуться в ответ, вглядываясь в его лицо.

— Хотелось бы верить, что тоже, — пальцы его правой руки, той, что скреплена с моей браслетом, ласково скользят между моих, сплетая наши руки в замок, словно принимая выбор судьбы. Я тоже сгибаю пальцы. Осторожно, едва касаясь кончиками его кожи.

Он кружит меня в танце. Несложном, даже я выучила. У нас — как и у всех — минута. Никаких интимных прикосновений, только танец. И лента с моих волос ему в подарок, когда время вышло и диски расцепились.

Расходимся. Сдаем браслеты. И вновь вытягиваем, и вновь составляем пары. Теперь браслет у меня оранжевый, и со мной — Фэр.

— Не страшно? — его шепот щекочет мне ухо.

— Пока — нет.

С девой можно лишь танцевать, пока на ней осталось хоть одно украшение. И она — вправе только лишь танцевать. А украшений у меня много…

Танцуем. С одним, другим, третьим, пятым. Никто не спешит. Ну, вернее, кто спешит — тот лишних украшений на себя не надевает. Вот Юлидара, например, уже целуется. А я танцую. С Лиринисэном.

Вот его я опасалась, да. Но он обнял очень мягко, даже бережно. И смотрел спокойно и без насмешки. А когда наши руки расцепились, аккуратно снял браслет с моего запястья, едва коснувшись пальцами кожи. И отошел, так и не сказав мне ни слова.

И снова танцуем. Я снова с Мархиниаром. Раз третий. Или четвертый. И я уже не чувствую той скованности, которая была, когда наши руки соединились впервые. С ним было даже приятно.

Вот с Каритинором было никак. Он, почему-то совсем не будил во мне никаких эмоций. А впрочем, наверно не странно. Уж если он за все время нашего знакомства никак меня не заинтересовал…

Краем глаза вижу Лоу, целующего руку Ринхэры. Ее украшения уже кончились, а значит, в танце ей положены ласки и поцелуи. Но — лишь тех мест, что не закрыты одеждой. Губы, конечно, тоже не закрыты, но выбирать партнеру, а он не спешит. Пока не снято последнее украшение с последней девы к следующему кругу перейти нельзя, так зачем прежде времени распалять страсть?

Исандра не торопится тоже. И украшений на ней… Ох, похоже выпадет мне целоваться, покуда с нее все бусы снимут… И тут же мысль: а с кем выпадет?

Выпало с Фэром. Обнимая одной рукой, он целует в лоб. Аккуратно, почти невесомо. Потом целует брови, закрытые глаза, щеки. Едва касается губ и тут же спускается к шее. Меньше всего он хочет испугать, я это чувствую. И мне… не страшно, наверное, даже приятно, вот только… отдаться этому «приятно», отпустить свои эмоции, раствориться в них я не могу. Осознание того, что все присутствующие «слушают» мои эмоции и ждут мига, когда я «потеряю себя» в нахлынувшей страсти, напрягают. Я не могу «потерять себя», я не могу забыться с каждым, с любым, я не готова!

— Не думай, — шепчет мне Фэр. — Забудь о том, как ты сейчас выглядишь, как это смотрится. Все не важно.

— Пытаюсь.

— Мы не спешим, — он ласково укладывает мою голову на свое плечо, прижимается щекой к моему лбу, чуть поглаживает по спине свободной рукой. Вздыхаю. Вот так хорошо. Если еще забыть, что всех интересует «дальше».

Щелчок. Браслеты расцепились, мы свободны. Для нового союза. Это Лоу. Наконец-то, первый раз за все время. Он целует в губы, сразу, не спрашивая. И к нему я льну, с ним удается забыться. Мне кажется, с ним я бы согласилась на все, и вот прям сейчас — и пусть все присутствуют, и даже смотрят. Лишь бы с ним. Но браслеты щелкают, расцепляясь. И у меня новый партнер. Лиринисэн.

А браслеты щелкнули, смыкаясь. Но он чувствует, что я не в силах сделать еще хоть шаг к нему в объятья. И резко дергает, закручивая, заставляя меня встать к нему спиной и крепко прижимая к себе сцепленной с моей рукой.

— Допрыгалась? — ехидно интересуется.

А свободной рукой убирает волосы с шеи. На одну сторону. И к обнажившейся коже припадает губами. Губы скользят медленно, будто прислушиваясь. К вкусу моей кожи, биению пульса, биению страха. И, вроде, знаю, что не укусит… наверно… не должен… но кто его знает, из вредности… из желания обидеть…

Чувствую касание его языка. Медленное, провоцирующее, скользящее, от уха и до плеча. Хочется вытереться. Становится зябко.

Усмехается. Сообщает отрывисто:

— Зря.

— Что? — решаю уточнить, коль уж снизошел до разговора.

— Ты согласилась. Толку не будет.

— С Вами — не соглашалась.

— А выбирать не тебе.

Вновь усмехается. И опять целует. Шею, затем плечо, просто сдвинув с него одежду. Нарушает при этом, но я молчу. Лучше уж так, чем в губы. Жду. Минута — это не долго. Уже почти истекла… Щелчок браслетов. Свобода!

Снимаю браслет, подхожу к «крупье»:

— Исандра, я все. Я не смогу, прости. Это не для меня. Мне не нравится, я не готова…

Она обнимает:

— Ну что ты? Тихо, тихо, не паникуй. Все хорошо… Что он тебе сказал?

— Да не важно, не в словах дело. Я не хочу. Я даже поцелуй с ним не могу представить, а не то, что… Я не хочу, чтоб он меня трогал. Чтоб он раздевал меня, целовал… И не только он…

Она вздыхает.

— А ты не спешишь? Это ведь только начало. Возможно, тебе просто нужно чуть больше времени… Давай мы просто продлим этот круг, — она наклоняется, подбирает с пола отброшенные бусы, надевает мне на шею. — Вот так. А чтобы никто не снимал — завяжем замочек лентой, — и алая лента оборачивается вокруг застежки и завязывается на несколько тугих узлов. — Скажешь, когда решишь оборвать ее.

Беспомощно оборачиваюсь в поисках поддержки.

— Не спеши, Ларочка, — меня нежно приобнимает Фэр. — И мы не будем торопиться. Давай просто потанцуем, без браслетов. Со всеми по очереди, не спеша. Страсть закружит тебя, обязательно.

— Продолжи, Лар, — Нинара доверительно берет меня за руку. — Остановишься сейчас — и второй раз уже точно не решишься. А ведь возможно, тебе осталось сделать лишь шаг — и ты почувствуешь гармонию, вольешься, растворишься… Давай, Ларис. Еще немножко.

Вздыхаю. Столько глаз вокруг. Настойчивых, желающих, жаждущих. Они настроились на долгую вечеринку, а я…

— Что, не дается? — разносится вдруг по шатру насмешливый голос Лиринисэна. — Подержать?

Нервно оборачиваюсь на звук. Нет, это не про меня, он про меня и думать забыл. Это он Ринхэре с Лоу отношения выяснять помогает. Рин раскраснелась, Лоу — подчеркнуто недоволен. Теперь уже другом, явно влезшем «не в свое дело», да еще и на стороне вампирки.