Шоу "Подбор"

И улыбнулась. Искренне, попытавшись вложить в одну эту улыбку всю ту благодарность, переполняющую меня. А благодарить действительно было за что.

Инквизитор кивнул, подхватил лежащий на спинке стула пиджак и ровными, отточенными и размашистыми шагами покинул помещение.

— Ох, Этелька, — хмыкнул Илдвайн после ухода Клоделя Арчибальда, осторожно промокаю кровоточащее плечо впитывающей материей, от которой весьма ощутимо пахло острым запахом спирта. — Опасная ты женщина, оказывается.

— Это почему? — удивилась я, осторожно ощупывая рану. Я ничего не почувствовала. Обезболивающее действовало безупречно.

— А ты с инквизитором флиртуешь. Совсем, что ли, инстинкт самосохранения отсутствует? — вопросил Илдвайн, беря в руки стилус для сшивания ран. Я же уронила челюсть на пол, и она закатилась под кушетку, неприлично звякнув зубами о мрамор. — Ты только пойми, Элька, Клодель Акей Арчибальд — это не Роберт, он твое безразличие терпеть не станет. Наследник еще молод, неопытен, а инквизитор милых девочек, подобных тебе, за завтраком по пять штук съедает. Ох, с огнем играешь, деточка, с огнем…

И доктор пристроился к моему плечу, сосредоточенно сшивая края раны. Выглядел он в сканирующих очках и с высунутым от усердия кончиком языка довольно жутко, однако я оставила свое мнение при себе. Незачем шокировать доктора своим воображением. Или все же роль в моем затянувшемся молчании сыграло удивление, возникшее после слов Илдвайна? Определенно, доктор не так понял мою просьбу к инквизитору присутствовать при операции. Я, если честно, и сама несколько удивилась ей. Все же я теряла сознание, а в бреду и не такое можно сказать. Поэтому флиртом здесь и не пахнет. Вот только гложет смутное сомнение, что Клодель Арчибальд мог понять просьбу превратно.

— Илдвайн, я не флиртовала. — решила пролить свет на ситуацию, потому что свое честно имя хотелось отстоять. Глупо, наверное, но мне не было все равно, что подумает доктор. — Я вообще не помню, как попросила инквизитора остаться.

Стилус в руках Илдвайна светился мягким, желтым светом. Я чувствовала, как от него растекается приятное тепло, покалывающее и снимающее напряжение. Но вместе с тем и осознавала, что раз я начинаю чувствовать онемевшую часть тела, то, значит, скоро вернется и боль. Обезболивающее перестает действовать.

— Ты-то не помнишь, Эль. А инквизитор вот помнит. — хмыкнул Илдвайн. — Перед тем, как потерять сознание, ты потеряла большое количество крови, была напугана и неосознанно цеплялась за Клоделя Арчибальда, казавшегося тебе единственным надежным человеком в сложившейся ситуации. А мужчины, Этель, охотники. У инквизиторов этот инстинкт особенно обострен. А теперь представь, что чувствовал Клодель, когда ты хоть и неосознанно, но нежно к нему льнула, стремясь оказаться в безопасности. Что-то да шевельнулось в мертвой душонке, ну просто не могло не шевельнуться. А потом ты очнулась и пошла на попятную. Можно сказать, воспользовалась давним женским приемом: заинтересовать и скрыться, чтобы сам выследил, поймал и съел. Как зверь жертву.

Я невольно содрогнулась от сравнения, заслужив укоризненный взгляд от доктора, зашивающего мою рану и просившего не дергаться. Извиняющейся улыбнулась, задумавшись над его словами.

- Илдвайн, инквизитор сказал, что я была в обмороке не больше пяти минут. — произнесла я. — Когда теряла сознания, думала, что умру, а сейчас вот хорошо себя чувствую. Когда ты успел что-то сделать?

— Я тебе сразу же вколол микстуру Гейда. — сделал врач заявление, ничего для меня не значащее. Собственно, он это заметил, тяжело вздохнул и продолжил: — Она включает в себя элементы, сворачивающие кровь у места ранения, вместе с тем же и ускоряя ее циркулирование по организму. Благодаря микстуре Гейда ты не бьешься в истерике. Там много свойств, Этель. Многие из тех терминов, что я собираюсь употребить, тебе ничего не скажу. Просто запомни, что это — наилучшее изобретение современной медицины.

Я кивнула, принимая объяснение. А Илдвайн тем временем отступил на шаг, оглядывая место свое работы. Удовлетворенно хмыкнул, произнес с некоторым сожалением:

— Шрам останется.

Я же перевела взгляд на плечо, где еще недавно все выглядело впечатляюще ужасно. Сейчас же это была аккуратная красная полоса, с проступившими капельками крови. Признаться, такого я не ожидала. Думала, что ходить мне с дыркой в плече, а все выглядит вполне даже неплохо. Просто красный рубец, который начал неприятная побаливать.

— Выглядит значительно лучше, чем я ожидала. — честно призналась, глядя на доктора. — Спасибо.

Илдвайн польщенно улыбнулся, стягивая с рук перчатки, вымазанные в крови. Следом слетели очки и маска. Теперь передо мной стоял тот самый улыбчивый пожилой мужчина, расстегивающий медицинский халат.

— Будешь принимать лекарства, — начал давать он распоряжения. — Обезболивающее, это — само собой. Затягиваться будет долго, но больше я ничего не могу сделать из-за чертова раствора. Подобное оружие используют на войне, но ни в коем случае не в мирное время. Неприятно признавать, но стрелок хотел доставить максимум проблем и, поверь моему опыту, сделал это. Еще пару медикаментов придется принимать ежедневно, я тебе их выдам. Витамины, микстуры, ускоряющие заживление. Тебе бы сейчас постельный режим, да в условиях конкурса это невозможно, сама понимаешь. Однако твоего отстранения, хотя бы на недельку, я добьюсь. Шоу все равно пока приостановлено из-за произошедшего в лесу, блондинистый хмырь носится по адвокатам, пытаясь выгородить проект.

Я понимала это. Ровно, как и то, что родственники конкурсанток не позволяют проводить испытание с ночевкой в лесу дальше. А значит, у меня уже есть преимущество в очках. Ситуацию попытаются исправить, проводя для конкурсанток дополнительные конкурсы, в которых мне участвовать не позволят. Собственно, недельная отсрочка никак не повлияет на мой рейтинг в шоу, а вот большее количество времени позволит активнее участвовать в расследовании. И, к слову, о нем.

— Илдвайн, а ты не знаешь, когда Калеб должен вернуться в резиденцию?

— Сегодня пожаловать изволил, — пожал плечами доктор. — вы как раз были на прогулке.

И тут меня словно молния пронзила! Потому, что я четко осознала: Калеб мог стрелять. Он вернулся сегодня, был способен пронести в резиденцию ГЕНО 744, ведь сумки администрации шоу не проверяют, а затем подождать нас на той тропинке, по которой мы возвращались в резиденцию. Думаю, блондин прекрасно знал о ее существовании и выбрал ее намеренно. Тропа проходила посреди густого леса, где отлично можно было спрятаться и стрелять. А тут еще и дождь, о котором говорили все. Блондинчик подсчитал по времени, что мы как раз в это время будем спешить вернуться в резиденцию, чтобы не попасть под дождь, а значит внимание будет рассредоточено. И когда нагрянул ливень, то Калебу просто нужно было воспользоваться ситуацией. Уж больно все складывается замечательно!

В душе вспыхнул огонь праведного негодования, заставив сжать кулаки. Перед глазами заплясала мутная пелена едва сдерживаемого гнева. Я соскочила с кушетки, заставив Илдвайна обернуться.

— У тебя нет ничего, что можно было бы накинуть? — и, клянусь, мой голос клокотал не хуже грома, разрывающего небо.

Доктор спорить не стал, просто протянул пластиковую упаковку с черными больничными майками. Схватив первую попавшуюся, резко натянула ее, поморщившись от звука разрывающейся ткани. Я сноровисто натянула сапоги, наплевав на то, что волосы растрепались и сейчас мешаются, прилипая к шее.

— Я сейчас принесу медикаменты, — осторожно произнес Илдвайн, заметив мое состояние.

Я же была готова убивать! От чрезмерно сильно сжатых кулаков на ладонях, наверняка, останутся следы от ногтей. Губу я также закусила. Стараясь не срываться на доктора, просто кивнула. Он не заслужил стать жертвой подступающей истерики.

Илдвайн задумчиво взглянул на меня и скрылся в соседнем помещение, зашумев ящичками стола.

Я держалась. Держалась до последнего, но мысли все возвращались и возвращались к лоснящемуся глянцем уроду. Его мерзкая улыбочка, радушно-притворное выражение лица, неприкрытые угрозы в каждом слове. Чем я могла заслужить такую ненависть? Что я должна была сделать, чтобы заслужить смерть? Тем, что мешалась?

Поэтому он пытается от меня избавиться, стреляя из ГЕНО 744, оружия, которое даже военные с опаской используют? Боже, да я маленькая и беззащитная! Что я могу противопоставить ему? Кинуть в него туфлей на каблуке? Нет, ну а что? Глядишь и череп случайно разобью. Сволочь.

Гнев разрывал изнутри, заставляя вышагивать по кабинету. В глазах потемнело. И все. Я поняла, что больше не могу сдерживаться. Сообщив Илдвайну, что вскоре вернусь, я вылетела из кабинеты, мечтая убить гада собственными руками.

Я летела по резиденции, пугая своим видом окружающих. Даже Эвард отпрянул, стремительно стерев с лица радостную улыбку. Но неожиданно даже для самой себя, свернула в коридор, где находился кабинет сэра Аньелли. Как бежала по нему, не помню. Но коридор я пересекла буквально за несколько секунд, врываясь в кабинет, раскрыв дверь ногой.

До того, как я ворвалась, в помещении, по всей видимости, состоялся важный разговор. Но с моим приходом мужчины только шокировано округлили глаза. Посреди просторного помещения замер Агустини, до этого что-то отстраненно вещающий. Президент от растерянности подавился коньяком, Роберт рухнул в кресло, из которого только что поднимался, а самого владельца кабинета я, оказывается, прихлопнула дверью. Но извиняться я не стала. И только инквизитор, уже чистый и в черной рубашке, ничуть не удивившись, восседал в кресле, по примеру кузена попивая коньяк.

Разряды праведного гнева пробежали по позвоночнику с новой силой. Собственно, эта злость уже была вызвана моим поведением. Ведь не прощу себе этого приступа, но…

Да, я психанула! И отступать от намеченного плана не собиралась.

Подлетела к столу президента, заставив Габриэля Арчибальда подняться на ноги своим приближением. Однако, когда он сидел, то мы были примерно одинаковы в росте, но стоит ему встать, и я буду доставать только до плеча, что несколько поумерит мой пыл. Поэтому, наверное, я далеким от вежливости голосом, произнесла:

— Сидеть!

Габриэль Арчибальд рухнул как подкошенный, вперив в меня шокированный и возмущенный взгляд. Впрочем, тут же попытался исправиться и напомнить, кто в кабинете, да и на всей планете, главный. Но снова был прерван моим, уже практически рыком:

— Контракт!

И не знаю, что еще было в моем голосе кроме металла, шипения и рычания, но Габриэль Арчибальд не стал спорить, просто извлек из первого ящика стола пластиковый договор.

— Взаимный? — только и вопросила я, перехватывая чернильный стилус. Дождавшись раздраженного кивка от президента, взяла в руки контракт, бегло вчитываясь в слова. — Обязанность докладывать вам обо всех моих действиях, меня категорически не устраивает.

Я просто вычеркнула эту строку. И мне было все равно, что Габриэль Арчибальд попытался возмутиться. Я лишь взбешенно зыркнула на него, наплевав на инстинкт самосохранения, который радостно сообщил мне, что таки настал абзац, и сдохнем мы в страшнейших муках. Абсолютно безразличная к его доводам, я поставила подпись, почувствовав себя значительно лучше.