Ты не поедешь на отбор!

Глава 3

Всю ночь перед отъездом я была как на иголках.

Уже сидя ни свет ни заря в экипаже, я смотрела на проплывающие мимо пейзажи и вспоминала события прошедшего вечера.

После ужина мы с отцом и Аллоизом закрылись в мастерской, и долго плакали. Даже папенька не удержался и пустил скупую мужскую слезу, украдкой вытирая ее какой-то грязной тряпкой, и оставляя на лице графитово-серые разводы. Я фыркнула сквозь слезы, доставая свой носовой платок и вытирая начисто чумазое лицо.

Лиз и маменьку мы тоже с собой звали, но они пообещали присоединиться к нам позже, и ссылаясь на не до конца собранный багаж, удалились восвояси.

Я с грустью смотрела на белый носовой платочек, на котором остались разводы машинной смазки. Вряд-ли это пятно когда-нибудь выстирается. Какая-нибудь менее сентиментальная девица выбросила бы его да взяла с полки новый. Я же, прижала его к лицу и вдохнула такой родной аромат.

Ехать нам предстояло долго, целых четыре дня в пути. Рядом со мной тряслась сумка с книгами, заботливо собранными для меня отцом, в ней подозрительно что-то побрякивало, подозреваю, что одна из выдутых им банок, в которые он научил маменьку закатывать варенье. Вот уж кому действительно все равно, какого размера у меня зад, абы дитятко счастливо было.

Эта мысль заставила меня улыбнуться.

— Дева Анна. — Кучер нагнулся, заглядывая ко мне в окно. — Ежели вам нужно выйти по нужде, или просто размяться — идите сейчас. Мы будем проезжать границу с темными, несколько часов никаких остановок не будет. Пограничье сейчас тихо, но лучше не рисковать. Ежели что — батюшка ваш с нас голову снимет.

Время приближалось к обеду, погода стояла отличная, и я действительно решила размяться, походить, нагуливая аппетит.

Варенье я решила пока не трогать — единственная маленькая баночка была оставлена на черный день, когда тоска по дому станет совсем невыносимой. Поэтому на свет божий были извлечены бутерброды с ветчиной и сыром.

Я с удовольствием жевала их, стоя на небольшой солнечной поляне. Оба экипажа, запряженные парой лошадей каждый, стояли чуть поодаль. Кучеры, воспользовавшись временной передышкой, решили напоить лошадей, таская воду от ручья.

Дверь второго экипажа приоткрылась:

— Анна, сколько можно ходить? Садись, поехали уже! — Лиз недовольно скривила лицо, давая понять, что ей не терпится снова отправиться в путь.

— Успеем. — Безмятежно откликнулась я. — Или ты спешишь сильно? Не переживай, всех женихов не разберут. Хоть какого завалящего, но достанем для тебя.

Сестра раздраженно хмыкнула, и с силой захлопнула дверцу, решив не вступать со мной в спор. И правильно.

Я спокойно, не торопясь, дожевала свой бутерброд, посетила надежные на вид кустики, и с сожалением уселась обратно. Кортеж из двух экипажей снова тронулся в путь.

Мне было очень интересно посмотреть на загадочную границу. Я ожидала, что как только мы пересечем невидимую черту — сразу небо затянет тучами, пропадет веселый щебет птиц, перестанут цвести цветы. Но картинка за окном не менялась — мимо меня так же проплывали поля, пастбища, чуть в стороне виднелась махина леса. Но и он не выглядел зловещим. Обычный лиственный лес, с птицами, зверями, грибами и ягодами.

Уже начинало смеркаться, но кучеры, следуя строгим указаниям отца, не собирались останавливаться до глубокой ночи, пока не отъедут до границы достаточно далеко.

Въехали в лес мы уже в сумерках. Постепенно пение ночных птиц начало сменяться вечерними трелями соловьев, я, уже не в состоянии читать, начала сидя дремать под мерное раскачивание рессоров.

Из полудремы меня вывел резкий рывок, книга с моих колен упала и захлопнулась. Послышался громогласный звук выстрела, потом еще один. Запахло порохом.

Экипаж несся вперед со всей возможной для него скоростью. Я со всей силы вцепилась в подлокотник, чтобы удержаться, и повернула голову на сухой щелчок двери, не веря своим глазам — настолько сюрреалистичной была картина. Дверь экипажа прямо на ходу распахнулась, и рядом со мной на сиденье прыгнул мужчина. В тот момент от мне казался большим и страшным. Я не успела ничего понять, когда меня притянули к себе, накидывая на руки путы.

— Это чтоб ты глупостей не делала милая. — Прошептал мне прямо в лицо похититель. — Давай к лесному дому!

Последняя фраза предназначалась человеку, который сидел на козлах вместо моего кучера. Экипаж резко повернул, встав на два колеса и едва не опрокинувшись. Мимо промчался экипаж Лиз. Я пыталась что-то кричать в след, но меня едва ли слышали.

Постепенно экипаж начал замедляться, бешеная скачка сменилась на обычную рысь. Я так же жалась к противоположной дверце, незнакомец хитро поглядывал на меня.

— Что, не нравлюсь? — Он почесал подбородок, покрытый щетиной. — А жалко. Ты миленькая. Я б с тобой поиграл. Но ты не бойся. Мне заплатили за то, чтобы я тебя не трогал, и даже не пугал особо. Кто-то заботится о тебе.

Он засмеялся собственной, как ему казалось, удачной шутке.

Экипаж сильно качнуло вперед на рессорах, и он остановился.

— Все, приехали, милашка. Выходим.

Он открыл дверцу, и выпрыгивая наружу, достаточно грубо вытащил меня. Веревки, что спутывали мне руки уже перетянули кисти, я чувствовала, как онемение противно покалывает кончики пальцев.

Я, лягнув своего похитителя, сумела вывернуться, и помчалась в сторону леса, но не успела сделать и пары шагов, как меня повалили на землю, придавив всем весом, и выбив из легких весь воздух. Понимая, что не могу сделать ни единого вдоха, я почувствовала, как темнеет в глазах.

— Не мни ее сильно, Ратор. — Кто-то рядом засмеялся. — Нам перед заказчиком отчитываться.

Меня достаточно бережно подняли, отряхнули, особенно старательно на всех причитающихся девице выпуклостях.

В глазах начало проясняться, и я наконец огляделась.

Доставили меня к старому охотничьему домику. Длинное приземистое здание было выложено диким камнем. Внутри, за мутными слюдяными окнами, теплился свет, вокруг горели факелы, освещая нехитрую утварь.

— Без фокусов больше, дорогая. — Поднявший меня бандит проверил путы, и потащил к двери в домик. — Не доводи до греха!

Дверь открылась, и меня отправили внутрь, подогнав весьма ощутимым шлепком пониже спины.

— Маркус… — Выдохнула я, едва глаза привыкли к свету. — Как у тебя только наглости хватило?…

— Ну ты же не захотела по хорошему. — Самодовольная улыбка исказила мужественное лицо. — Значит будем разговаривать силовыми методами.

— У тебя рука не поднимется… — Я попятилась, натыкаясь спиной на закрывшуюся дверь.

— Поднимется, не переживай. И рука, и все остальное. — Он взял со стола бокал, наполненный густым красным вином, и отсалютовал мне им. — Тебе я тоже советую для начала выпить. А завтра утром поедем к тебе домой, повинимся твоему батюшке, скажем, что любим друг друга. У него выбора не останется, как благословить нас, чтобы скрыть твой позор.

— Какой такой позор? — Я шумно сглотнула, внутренне сжавшись от страха.

— Который мы сегодня с тобой творить будем. — От громко, торжествующе засмеялся, и опрокинув разом бокал в себя, со стуком поставил его обратно на стол. — Пойду рассчитаюсь с наемниками, и побреюсь, что ли… Не гоже свою первую брачную ночь быть со щетиной, колоться буду. Ты тоже подготовься, чувствуй себя как дома.

Он грубо оттолкнул меня от двери и вышел на улицу.

Я сначала метнулась к окну, чтобы посмотреть, куда он пошел, но потом до моего помутненного страхом сознания начало доходить, что времени у меня не так, чтобы много.

Это заставило меня оглядеться. Обычный охотничий домик, достаточно обжитый.

В углу стоит зажженный камин — ночи пока холодные, на полу лежат шкуры, занавесочки на окнах… Особенно занавесочки миленько смотрятся, ага. Стол, два стула, большая кровать, заботливо застеленная какими-то пыльными шкурами. Нет это здесь что ли будет проходить моя первая брачная ночь? Хоть бы приличное постельное белье из дома захватил, что ли…

Я быстро спохватилась, что думаю совершенно не о том, и начала метаться по дому. Конечно, можно чем-то подпереться изнутри, и дождаться помощи, но ждать-то ее не откуда. И их там дюжина сильных мужиков — дверь вынесут на раз. Так что не вариант. А что если…

Я задумчиво уставилась на початую бутылку с вином, подошла, понюхала. Ух, крепкая, зараза, то, что надо!

Я же нужна Маркусу живой, и если что он все-таки попытается спасти меня, а не посватается сразу к Лиз — иначе, так бы и сделал с самого начала, уже б свадебку играли. Значит, нужна именно я. К тому же, надеюсь, сестра уже достаточно далеко. Ну что, будем рисковать!

В углу стояла швабра с ведром, видимо, они к моему приходу тут и полы помыли… о Светлейший, какая забота. Жаль, что я у маменьки выросла такой неблагодарной девицей, и не могу оценить по достоинству их труды.

Половая тряпка была влажной, и не подходила для моих целей. И я, предварительно выглянув в окно, сорвала одну шторку. Льняная ткань была настолько сухой и пыльной, что хрустела на пальцах.

Я быстро намотала занавеску на черенок швабры и слегка сбрызнула ее вином, заодно набрызгала на остальные занавески. При подготовке своей диверсии главная моя задача — не забывать, что я хочу не самоустраниться, а отвлечь Маркуса и его наемников.

Сухая тряпка, смоченная спиртным, загорелась весело, так же весело огонь перескочил на занавески. Жалко, машинной смазки у меня нет. Она дымит так хорошо, густым черным дымом… Эх, мечты-мечты…

Горящие занавески мгновенно залили помещение ярким теплым светом. Это однозначно не тот результат, которого я добивалась, и немного подумав, я ткнула своим импровизированным факелом в крышу. Огонек неохотно переполз с тряпки на сухое дерево, но дальше дело пошло веселее. Главное, чтобы это все не обрушилось на мою голову.

Снаружи послышалась суматоха. Агаааа, забегали, родные, как блохи от полыни…

Я бросила горящую швабру на кровать, сухие шкуры мигом тоже занялись, чадя и отчаянно воняя жженым волосом.

Горло начало першить, и, чтобы не угореть, я опустилась на четвереньки, а затем и просто легла на пол, свернувшись калачиком, в ожидании, когда же меня придут спасать.

Дверь настежь распахнулась. Огонь, получив дозу свежего воздуха, взвился вверх, жадно пожирая все пригодное для себя. Я из-под опущенных ресниц наблюдала, как подбежал Маркус. Он быстро взял меня на руки и вынес на улицу.

Снаружи царил хаос.

Выложенная свежей соломой крыша уже занялась. Лошади, испуганные огнем, поломали привязь и разбежались. Даже запряженные в экипаж лошади сейчас убегали куда-то вдаль, догоняемые одним из наемников.

— Да брось ты эту девку, паскуда! — Кричал кто-то нам в след. — Никуда она не денется от тебя! Туши дом! Сиплый с тебя за него три шкуры сдерет!

— Да расплачусь я с Сиплым за дом! — Отозвался Маркус, укладывая меня на землю. — Поймай нам лучше лошадь!

— Сам лови, полудурок!

Мой "жених" отвлекся буквально на мгновение. Мне этого хватило, для того, чтобы вскочить на ноги, и зайцем метнуться к лесу.