Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

— Джастер, а ты когда-нибудь слышал слово «брэн»?

Шут замер, но не успела я забеспокоиться, как он недоуменно свёл брови.

— Как-как ты сказала?

— Б-б-брэн… — едва проблеяла я. — П-п-рости…

— За что? — Он удивлённо изогнул бровь. — В первый раз такое слышу. Откуда ты это вообще взяла?

В первый раз слышит? Слава богам! Это было не его прошлое.

— Понимаешь, когда ты ушёл…

Когда я закончила рассказ, Джастер сидел с каменным лицом. За всё время он не произнёс ни слова, и я уже не была уверена, что поступила правильно, решив ему всё рассказать.

— Ясно.

Шут собрал пустую посуду на поднос и пошёл с ним к двери, даже не взглянув в мою сторону. Великие боги…

Он всё-таки на меня рассердился. Опять я всё испортила!

— Джа… стер?

Он взялся за ручку двери, но замер. Стоял, молчал, не оборачиваясь и не шевелясь, только пальцы сжались сильнее.

— Джастер…

— Как ни крути, а от судьбы не уйти, — вдруг негромко и с непонятной горечью сказал он. — Скоро вернусь, ведьма. Доставай зеркало. Научу, так и быть, пока ты опять чего не учудила.

Он вышел, не оглядываясь, а у меня с души рухнул не просто камень, а целая гора.

Джастер меня простил.

Теперь я окончательно уверилась, что увиденное в зеркале просто случайность. И никакого отношения к Шуту не имеет.

Довольная и счастливая, я пошла за шкатулкой, решив больше не вспоминать о несчастном мальчишке и его жутком убийце.

33. Госпожа Янига

Вернувшись из кухни, Джастер в самом деле объяснил, как через зеркало Митамира можно заглянуть в прошлое и даже в будущее. Секрет был в том, в каком порядке нажимать на камни в раме. Недостаток оказался только один: зеркало показывало, что хотело само, а не то, что у него просили.

— Не понимаю, зачем оно тогда? — Я окончательно убедилась в случайности увиденного.

— Так его не для этого делали, — пожал плечами Шут. — Это побочный эффект магии.

Опять он странными словами говорит…

— Побо… что?

— Побочный эффект. Дополнительное свойство, которое неотделимо от основного. От твоих старых зелий, к примеру, голова утром трещит, хоть помирай. А зеркало улавливает образы прошлого и будущего.

Я хотела было обидеться на такое сравнение, но решила, что не стоит снова рисковать настроением Шута и портить вечер из-за ерунды. Мои зелья сейчас намного лучше, он сам говорил.

— И зачем эти зеркала делали?

— Митамир был известным волшебником. Он придумывал разные вещи и создал первые зеркала, чтобы разговаривать с женой, не отвлекаясь от работы. Это оказалось очень удобно, и он хорошо разбогател на продаже таких зеркал. Просто во время войны их почти все разбили, а эта пара уцелела. Удивительно… Хотел бы я знать, где эта карга их нашла.

— Пара?

— Именно. Зеркала всегда создавались парными. Точнее, это одно зеркало, которое магическим образом как бы растянуто в пространстве и заключено в две рамы. Из-за этого растяжения оно и может улавливать отражения прошлого и будущего. Это как блики на воде. Чем больше расстояние, тем больше случайных образов. Когда одним зеркалом кто-то пользуется, то вторая часть пары тоже начинает работать. Помнишь, как оно светилось на болоте? Поэтому я просил его не трогать. Ни к чему этой карге раньше времени знать, что оно у нас.

— Я поняла… Подожди, ты же сам смотрел, что Микай на болоте делал?! А теперь говоришь, что…

Шут снисходительно покосился на меня, и я сердито замолчала. Ну конечно, опять какая-то его хитрость…

— Что?

— Она с зеркалом ночью всё, что хотела, сделала. Зачем ей в него в обед пялиться, сама подумай.

Я сердито подобрала ноги и обняла колени руками. Опять я глупость сказала, выходит… А он тоже хорош! Мог бы и сразу объяснить, а не просто: «не трогай, ведьма». И так ведь и не рассказал, как с Вахалой вместо Врана поговорил.

Одни сплошные тайны у него. И спрашивать бесполезно.

— Джастер… Думаешь, она могла в него смотреть, когда я…

— Кто знает, где у неё это зеркало спрятано, — хмуро буркнул он в ответ. — Может, и не смотрела. А если вдруг смотрела… Ей это ничем не поможет. Всё, прячь его.

Я кивнула, убирая волшебную вещь в шкатулку. Вот бы забрать у Вахалы второе зеркало и отдать его Джастеру! Тогда я всегда смогу его видеть, даже если он опять уйдёт на свою прогулку…

— Как твоя прогулка? Ты так ничего и не рассказал.

— Нечего рассказывать, — он неопределённо повёл плечами. — Я и уйти-то далеко не успел, когда ты всю реку вверх дном подняла.

— Прости…

— Хватит извиняться, Янига. Что сделано, то сделано. Тем более, это вмешательство Датри. Так что иди сюда. Ночь коротка, а Микай утром вернётся. Или ты меня звала всю ночь языками чесать?

Конечно, я не стала спорить и с удовольствием забралась под одеяло.

Джастер ушёл от меня ещё до рассвета. Тихо и незаметно, как всегда. Я проснулась оттого, что стало холоднее, и услышала негромкий стук закрывшейся двери. В едва заметном утреннем свете закуталась в одеяло почти с головой, ловя от постели аромат клевера.

Ну и что, что Шут ушёл в их с Микаем комнату? Главное, Джастер здесь. Значит, всё будет хорошо.

С этими мыслями я снова уснула.

Завтрак у меня получился поздний.

Обрадовавшись, что Джастер вернулся и можно больше ни о чём не волноваться, я спала почти до обеда. Конечно, никто меня будить не стал.

Шут наверняка отсыпался сам, а вернувшийся Микай не решился тревожить ни меня, ни его.

Умывшись, одевшись и причесавшись, я посмотрела на солнце, высоко стоявшее в небе, и отправилась разыскивать своих «слуг».

Вообще, госпоже ведьме полагалось послать за ними кого-нибудь из прислуги, но мне хотелось как можно скорее самой увидеть Шута.

Дверь в комнату мужчин оказалась едва приоткрыта. Через узкую щель я услышала негромкий перебор струн и тихий разговор. Подойдя к двери на цыпочках, я замерла, прислушиваясь к беседе.

— Са-ба-та…

— Со-ба-ка.

— Со-ба-ка бе-жат…

— Бежит или лежит?

— А-а, демоново отродье! Опять испортил! Котору царапалку ужо сломал! Не моё энто, понимашь?! Ты на руки мои глянь! Ну не могу я словеса пером калякать!

— Руки как руки, все пальцы на месте, голова тоже. Буквы писать не сложнее, чем молотом махать. Дело привычки. А перо можешь себе из железа сковать, не сломается тогда. Чем ты недоволен?

— Мож, скажешь госпоже нашей, а? Я по горну стосковалси, по молоту свому… Мож, опустит она меня в кузню обратно, а? Я ей тады таких царапалок накую сколь душе угодно!

— А что сам не скажешь?

— Боязно мне. Прогневается ищщо… Я же ж обещал ей, что учиться буду..

— Вот сиди и учись тогда, раз обещал. Госпожа и простым пером управится. Думаешь, тебе одному трудно? — хмыкнул в ответ Шут. — Мне вот песню сложить надо, а это посложнее, чем тебе. Тут и слова, и музыку подбирать в тишине нужно. А ты, как баба ворчливая, с утра над душой брюзжишь.

— Песню сложить? А ты и впрямь трубадуришь, штоль?

— А ты думал, я пёс брехливый?

— Да демоны тебя знают, — проворчал кузнец. — Я таких «псов» отродясь не видал.

— Вот и помалкивай тогда. А ещё лучше: делай, что госпожа велела.

Струны снова тихонько зазвенели, в ответ раздался тяжёлый вздох, а я на цыпочках отошла от двери и отправилась обратно к себе.

Попрошу кого из прислуги их позвать. Джастер наверняка знал, что я подслушивала, а вот Микаю так будет спокойнее.

И вообще, не подобает госпоже ведьме себя так вести.

Перо из железа сковать… Надо же такое придумать…

Позднего завтрака, ставшего обедом, долго ждать не пришлось.

Джастер и Микай принесли подносы с полными мисками. В кувшине была чистая вода. Хотя мне очень понравилось вино, которое мы пили вчера, я не стала просить его принести.

И дело было даже не в том, что негоже госпоже ведьме напиваться, едва проснувшись.

Просто после вчерашней прогулки это тоже стало… только наше.

Моё и Джастера.

Я думала, что обед пройдёт в привычном молчании, но к моему удивлению, Микай прокашлялся и обратился ко мне.

— Можа, я скажу кой-чего, госпожа?

— Говори, — я кивнула, подумав, что он всё-таки решился попроситься обратно в кузню,

— Я тут покуме… подумал, госпожа… Ежели вы… ну не вы сама, а госпожа Вахала могёт всяческое вредное на вещи колдовать, то, может, и вы колдовство тако можете, токмо пользительное сделать?

— Пользительное? Ты имеешь в виду полезное? И какое же?

Я с неподдельным интересом смотрела на кузнеца. Микай сумел меня удивить не хуже Джастера.

— А хучь от недоброго чего. Вы ж наверняка тако знаете. Ежели энто не сложно сробить, тако и продавать тады можно, аки зелья ваши.

Защитные знаки для… людей? На продажу? Хм…

Я задумчиво тронула бусины оберега через платье. А в этом что-то есть… Ведьма-защитница, которая продаёт магические подвески для защиты от злых сил… Микай хоть и простых кровей, а в торговых делах смекает. Подковы не сносить с батюшкиными знаками…

— Дело говоришь! — Шут одобрительно похлопал парня по плечу. — Как считаете, госпожа?

— Я подумаю, — уклончиво ответила я.

Такую тему надо обсуждать с Джастером наедине. Он же умеет делать обереги и, раз поддержал Микая, значит, научит меня такому.

— Кады мы в дорогу тронемся, госпожа? — поинтересовался кузнец, заметно обрадованный поддержкой своей идеи.

— Завтра, — откликнулся Джастер. — Так что после обеда собираться будем.

— Как — завтра? — дрогнул у кузнеца голос. — Мы ж ищщо лошадь не купили…

— А не нужна лошадь.

Джастер спокойно облизал ложку, положил рядом с пустой миской, встал из-за стола и подошёл к сундуку, в котором хранилась наша добыча.

— Лишняя морока.

Шут открыл сундук и бросил узлы из него на кровать.

— Как так — не нужна? — Микай развернулся к нему так, что стул жалобно скрипнул. — Али ты опять на Воронка всё навьючить хошь? Ты ж сам молвил, что нам поспешать надобно…

— Вот ты с ним и поспешишь, и добро с собой повезёшь, — спокойно ответил Джастер. — По реке. А мы с госпожой по бережку поедем.

Я ничего не понимала, но молчала, ожидая, когда Шут сам всё расскажет. А вот Микай нахмурился и сжал кулаки, грозно поднимаясь со стула.

— Эвон как ты от меня избавится хошь… Госпожа меня не гонит, а ты собралси! Молви ужо прямо, чем я те не угодил да поперёк горла встал!

Джастер подбоченился, насмешливо глядя на кузнеца.

— Вот чудак ты, человек, не дослушал, а уже шумишь, как масло на угольях.

— Чой-то я шумлю… — насупился Микай. — И не шумлю я вовсе…

— Вот и не шуми, а дослушай. — Джастер спокойно сложил руки на груди. — Богатства у госпожи много?

— Много, — буркнул кузнец.

— Разбойникам такая добыча желанна?

Микай хмурился, не понимая, к чему клонит Шут. Да и я тоже не понимала, чего он добивается.

— Желанна. А ты что, госпожу бросить решил, почто таки речи молвишь?

— А где путь с таким добром безопаснее: по лесам да дорогам или по воде? — ответил вопросом на вопрос Джастер, и я начала понимать, к чему он клонит.