Брак по-тиквийски 4. Колдунья

Кровь Шамана

По-хорошему, надо было ехать в Тильгрим за безопасниками. Но это если бы Альву и Йорра не засветились. Теперь же вызывать их было никак нельзя, по крайней мере до тех пор, пока эта парочка не покинет планету.

С Хэнком еще хуже. Опять же, по-хорошему, ему надо в больницу. Но с такими ранами можно и не довезти. А сюда нормальный врач не поедет. Работал бы телефон, Тереза вызвонила бы доктора Нихеса. А смысл? Допустим, он согласился бы прибыть к пациенту, да что проку от гинеколога? Разве только кардиограмму снял бы, которую не в состоянии расшифровать, и сделал УЗИ, где не смог бы ничего различить. Остается одно: обрабатывать раны, менять повязки, кормить больного анальгетиками и антибиотиками, небогатый запас которых стремительно тает, да поить целебными травами по рецептам Алисанты.

Эта обязанность была возложена на детей. Да, мальчишкам и так тяжело. Мама умерла, умер брат. Дени, стиснув зубы и часто моргая, держался, а Тюль периодически плакал. Вспоминал, как отмахивался от приставучего братца, как тот вечно хотел играть в какую-то ерунду вместо того, чтобы тренироваться, как бесило его хныканье по ночам… Почему это раздражало? Фигня же. А теперь его совсем нет. Тюль плакал, потом вытирал слезы и говорил себе, что уж папе-то они не дадут умереть. У Терезы сердце разрывалось. Хэнка она не слишком жалела, Хэнк — боец, ему ли переживать из-за ран. Лику жалеть поздно, земля ей пухом. А детей было очень жалко. Тяжко придавила их судьба, да еще в столь юном возрасте. Но им придется это пережить. И взвалить на свои плечи заботу об отце, потому что больше некому.

Ильтена тоже отпаивали травами. В основном — Вера. Йорра возилась с кораблем, Алис была у нее на подхвате: принеси, подай. А Тереза с Альву копали могилы. Маленькую для Реппе, побольше для Лики, для деда Калле, для господина Кавелиаса. И общую яму для убитых пиратов: не оставлять же их гнить у поселка, осквернять пейзаж. Четверых захваченных бандитов охранял Вехерайсис Аннори. Актер пришел сам, спросил, не надо ли чем помочь. Тереза аж удивиться забыла. Вручила ему ключ от подвала и доверила ружье: мол, если что не так — стреляйте в колено, а коли с первого раза не дойдет — то в пах. Аннори играл роль на отлично, запугал негодяев до послабления сфинктеров. Одно колено он уже прострелил — Шаману. Татуированный урод все никак не желал сдохнуть, стонал, хрипел и сыпал проклятиями, но не помирал.

Все это время было как-то не до дракона. А когда Тереза про него вспомнила, то поморщилась: по всему, тушка должна была давно испортиться, и место ей — в яме с дохлыми пиратами. Но ничего подобного: подстреленный дракон спокойно лежал в сарае у Хэнка и ни капельки не протух. Разве что шкура, аккуратно развешанная рядом на козлах, окончательно потеряла блеск.

Хлопоты хлопотами, решила Тереза, а добру пропадать негоже. Разделала дракона и часть замариновала, чтобы потом запечь, часть потушила, а из части сварила бульон. Мясо было жестким, и варить его пришлось полдня, а вымачивать в маринаде полдекады. Впрочем, немудрено, если оно протухать не желает. В итоге получилось съедобно. Может, и не шедевр, но все ели и хвалили. Больным достался бульон, а пиратам — объедки.

— Все работает. — Йорра похлопала по опоре тарелки. — Мы ведь можем улететь, правда?

Выглядело это так, словно она просит у Терезы разрешения. А может, так и должно быть?

— Летите, конечно. — Тереза пожала плечами и усмехнулась. — Весен десять назад я бы и сама с вами полетела. Но это между нами. Мы нашли другой выход.

Йорра улыбнулась.

— Я почему-то так и подумала.

— Вам нужно с собой что-нибудь? Берите, что хотите, из дома, где жили. Все равно у деда Калле нет наследников. — Тереза вздохнула. — Или, может, вам пригодятся помощники? Заберете кого-нибудь из пленных?

— Пираты, — скривилась Йорра. — Нет. Отмыть бы от них тарелку, но сил на уборку не осталось. Как-нибудь потом.

— Вы точно справитесь вдвоем?

— Если бы вы с нами полетели, было бы неплохо. Вы умеете решать проблемы.

— Скорее уж их создавать, — хмыкнула Тереза. — Мой муж сказал бы именно так. Вот господин Кавелиас действительно умел. И последнюю проблему решил.

— Значит, вы остаетесь, — понимающе кивнула блондинка. — Что ж, я справлюсь. Такие корабли очень просты в управлении. Не посплю пару ночей, подумаешь. А что вы говорили насчет доказательств нашей смерти? Это можно устроить?

Холодок в животе. Можно? А ведь, пожалуй, можно.

— Подобные проблемы я и впрямь умею решать, — медленно проговорила Тереза. — Но не бесплатно.

— Что вы хотите? — подобралась Йорра.

— Возьмите с собой Алис и позаботьтесь о ней. Ее здесь больше ничто не держит. И теперь, без господина Кавелиаса, ей даже опасно здесь оставаться.

Йорра выдохнула.

— О свет, да я и так хотела предложить Алис отправиться с нами. Если уж говорить о помощниках, она — то, что надо. Понятливая, исполнительная. Будет со мной, тогда я ее всяким инженерным премудростям обучу, а это верный кусок мяса с овощами, в будущем не пропадет. Давайте мы по-другому заплатим. У нас много денег, и что нам делать с тиквийской наличкой, раз мы постараемся улететь как можно дальше от Тикви? Забирайте. А нам хватит золота и побрякушек, что у пиратов в сейфе.

— Ладно, пусть будет так, — не стала возражать Тереза. Рино порадуется, он любит деньги.

К созданию големов Тереза подошла серьезно. Падать без сил, тратя собственную энергию, больше не хотелось. Тем более она начала подозревать, что такие риски ей противопоказаны. Может, конечно, стресс повлиял на биоритмы, но в войну, когда над головой свистели снаряды и тонули в болоте в полутора десятках метров от того места, где она монтировала установку, что-то никакие стрессы биоритмам не мешали.

Ильтен к этому моменту совсем поправился. Щеки уже не отливали белизной, и рука не шарила непроизвольно в области сердца. И постель перестала быть местом, где всего лишь отдыхают после дневных трудов. Так что Тереза, памятуя о наставлениях колдуньи Райзен, решила совместить приятное с полезным. Слегка огорчало, что, судя по описанию техники, приятного ей достанется немного, но наверстать можно в другой раз, а нынче полезное важнее.

Предупреждать мужа она не стала. Разволнуется, а то еще и обидится. Хотя на что тут, по совести, обижаться? Она ведь силу добывает с ним, а не с кем-нибудь другим. Если честно, будь под рукой Маэдо, для ритуала она бы выбрала его и не стала бы скрывать своей цели. Просто он не склонен волноваться по пустякам. Но Маэдо — отрезанный ломоть, счастья негодяю во всем, и пора забыть.

Все прошло, как по прописи. Оба остались довольны результатом, только Ильтен сразу отрубился, чего с ним обычно не происходило, а Тереза еще половину ночи шебуршала на кухне в приподнятом настроении, ощущая прилив энергии. Потом не выдержала, отправилась к дому номер 10, вытащила во двор сонного ежащегося Альву и сотворила ему голема. Лишь после этого она успокоилась достаточно, чтобы по возвращении домой заснуть, благодарно ткнувшись носом в спину мужа.

А утром эйфория рассеялась. Ильтен спал чуть ли не до полудня — вообще-то он никогда не был любителем вставать с рассветом и начинать день с тренировки, как Тереза, но к завтраку все-таки просыпался. Сегодня же с трудом разлепил глаза и не смог подняться. Губы посинели, словно и не выздоравливал. Тереза перепугалась. Райзен говорила, вреда не будет. Почему тогда?.. Неужели она зачерпнула чересчур много? Или нельзя было тянуть силу с человека, едва оправившегося от недуга? И что теперь делать с големом Йорры? Точнее, как его делать? Она носилась с Ильтеном целый день, поила крепким сладким чаем с травами и к вечеру наконец поставила на ноги. Еще раз заставить его через это пройти? Ну уж нет, мужем она больше ни за что не рискнет.

И как тогда получить необходимую силу? Никого из присутствующих мужчин Тереза не желала использовать. Как минимум, чтобы не ставить Ильтена в неловкое положение. Да и вообще, не очень-то хотелось. Проворочавшись ночь, она пришла к печальному, но закономерному выводу: придется зарезать жертву. Или даже две жертвы — по словам Райзен, этот путь обретения силы менее эффективен. Что ж, в кои-то веки Тереза не испытывала ненужных сомнений и мук, свойственных цивилизованному человеку, планирующему убить себе подобного. Кандидаты в жертвы имелись в избытке, туда скотам и дорога.

— Этот. — Тереза ткнула пальцем в худощавого негра с бегающими глазками, и Аннори, кивнув, отстегнул его от цепи, протянутой вдоль стены подвала.

— Куда вы меня? — заныл Вахлак. — Вы меня отпустите?

— Заткнись, падаль. — Аннори приставил к его затылку пистолет, и тот моментально осекся, словно выключили. Пираты боялись актера до колик, принимая его за настоящего мафиозо. Никто не догадывался, что ствол у пистолета заварен.

Тереза выбрала негра исключительно потому, что из всех четверых он был наименее противен. Она помнила, что ей предстоит пить кровь жертв. Это само по себе гадко, и усугублять отвращение из-за неподходящей жертвы — последнее, чего бы Тереза желала. Но когда она задумалась о втором кандидате, взгляд ее упал на Шамана. Татуированный бандит весь был покрыт ранами, наполовину заросшими, простреленная коленная чашечка и то не кровила. Его регенерацию хорошему человеку бы! Лишь две дыры никак не затягивались: в глазу и в ухе. Судя по всему, они причиняли ему жуткую боль, но урод смотрел дерзко и ненавидяще. Что же ты за чудовище? Хэнк говорил, что Шаман вскрыл Лике горло и пил ее кровь, и сейчас, глядя в глаза нелюдя, Тереза уже не была уверена, что это лихорадочный бред.

— И вот этот, — мстительно приговорила она.

Аннори потащил к выходу хромающего Шамана вслед за Вахлаком, покорно семенящим под дулом пистолета. Терезе не слишком нравилось, что пришлось освободить пиратов от надежной цепи, но вести ритуал нужно было на земле, бетонный пол подвала не подходил. Ну, во всяком случае, у обоих крепко связаны руки, и ноги спутаны так, что они способны лишь на короткие шажки.

Йорра ждала наверху с глубокой миской. Утро было чудесное: солнечное, теплое, безоблачное. Лучи пробивались сквозь листву деревьев и розовые цветы, роняя на землю кружевные тени. Чернокожий пират заулыбался, жмурясь, но улыбка тотчас пропала, когда Тереза пригнула его голову к подставленной Йоррой миске. Нож чиркнул по горлу, в миску ударила красная струя. Глаза Вахлака закатились.

Тереза зачерпнула густую жидкость кружкой, пригубила. Гадость с железистым вкусом и острым запахом. Главное — не растягивать сомнительное удовольствие. Она махнула кружку залпом, зачерпнула еще.

Шаман, удерживаемый Аннори, уставился на нее уцелевшим глазом.

— Ты колдунья, да? — Сорванный голос был хрипл. — Послушай, мы можем найти общий язык. Отпусти меня, а я поделюсь с тобой заклинанием. Ставлю глаз, что ты такое еще не знаешь. Моя собственная разработка.

Тереза пила вторую кружку, отвернувшись от пирата. Общий язык с этим? Ни за какие коврижки! Райзен тоже была не лапочка, но и вполовину не такая мразь. Йорра все еще цедила кровь из черного. Тереза подставила ей пустую кружку, чтобы налила.