Брак по-тиквийски 4. Колдунья

Цена сокровищ

Следующие сутки с половиной Тереза кляла свою непредусмотрительность и остро жалела, что не захотела выучить заклинание портала. Близкий портал, метров двести, наверняка дался бы ей своими силами, без жертв, и она оказалась бы на тропе. А теперь сиди, кукуй, окруженная топью со всех сторон. Куда ни сунешься — начинает засасывать. И на фига ей голем, спрашивается? Безопасникам можно было бы сказать, что труп утонул в болоте, никто и не усомнился бы. Кстати вполне вероятно, что голема Райзен придется утопить, если Тереза проторчит здесь еще несколько дней, и тело начнет разлагаться.

Вряд ли ей грозит умереть от голода: кое-какая живность в болоте водилась, пару мелких неведомых тварей она добыла с помощью ножа, освежевала и съела их, не готовя — не на чем. Но ужасная сырость действовала на нервы. Пока только на них; потом промозглый холод заберется вглубь, вызывая ревматизм и кашель… Тереза категорически не хотела болеть, больница ей не понравилась. А если заболеть прямо здесь — совсем труба: ослабев, чего доброго, попадешь на зуб к местному хищнику, вроде того монстра из Красной Книги, или в бреду свалишься в болото.

К счастью, Маэдо, даром что такой гад и вздумал жениться на другой бабе, беспокоился за Терезу. Когда прошли разумные сроки, а она все еще не вернулась, он поднял местное отделение на уши и послал на поиски вертолет. Хорошо, что кругом не леса, а луга да болота: в лесу Терезу, не имеющую возможности ни разжечь костер, ни стрелять в воздух, просто не заметили бы с высоты. А здесь — все как на ладони. Терезе пришлось провести в этом месте лишнюю ночь, так как ночью полеты прервали, ничего ведь не видать. А утром ее обнаружили. Она радостно замахала жужжащей винтом машине.

С вертолетом прибыл медик. Пока безопасники фотографировали голема со всех ракурсов, он осведомился у Терезы, как она себя чувствует, и только потом приступил к обследованию покойницы. Это спасло его от участи второго трупа: невнимания Тереза не простила бы, хотя объективно находилась в неплохой форме, не считая насморка.

Наконец, эксперты закончили с работой и радостно засобирались обратно. Но не тут-то было: Тереза вспомнила про клад. Если Ильтен узнает, что она упустила возможность укрепить их материальное положение, не забудет до конца жизни.

— У меня есть еще одно дело, — заявила она пилоту. — Надо пролететь над тропой вдоль болота на небольшой высоте, чтобы найти валун.

— Какой валун? — не понял вертолетчик.

— Приметный! — Лесник не позаботился о том, чтобы описать его подробнее; что есть, то есть.

Начальник экспедиции тоже ничего не понимал. Они свое дело сделали, труп освидетельствовали, женщину спасли, надо везти ее домой. Какой еще валун, к зохенам? И вообще, почему эта баба обращается к пилоту через его, начальника, голову?

— Так, прекращаем глупости и летим на базу, — прервал он дурацкую болтовню.

Ну, если он рассчитывал, что Тереза послушается, то только потому, что совсем ее не знал. Она подбоченилась.

— Вы можете лететь куда угодно, хоть к вашим любимым зохенам. Но перед этим вы доставите меня к валуну, который мне нужен. Что неясно?

Начальник опешил.

— Нам приказано доставить вас на базу. Ни о чем больше речи не было.

— То есть вам не запрещали делать то, что я скажу, верно? Отправляемся к валуну.

— Мы не собираемся… — Начальник набрал в грудь воздух.

— Иначе я вообще никуда не полечу, — пригвоздила его Тереза. — И объясняйтесь там с господином Маэдо, где вы меня потеряли.

Начальник сдулся. Возможный гнев столичного эмиссара страшил его гораздо больше, чем недовольство родного руководства.

И они полетели искать валун. Тереза озадачила всех присутствующих: сидеть у окон, смотреть вниз и кричать, если что. Первым углядел искомое медик:

— Вот он! Здесь, по левому борту. Зохен, пролетели мимо! Надо возвращаться.

Начальник предпочел бы не возвращаться, но противоречить упертой бабе у него поубавилось охоты. Вертолет прокрался назад на тихом ходу и завис над валуном. Действительно, приметный ориентир на фоне болотного ландшафта: большой замшелый камень со скругленным верхом. Пилот спустил лесенку, и Тереза стала карабкаться вниз, заодно оглядываясь по сторонам в поисках пня.

А вот и он, приземистый, трухлявый, но довольно толстый: видать, не все время тут было болото, раз такое основание от дерева осталось. Аккуратно попробовав ногой почву — не провалится ли, — Тереза ступила на нее и, проверяя палкой подозрительные участки, подобралась к самому пню, торчащему на невысоком бугорке. Со стороны тропы дупла не было видно, обходить по хляби она не решилась и, обняв пень, зашарила по нему руками. Как назло, дупло оказалось аккурат на противоположной стороне. Тереза подтянулась, забравшись на пень — это было ужасно неудобно, пень давно перестал быть плоским, потихоньку рассыпаясь, — и запустила руку внутрь дупла.

Содержимое Тереза нащупала сразу. Большой тяжелый сверток, завернутый в полиэтилен. Неужто золото? Она потянула, стараясь не уронить, вытащила, слезла с пня и положила на него добычу. Размотала несколько слоев полиэтилена, не слишком заботясь об их целости — чего уж там, клад найден, упаковка больше не нужна. И вытаращилась на свой приз.

Нет — то, что это не золото, она поняла еще в процессе распаковки: цвет не тот. Но мало ли чем, кроме золота, ценны клады. Древние монеты, антикварная утварь, медные и серебряные украшения… Ага, фиг там. Тереза даже не знала, как назвать-то представшие ее глазам предметы. Железячки? Так они явно не из железа, металл другой, и керамика присутствует. Стекляшки? Опять же — детали, содержащие прозрачные элементы, были выполнены уж точно не из обычного стекла. Больше всего эта кучка хлама походила на запчасти к геологическим приборам, забытые какой-нибудь партией по пьяни. Немудрено, что никто до сих пор не польстился на этот «клад». Будь в нем что-то ценное или хотя бы такое, что можно к хозяйству приспособить, сам лесник уже давно прибрал бы его к рукам. Небось, нарочно продолжает держать это барахло там, где спрятано, чтобы открывать тайну таким же простакам, как Тереза. А те, осознав бесполезность находки, оставляют ее в дупле, чтобы не тащить зазря с собой этакую тяжесть.

Ну уж нет, мстительно подумала Тереза. Нашла, так заберу. Тащить-то недалеко, вертолет — вот он. А ты, инспектор отдельной экологической зоны, изобретай другое разводилово для лохов. Она сгребла «железячки» и «стекляшки» обратно в полиэтилен, замотала, как могла, сунула за пазуху куртки и полезла в вертолет.

Голем сыграл свою роль на ура. Никто, ни медик, ни криминалисты, изучившие фотографии, не усомнился в том, что это тело убитой женщины. Впрочем, в отчетах ни единого слова про убийство или казнь не проскользнуло, Маэдо проследил. «Погибла при попытке к бегству», — и понимай, как хочешь. То ли в болоте сгинула, то ли хищник задрал, то ли оступилась и свернула шею. Главное, что никто не виноват.

Выговор начальнику управления службы безопасности Лимантла все-таки влепили. Где же такое видано, чтобы погибла женщина и никто не был наказан? Сама полезла в болото? Значит, надо было обеспечить безопасность болот на своем участке. Но это официально. Неофициально главному безопаснику этой глуши сообщили, что препятствий для его повышения нет, и у регионального руководства он по-прежнему на хорошем счету.

А Тереза вылечила насморк горячей ванной и ударной дозой коньяка и начала готовиться к отъезду на дачу, благо впереди все лето.

На дачу Ильтены и старик Калле прибыли первыми: не было еще ни Хэнков, ни Генина, ни Вехерайсиса Аннори, ни даже господина Премонсита — впрочем, отсутствие последнего Терезу совершенно не огорчало. В прошедшие со времени их стычки три года он вел себя тихо и осторожно, и вроде уже не было новых поводов враждовать, но первое впечатление — самое верное.

Верочка вовсю лопотала — очень активно, хоть и не все звуки выговаривала. И везде совала свой носик. Энергии у ребенка было — хоть отбавляй, дед Калле, неспособный к подвижным играм, не справлялся. Теперь он все больше отдыхал, а Тереза перехватила эстафету. Она с удовольствием играла с дочкой в мяч, догонялки, учила ее лазать по низким и развесистым — для начала — деревьям, поливать огород, полоть сорняки, красить ограду… Ильтен не одобрял такое воспитание дочки.

— Девочка должна сидеть смирно и играть в куклы. А ты что делаешь? Пытаешься вырастить из нее мальчика?

— По-твоему, я похожа на мальчика? — окрысилась Тереза. Ильтен не посмел согласиться. — А меня растили именно так!

Как ни воспитывай девочку, она остается девочкой. Но пусть лучше Вера станет сильной, храброй и умелой девушкой, чем комнатным цветочком. А если Ильтен не найдет ей жениха, которого это восхищает, то грош цена его профессионализму.

Тереза брала Веру на лодочные прогулки по озеру. У Ильтена аж сердце замирало, когда он вспоминал, как Дени вывалился из лодки. Он настаивал, чтобы дочка сидела неподвижно, не наклонялась над водой; когда она шевелилась, его трясло. В конце концов Тереза не выдержала:

— Рино, ну что ты изводишься и нас нервируешь? Не порть удовольствие. Ничего с Верой не сделается, если она выпадет. Платьице намокнет, и все. Она же умеет плавать!

Учить дочку плавать Тереза начала с рождения, в ванне. А в прошлом году Вера уверенно плескалась в озере. Правда, было это при Маэдо, когда впечатлительный Ильтен уже уехал.

— Вот, смотри. — Тереза сняла с Веры панамку и платье и кинула ее в воду.

Может, не надо было так шокировать мужа. Он ахнул, схватился за грудь… Тереза почувствовала себя виноватой, хотя вроде ничего дурного или опасного не сделала.

— Да смотри же, Рино!

Вера, разумеется, не собиралась тонуть. Она весело плавала вокруг лодки, недоумевая, почему это папа такой серый, и пыталась схватить за хвост ускользающих рыбок.

— Ну вот зачем девочке уметь плавать? — проговорил Ильтен с укором, когда немного отпустило.

— Чтобы не тонуть, дубина ты!

Дабы избавить Ильтена от лишних переживаний, Тереза повадилась ходить с Верой на озеро без него. Это ему тоже не понравилось бы, но она использовала его послеобеденный сон. Пускай Рино спит в блаженном неведении, а они с Верой поплавают вволю. Деда Калле она брала с собой — тот сидел с Верочкой на берегу, когда Тереза в одиночку заплывала далеко.

Вера играла у воды с влажным песком, строя замки, дедушка дремал, сморенный солнцем, Тереза купалась. Она не сразу обратила внимание, что у озера появились два туриста. А если бы и обратила — эка невидаль, два приятеля на летнем отдыхе забрели в живописный уголок, чтобы поплавать и пофотографироваться.

Туристы уставились на Веру:

— Смотрите-ка, девочка!

— Точно. И никого при ней.

— Как никого? А старик?

— Он же дрыхнет. — Один из мужчин, в оранжевой кепке с козырьком, слегка помахал ладонью перед закрытыми веками деда Калле.

— Что делать-то будем? — Второй, в синей панаме, заозирался.

— Что-что. Забираем и тащим!

— Да уж больно она мала…

— Ничего, через дюжину лет подрастет. — Тот, что в оранжевой кепке, был решительнее товарища. — Или вы откажетесь от девчонки?