Чуть больше мира

Глава пятнадцатая

Первый вздох любви — это последний вздох мудрости

(Пословицы Северных островов)

Наверное, о таком пробуждении мечтают многие. Лёгкий поцелуй, чуть пахнущий мятой. Лужа солнца на каменном полу под окном. И завтрак, доставленный прямо в постель. Дикость, конечно. Но, вероятно, где-то так и принято. Нашёл же Натери то ли столик на очень коротеньких ножках, то ли поднос с теми же ножками. Сразу понятно: для того и предназначен, чтобы есть, сидя на подушках. В общем, романтика сплошная.

Неудобно только. И чувствуешь себя не то больной, не то просто беспомощной. И под умильным мужским взглядом не столько ешь, сколько давишься. Вроде раньше никогда не возникало трудностей с едой на публике. А тут и кусок-то проглотить проблема. Да ещё и постель мгновенно крошками набилась. Скажите на милость, откуда крошки? Хлеб мягчайший, только из печки. Но вот сидишь, будто на гравии.

Одеяло проклятое съезжало постоянно. По утрам, с кровати вставая, себя такой голой не чувствовала, как сейчас, пытаясь не дать покрывалу с груди сползти. Мучения сплошные.

– Невкусно? – поинтересовался Грех.

И усмехнулся, и бровь выломил, а всё равно видно, что расстроился. Оно и понятно: старался ведь, приятное сделать хотел.

– Почему? Вкусно… – буркнула Лан, рассматривая кусок хлеба.

Просто так, без масла, действительно не слишком аппетитно, да и непривычно. Но как намазать? За столом понятно – берёшь пальцем и всех дел. А тут? И чем руки потом вытереть? Не о простыни же… Вроде бы, Налин что-то такое говорила[35]. Да разве вспомнишь? И кашу из тарелки есть непривычно, ложка только по донышку всё размазывает. Другое дело, когда в краюхе хлеба подают, вынув мякиш. И вкусно, и просто, и ничего не капает.

– Н-да, кажется, я промахнулся, – проворчал Даймонд, озадаченно почесав бровь.

– Да нет… – протянула Кайран, – всё очень… мило, – аэра нахмурилась, сообразив, что прозвучало это как минимум глупо. Кажется, ситуация спасению не поддавалась. – В общем, ты даже в мишень не попал. Но усилия я оценила.

Утро стремительно катилось в пропасть, прихватив с собой настроение.

– Ладно, будем считать, что ты наелась, – усмехнулся Натери, забирая поднос, – я внизу подожду. И, кажется, у тебя были какие-то дела на кухне? Ты не спеши, закончи их сначала. Кстати, повар говорил, что у него ещё свежий хлеб остался и сыр. А потом…

Лан перехватила его запястье, останавливая.

– Мне действительно очень приятно, что ты позаботился, – заговорила негромко, снизу заглядывая в лицо аэру. – Это не у тебя не получилось. Это я корявая. Может быть, когда-нибудь и научусь таким вот штучкам. Но не сразу же. Давай, мы как-нибудь потихонечку, а?

– Ты действительно хочешь научиться? – спросил Даймонд тоже почему-то почти шёпотом.

Грех так и стоял полунагнувшись, держа проклятый духами поднос. Но застыл не потому, что Кайран его не отпускала, а будто отойти боялся.

– Честно? Не хочу. По-моему, выглядит это всё по-дурацки. И на светскую даму всё равно не тяну, – улыбнулась элва. – Но если маленькими порциями, то почему бы и нет? Правда, я надеюсь, что у тебя хватит милосердия не запихивать меня в юбки чаще, чем раз в луну.

– Так! Я ничего не понял, – признался Натери. Уселся на кровать, отставив столик, растрепал пятернёй волосы. – Давай-ка с этого места поподробнее. Ты действительно всё бросить готова?

– Вот теперь я ничего не поняла, – не сразу, но ответила Лан. Заодно вспомнив, что покрывало и придерживать стоит. А то оно совсем уже сползти успело. – Что общего у желания иногда потакать твоим привычкам и прихотям и «всё бросить»?

– Моим привычкам и прихотям? – уточнил Грех. Элва кивнула. – Потакать? – снова кивок. – Иногда?

– Не слишком часто, – подтвердила Кайран.

– То есть, завтрак в постель – это моя прихоть, – усмехнулся Даймонд. – А, допустим, если я захочу тебе украшение какую-нибудь подарить – это как, тоже моя прихоть?

– Ну не моя же, – пожала плечами аэра.

– Но ты подарок примешь?

– А почему нет?

– И даже готова платья раз в луну носить?

– Ну-у, может иногда и чаще, – подумав, согласилась Лан. – Но не слишком часто.

– А что на счёт вышивания вместо разъездов по гарнизонам?

На этот раз Кайран с минуту молчала прежде, чем ответить, глядя на Натери исподлобья, теребя левой рукой покрывало.

– Или скажи, что ты шутишь, – процедила, наконец, элва, – или выметайся отсюда к духам. Впрочем, это же твоя комната. Поэтому уйду я. Извини, я, кажется, опять всё не так поняла. Мне казалось… Да пёс с ними, с фантазиями. В общем…

Аэра попыталась выбраться из постели, но простыни смотались в такой тугой кокон, что даже ногу высвободить нелегко. Лан рванула покрывало, просто разодрав его по шву. Но слезть ей не дали. Даймонд, по-собачьи наклонив голову к плечу, с интересом наблюдавший за её барахтаньем, опрокинул элву обратно в развал скомканных простыней, навалился сверху, стреноживая собственным весом.

– Я шучу, – заверил он Лан, посмеиваясь – я абсолютно точно шучу. Но просто не мог не спросить. Ты такая покорная стала, податливая. Чем духи не шутят? Вдруг назло врагам решила превратиться в милую и послушную аэру?

– Слезь с меня, сволочь! – прошипела Кайран, пытаясь по-змеиному выползти из-под элва.

– Ну, во-от! Всё опять стало на свои места, – обиженно протянул Грех.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

– Да ты!..

Натери без малейшего труда перехватил её кулак, заведя руку за голову.

– Я просто дико испугался, – процедил аэр неожиданно серьёзно, даже зло. – Испугался, что ты действительно сломалась. Не смей, поняла? Чтобы не случилось, оставайся собой. Всегда! Хотя идея с платьями мне нравится, – добавил, ухмыляясь.

Вот и пойми его! То одно, то другое, а буквально моргнуть не успеешь уже третье.

– Но согласен, виноват. Готов понести наказание. Дабы соблюсти справедливость, кару назначаешь ты. Заранее смиряюсь и подчиняюсь.

– Да неужели? – усомнилась Лан, разглядывая ухмыляющуюся физиономию. – Тогда обратно мы отправимся не на корабле, а на лодке. Заодно сможешь оценить мои навыки.

Пальцы? Ну, они как-то сами запутались в волосах у него на затылке. Против воли хозяйки. И не перебирали они локоны нежно, а распутаться пытались. И поцелуй – это всего лишь скрепление договора. Кто-то руки пожимает, а кто-то…

Что это грохнуло? Башня обвалилась или… Ну, поднос изначально был идиотской идеей. И на кровати ему действительно делать нечего.

***

Корабль чёрным росчерком висел у зубчатой полоски берега, походившего на перевёрнутую гребёнку. Отсюда, с лодки, они казались ненастоящими, будто нарисованными. И не имеющими никакого отношения к реальности. Весь мир по воле неведомого волшебства превратился в гигантский шар, разделённый на две сферы. Верхняя – нереальная синева неба, нижняя – муарные переливы зелени моря. А между ними только солёные брызги и много-много слепящего солнца.

– Лан, я не хочу подвергать сомнению твои таланты. Но, может, мы всё-таки поближе к берегу подойдём? – как бы невзначай поинтересовался Натери.

Кайран глянула через плечо, легко, как будто только погладила, тронула рулевое весло. Лодка отозвалась, словно норовистая лошадь: приподняла нос, пропустив понизу барашки волн, черпнула бортом воды. Парус надулся, треснув швами, «забеременел» ветром.

– Да господин Грех никак боится? – почти пропела аэра. – Вот же он берег, рядом совсем. Или, думаешь: если перевернёмся – не доплывём?

– Не доплывём, – проворчал Даймонд, зябко стягивая на груди плащ, – вода холодная.

– Это ты просто холодной воды не пробовал, – усмехнулась элва. – Ничего, я тебя дотащу, не бойся.

Натери буркнул себе под нос что-то вовсе неразборчивое, но сильно смахивающее на ругательства.

– Да что вы и впрямь так-то разволновались, аэр Натери, – добродушно проворчал старый матрос, тушей морского котика развалившийся на баке[36]. Даже рубаху расстегнул, загорая бледную, словно молоко, грудь. – Нама тут в самый раз. Ближе-то к берегу и волна круче, и течение тама, прибой опять же к скалам тащить. Это кораблю начхать, он тяжёлый – лишь бы на камни не напороться. А нам лучше подале держаться, где волна пологая и длинная. Идём, как по шёлку.

– Захоти духи, чтобы элвы плавали, то они подарили бы нам жабры, – брюзгливо отозвался Даймонд, демонстративно отворачиваясь от двух матросов помоложе, которые не скрываясь, посмеивались над аэром, скаля крепкие зубы. – У нас ноги есть. Значит, ходить должны, а не плавать. И где вы тут гладкие волны увидели? Спокойная вода в озере.

Море, словно издеваясь над Натери, вздыбилась горбом за бортом. Тысячами блёсток вспыхнула стена зелёной, как бутылочное стекло воды. И с шипением разбилось о поручни, о палубу, расползлась остро пахнущими языками пены.

– По твоей логике, нам и верхом ездить не стоит, – Лан стряхнула капли с волос, запрокинула голову, щурясь на солнце.

Кажется, аэра была не просто довольна – счастлива.

– Ты за дорогой-то смотри…

Тут уж все четверо кайрановских весельчаков грохнули в голос.

– Так это, аэр Натери, чай не по лесу едем. С деревом не столкнёмся, – погогогатывая гусаком, пояснил старик. – И уж на счёт этой девочки можете не сомневаться. Вывезет, куда следует. Даже когда сама-то пигалицей была, корабль чуяла, как не всякий матрос сумеет. Да она ходить то в самый раз с руля и начала.

– В смысле? – недовольно спросил Даймонд.

– А вот так. Папаша, старший Ланар то есть, дочку-то на корабль первый раз взял, когда она ещё только ползала на манер гусеницы. А там глядим, уцепилась малявка за рулевое весло и эдак бочком-бочком перебирается к концу, а там и на ножонки встаёт. Так и поднялась. Во как!

– Дивные воспитательные методы, – не оценил Натери.

– Ну что ты всё ворчишь, как старый пёс?

Лан кивнула матросу на руль, жестом согнала старика с бака. Перепрыгнула сначала на скамью, потом на надстройку, рукой поманила за собой Греха. Даймонд нехотя, но полез следом. Вроде бы, элв на ловкость раньше не жаловался. Но когда опора под тобой то вниз провалиться норовит, то в сторону уползает, одного проворства мало. Тут бы ещё пару дополнительных конечностей отрастить, в самый раз будет.

– Ты посмотри, какая красота!

Натери от Кайран никогда и не слышал такого. И дело даже не в словах, а тоне: восторженном, с придыханием. Придворные дамы в такую экзальтацию впадают при виде особо крупного бриллианта. Только у Лан восторг ещё и искренний был.

Аэра забросила руки за голову, вытянулась во весь рост. Ветер, бьющий в лицо, откинул назад рыжую копну, облепил тело камзолом так, словно ткань насквозь промокла, вздул пузырём плащ за спиной – точь-в-точь статуя с носа «Водной Девы»[37]. Только деревянная элва вперёд грозно смотрела, а не закрывала глаза блаженно.

– Ты бы отошла подальше, – предложил Даймонд. – Не ровён час, свалишься ещё.

– А ты держи! – с эдакой лукавой хитрецой отозвалась Лан.

Тут уж аэру ничего не оставалось, как действительно подойти, да обнять. Хотя Грех предпочёл бы сделать это где-нибудь в более… устойчивом месте. Мало того, что нос лодки постоянно нырял, норовя с ног свалить. Так над головой ещё и парус хлопнул, будто над самым ухом из пушки пальнули. И почти под ногами, далеко – слишком далеко, чтобы спокойным оставаться – бурлила ведьминым котлом вода. Пенилась, бесилась, деревянный нос пластал волны пополам, как нож.