Младший близнец, или Спасённая "Лесным демоном"

В гостинице нам в дорогу дали целых две корзины с едой, так что, за малышек, проспавших завтрак, я не переживала.

- Она может, - хмыкнула я и обратилась к Литсу, указывая на стоящую под козлами клетку. - Помоги мне, пожалуйста, достать вон того кролика, белого с чёрными пятнышками.

Когда я несла Кляксу к телеге, из кустов вышли Джуни с Суози. Теперь понятно, почему карета остановилась, не ради же того, чтобы Поузи пересела ко мне. Скорее всего, она раньше справилась и решила продолжить дорогу со мной.

И тут я поймала взгляд Суози. Не на меня, на Кляксу. Восторженный, восхищённый, как на что-то прекрасное и желанное. Миг, взгляд на Поузи, и снова глаза в землю. И вид такой, что сразу понятно - даже мечтать прикоснуться не решается. А уж тем более - попросить.

- Погоди минутку, - попросила я Лится.

- Что-то случилось? - из двери выглянул Росс, явно услышав мою просьбу.

- Нет, просто мне нужна минутка, - не стала я ничего объяснять и подошла к Поузи. Та уже протянула руки к кролику, но я его придержала, зато сама наклонилась к малышке.

- Поузи, ты не возражаешь, если сначала с Кляксой поиграет Суози?

- Но я сама хотела! - тут же надулась малышка, недобро зыркая на сестру, которая снова не сводила глаз с Кляксы. Даже не заметила, как Росс подхватил её и посадил в карету.

- Я понимаю. Но ты много раз играла с Кляксой, а она - никогда. Совсем никогда. А ей очень-очень хочется. Может быть, ты уступишь Суози, а сама пока поиграешь... с Балбеской, например.

- У нас же много кроликов! Пусть другого возьмёт, - Поузи продолжала сверлить глазами карету, возле которой так и стоял Росс, наблюдая за нами, словно видела сестру сквозь стену.

- Ты же сама знаешь, что другие - почти дикие, а Клякса ручной. С другим поиграть не получится, он вырвется и оцарапает её.

- Это как с платьем, да? Нужно делиться? Но платьев у меня много, а Клякса один.

- Я не предлагаю его отдать насовсем. Лишь дать на время. Ей в карете тоже скучно, она там никого не знает. А мы с тобой будем ехать вместе и петь песни. Нам будет весело и без Кляксы.

- Ладно, - тяжело вздохнула Поузи. - Пусть поиграет. Только недолго!

- Ты у меня самая замечательная и добрая девочка, - я поцеловала сестрёнку в лоб и пошла к карете. Росс открыл для меня дверь, глядя пристальным, но совершенно нечитаемым взглядом.

- Суози, хочешь поиграть с Кляксой? - спросила я и была вознаграждена ошеломлённо-восторженным взглядом и робкой улыбкой, делающей малышку ещё больше похожей на её близняшку. А я порадовалась - было так тяжело видеть это забитое выражение лица на таком родном личике. И хотя я отлично понимала, что это совсем другая девочка, сердце всё равно щемило.

Кроф подхватил Кляксу и положил на колени Суози, та со счастливой улыбкой обняла кролика, который начал обнюхивать её лицо, щекотно тыкаясь носом. И я услышала тихий, но отчётливый смешок малышки.

Сглотнув неожиданно появившийся комок в горле, я быстро вернулась в телегу и взяла вожжи, но мне даже шевелить ими не пришлось - Дымка покорно и самостоятельно затрусила за тронувшейся каретой.

- Если Клякса у Суози, то я тогда с жёлтыми цыплятами поиграю! - с вызовом глядя на меня, заявила Поузи и потянула к корзине, где сидела наседка с маленькими цыплятами.

Я вздохнула. Играть с недавно вылупившимися цыплятами ей прежде не разрешалось, только с теми, у кого уже появилось оперение. Просто потому, что в своём детском энтузиазме и любвеобильности малышка могла задушить цыплёнка в своих объятиях, в прямом смысле. Но я так же понимала, что, пойдя на серьёзную уступку, Поузи теперь ждёт того же и от меня. Да и, в конце концов, в пять лет она уже не такая и крошка, возможно, уже сможет быть достаточно аккуратной.

- Ладно, - согласилась я. - Думаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы подержать жёлтого цыплёнка. Но только одного и очень аккуратно!

- Ура! - обрадовалась Поузи.

Всё же, несмотря на своё заявление и демонстративно положенную на корзину руку, она ждала моего разрешения, и если бы я отказала, расстроилась бы, конечно, но цыплят не тронула. Поузи была девочкой упрямой, возможно, слегка избалованной, умеющей настоять на своём, очень не любившей приказы и требования, и я очень редко ей что-то категорически запрещала, предпочитала договариваться, но были у нас такие «нельзя», которые точно были «вообще нельзя», без вариантов.

Например, нельзя одной ходить к речке. Нельзя выходить за периметр с отпугивателями. Нельзя есть грибы сырыми - неважно, ядовитые они или съедобные. Нельзя играть с огнём. И ещё несколько таких же чётких запретов, придуманных даже не мной, а ещё бабушкой для меня.

Этим «нельзя» Поузи подчинялась. Просто потому, что в остальных случаях, не опасных для её или чьей-то жизни, я предпочитала договариваться с ней и «давать слабину», если большого вреда от этого не будет. Например, разрешить подольше не ложиться спать, если заигралась, или не есть что-то, что именно сегодня вот совсем не хочется.

Зато настоящим запретам она подчинялась, как когда-то я, а потом Кроф с Джуни. С возрастом эти запреты снимались, и это Поузи тоже знала, потому честно ждала. Хотя и пыталась время от времени проверить границы - вдруг уже можно? Сегодня ей повезло, одно из «нельзя» было отменено.

Должна же малышка получить хоть какую-то награду за то, что её жизнь так резко изменилась. И что сейчас она вынуждена трястись несколько дней в закрытой карете - или в открытой телеге, что сути не меняло, - вместо игр, прогулок и прочих привычных детских занятий. Ещё и любимого кролика отобрали, хотя и на время. И даже если цыплёнок случайно окажется залюбленным насмерть... Что ж, потеря не велика, а уроком ей это послужит.

Поузи приоткрыла крышку корзины, сунула туда руку, тут же, ойкнув, её отдёрнула. Я подавила улыбку - не всё так просто с жёлтыми цыплятами, оказывается. Поскольку ранки на руке не было, значит, можно не волноваться, а сделать вид, что меня вообще рядом нет, пусть сама проблему добычи цыплёнка решает.

В образовавшуюся щель высунулась голова курицы, недовольно кудахтающей на агрессоршу. Я ждала, что Поузи попросит помощи у меня или оставит затею с жёлтым цыплёнком и удовлетворится белым, из другой корзины, в которой наседки не было, но нет. Поузи поступила иначе. Легонько стукнув пальцем по куриной макушке, она сурово приказала:

- Не клювайся!

После чего снова сунула руку в корзину и выцепила-таки из неё цыплёнка.

А чего я ждала? Она собственному отцу, которому и до пояса не доставала, в руку вцепилась, не пасовать же перед курицей? Удивило меня другое - курица, только что готовая защищать своё потомство, отреагировала на похищение ребёнка совершенно спокойно. Проследила взглядом за цыплёнком, которого Поузи усадила себе на колени, а потом скрылась в корзине, словно так и надо.

- Не клюйся, - машинально поправила я сестрёнку, наблюдая за тем, как цыплёнок спокойно сидит на коленях Поузи, жмурясь под поглаживающими его пальцами.

Очень аккуратными пальцами, этого не отнять. Но всё равно - было в этом что-то не совсем правильное. И глядя на этого цыплёнка, вспоминая не менее странное поведение наседки и Кляксу, который напоминал скорее тряпичную игрушку, чем животное, я задумалась - а не начинает ли у Поузи просыпаться её личная, специализированная магия?

Сейчас в ней было - и навсегда останется, - то, что бабушка называла сырой магией. Она вроде бы есть, но её как бы толком нет. Взрослый маг может её почувствовать, может оценить силу этой магии, научить развивать её. Поузи даже может сейчас заряжать этой сырой магией артефакты - на это способны любые маги, независимо от специализации, которая у них проснётся позже, с годами.

Вот мы с Крофом, оба стихийники - это самая распространённая магия. И она тоже просыпалась постепенно - у меня вода впервые себя проявила в семь лет, Кроф смог управлять ею в восемь, но, по словам бабушки, у мальчиков всё происходит позже. И сейчас, к четырнадцати, у него лишь две стихии - вода и огонь, хотя я уже в двенадцать обрела воздух, а в пятнадцать - землю, последнюю из стихий. И до того, как я впервые заставила разлившуюся воду вернуться обратно в кружку, определить, какую именно специализацию я получу, бабушка не могла.

Но Поузи всего пять. Специализацию ей обретать ещё рано, но, кто знает, может, это просто самые первые, практически незаметные звоночки? И спустя лару лет она сможет управлять животными? А может, и не только ими?

Или мне просто кажется, и всё это - лишь совпадение? Цыплёнку нравится, когда его глядят, наседка клюнула Поузи - причём не так уж и сильно, даже следа не осталось, -просто от испуга и неожиданности, но в целом зла не держала, а Клякса просто сам по себе такой тюфяк?

Я мысленно вздохнула, в который раз подумав, как же мне не хватает бабушки и её знаний. Но, наверное, Росс тоже в этом должен разбираться - он маг и уже хорошо пожил, к тому же богатый, значит, образование получил хорошее. Нужно будет обсудить всё это с ним. И что-то решать с Суози, магию которой пять лет вообще не развивали. Может, есть какие-то специальные методики, чтобы ей помочь? И кто этим займётся? Может, он хочет сам обучать и развивать своих дочерей, а может, оставит всё на меня? И ещё надо узнать, есть ли у него какие-нибудь книги и учебники по магии, а то бабушкиных мне уже не хватает...

В общем, нам нужно серьёзно поговорить. Вот остановимся на ночлег, дети заснут, и я задам оборотню все накопившиеся вопросы. А пока мне остаётся только более внимательно наблюдать за Поузи.

Глава 13. Конец пути

День третий

День тянулся бесконечно...

Мы с Крофом трижды менялись местами. Поузи отправлялась в карету вслед за мной, где устраивалась у меня на коленях, и со мной же возвращалась обратно в телегу. Кляксу она забрала у Суози сразу же, как оказалась в карете, а потом отправила его обратно в клетку - надоел.

Сначала Джуни читала девочкам сказки, потом устала, читать стала я, потом Росс. Потом сказки надоели всем, и какое-то время мы ехали молча, пока Поузи не начала ныть, что ей скучно. И даже жёлтого цыплёнка она уже не хотела.

Стало чуть легче, когда мы остановились на обед. Девочки смогли побегать по лужайке, козы размяли ноги и пощипали траву, лошади немного отдохнули, мы с Крофом напоили животных и насыпали зерно им в клетки, а цыплятам - рубленное варёное яйцо. Уж кому повезёт, тот и поест в тесноте, остальным придётся терпеть до вечера.

После обеда Росс сменил Литса на козлах, близняшки уснули, а мы с облегчением выдохнули. Но проспали они, к сожалению, недолго - хорошо выспались утром. Лите какое-то время развлекал нас рассказами о своём детстве и проказах, устраиваемых вместе с братьями, но и он вскоре иссяк.

Я понимала, как непросто Поузи - сестрёнка привыкла к свободе, она редко сидела в доме, в основном во время дождя, но и тогда у неё было несколько комнат и конюшня, чтобы бегать, прыгать, лазить, плюс куча игрушек. А в хорошую погоду домой её было не загнать. А тут - столько времени в крошечном пространстве кареты с кучей народа. Немного легче было, когда мы с ней ехали в телеге, но я не могла править весь день без отдыха, пусть Дымка вроде как сама топала за каретой, но всё равно это утомляло, а оставаться там без меня Поузи не желала.