Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

Лаяли собаки, во дворах гремели вёдра, стучали топоры, переговаривались женщины, где-то заревел и замолчал младенец. Я обходила коровьи лепёшки и подняла повыше подол платья, чтобы не замарать куриным помётом.

— Ой, да никак сама госпожа ведьма энто! — внезапно раздалось за моей спиной. — Глянь-кось, Вахромка! Диво како!

Я обернулась на голос, понимая, что уйти просто так — дать столько поводов для сплетен, что всю жизнь не разберешь и жалеть будешь.

Из-за невысокого забора на меня смотрела дородная женщина в домотканой рубахе и завязанном на лбу платке. Рукава закатаны до локтей, а коричневое платье на груди скрыто передником. Рядом с ней возник худенький и юркий парнишка с озорными чёрными глазами, весь коричневый от загара. Соломенные волосы у него торчали в разные стороны. Мальчонка цеплялся за доски не только руками, но и пальцами ног, стоя на поперечной перекладине.

— Добрый день, — поздоровалась я.

— Добрый, как не добрый-то! — отозвалась женщина. — Он-а, благодать кака! А вы какими же тропками к нам забрели, госпожа?

— Кузницу ищу, — сказала я первое, что пришло в голову.

Не говорить же, что мне огороды нужны. Решат ещё, что госпожа ведьма от своего колдовства из ума выжила, посреди дня по чужим грядкам шастает…

— Ученик мой туда с утра ушёл, за ним иду.

— Эвон как вы заплутали-то госпожа! — по-доброму рассмеялась хозяйка. — Кузня-то у реки, он тама!

Она махнула полной рукой совсем в другую сторону, чем шла я. Чёрные глаза-бусинки мальчишки озорно сверкнули, и соломенная голова исчезла.

— Спасибо, — вежливо улыбнулась я в ответ, собираясь пойти дальше и жалея, что вообще свернула в этот проулок. Дошла бы до леса, а там по кромке и до огородов добралась бы незаметно…

— Постойте, госпожа! — остановила меня словоохотливая хозяйка. — Вахромка мой вам дорогу покажет! Слыхал, Вахромка? Ась? От негодник… Вахромка, а ну не трожь порося, ухи оторву! А ну подь сюды, кому молвю!

В ответ раздался лай, поросячий визг и хохот мальчишки. Хозяйка, браня сорванца, кинулась спасать животину.

Вздохнув, я отошла в тенёк ждать провожатого. Что ж, дойду до кузни и попрошу Микая тогда крапивы с лопухами нарвать… Времени не так много прошло, наверняка стосковавшийся по работе парень ещё там.

Под очередной поросячий визг через забор кубарем перелетело нечто коричневое, лохматое и непонятное. Кувыркнувшись по траве, Вахромка вскочил на ноги, стряхнул с головы застрявшую солому и широко улыбнулся мне щербатым ртом. Кроме залатанных портков, на мальчонке больше ничего не было.

Если бы не чёрные глаза…

Хватит, Янига! Он не похож на Джастера. Это просто обычный деревенский мальчишка.

— Ах, негодник… — его мать, бурно дыша, опёрлась на забор. — Удрал-таки…

— Я госпожу ведьму к кузне провожу, маменька? — заискивающе наклонил голову Вахромка.

— Проводи, проводи, — женщина вытерла рукой лоб. — А кады воротишься, ужо я тебя хворостиной поучу, как на поросе верхой ездить…

Улыбка мальчишки заметно увяла, и я поспешила вмешаться. Без того сколько времени зря потеряла, глядишь, ещё и Микая в кузнице не застану, совсем глупо и зря всё будет.

— Показывай дорогу, Вахромка, — обратилась я к мальчишке. — Только короткой веди, у меня дела.

Тот подтянул портки и важно кивнул.

— И чтоб обратно бегом бежал! — прикрикнула ему мать. — А то знаю я тя, сорванца! Ох, добегашьси у меня, бездельник, молвю отцу, не миновать тебе вожжей поперёк спины!

— Я мигом, маменька! Ногой здесь, ногой там!

От щербатой улыбки не сталось и следа. Видимо, эта угроза была куда серьёзней, чем обещанный урок матери.

— То-то же! — довольно кивнула женщина и улыбнулась мне. — Он у меня смышлёный, госпожа!

По её добрым, смеющимся глазам я поняла, что хворостина Вахромке не грозит, но говорить об этом не стала.

Мальчишка вывел меня обратно на дорогу в город, а с неё сошёл на другую улицу, ведущую к реке. Вахромка важно шагал впереди меня, поглядывая по сторонам. Он солидно отвечал на приветствия взрослых и задирал нос перед сверстниками, явно гордясь тем, что показывал дорогу самой госпоже ведьме. Но меня его мальчишеские подвиги не волновали.

Глупо как всё получилось… Хотела прогуляться и тихонько трав набрать, а сама весь подол прошла, как на показе. Хоть мальчишка и в самом деле не петлял, но и без того уже все наверняка знают, что госпожа ведьма своего ученика ищет.

А ещё я думала, что сказать Микаю, когда приду в кузню.

Весёлый звон молотов я услышала раньше, чем заметила поднимающийся в небо дым кузницы.

Миновав последний дом подола, мы остановились. Кузница стояла наособицу, и даже отсюда я слышала негромкое ржание Воронка во дворе. Значит, Микай ещё там.

— Вота кузня, госпожа, — важно сообщил Вахромка, выпятив вперёд пузо и отставив ногу. — Как обещано.

— Спасибо, — я бросила ему серебрушку, которую достала, пока мы шли.

Конечно, можно было не платить за услугу или дать медяшку, но Джастер бы не пожалел «листка». И я не стала.

— Благодарствую, госпожа! — Мальчишка поймал монетку, восхищённо покрутил в пальцах и сунул за щеку, чтобы не потерять, пока его губы расплывались в широкой улыбке. — Ужо вельми…

— Беги домой, — кивнула я, стараясь не улыбнуться в ответ. — И родителей слушайся.

Вахромка снова кивнул, и только пятки засверкали, когда он припустил обратно.

Я же вздохнула и под любопытствующими взглядами из-за соседних заборов пошла к распахнутым воротам кузни.

Удары молотов прекратились, и я услышала мужские голоса. Говорили трое, но слов не разобрать. Один голос принадлежал Микаю, другой был мне незнаком, а вот третий…

Не может быть!

Подхватив юбку, я чуть не кинулась бегом, но вовремя опомнилась и сдержала шаг, остановившись в открытых воротах, потому что колени ослабли от нахлынувших чувств.

Хорошо. Теперь всё будет хорошо.

— Ты здесь.

Мужчины, стоявшие у горна, замолчали и посмотрели на меня.

— Добрый день, госпожа! — солнечно и невинно улыбнулся Джастер и тут же изобразил обиду. — Опять вы без меня подвиги совершаете? И как мне теперь новую песню складывать?

Я с трудом подавила желание опереться плечом о столб, потому что ноги держали слабо. Песни ему складывать… Подвиги я без него совершаю… Нужны они мне! Лучше про чужие слушать, чем свои совершать.

Ещё лучше — подошёл бы, обнял… Я так соскучилась…

А вместо этого нужно опять изображать госпожу ведьму.

— Твоя забота, не моя. Ты как здесь оказался? Нагулялся уже?

— Нагулялся, госпожа! — весело подтвердил Шут, всем своим видом давая понять, как именно он гулял. — Ах, хорошо было!

Микай крякнул в кулак, а хозяин кузни, по годам годящийся мне в отцы, отвёл взгляд, явно не желая быть свидетелем разборки госпожи ведьмы с её «хахалями».

Но у меня не было настроения играть в эти игры. Джастер вернулся. Вернулся раньше назначенного срока, потому что река изменилась, и он это увидел.

Значит… Значит, всё хорошо.

А остальное неважно.

— Микай, ты закончил?

Парень покосился в сторону кузни и со вздохом кивнул. Уходить ему явно не хотелось, но повода остаться он придумать не мог.

— Госпожа, — неожиданно ввернулся Джастер. — У Осташенка работы много, он как раз просил Микая помочь. Дозволите? А Ласточку обратно и я отвести могу!

— Помочь?

Я недоумённо осмотрелась. Двор кузни ломаным железом не завален, Ласточка и Воронок у коновязи стоят, подковы новые на копытах. Жеребец под седлом, а моя лошадь нет.

— Дозвольте Микаю остаться до вечеру, госпожа ведьма, — негромко сказал Осташенок. — Одному мне не сробить.

Парень вскинул седую голову и с надеждой смотрел на меня, пока хозяин кузни щурился и гладил короткую бороду. И в один миг я вдруг поняла, что речь не о горне. Осташенок был другом семьи Микая, и им есть, о чём поговорить.

И кого помянуть.

Одно дело переживать горе в себе, и совсем другое — излить свою боль почти родному человеку.

Да и я смогу в это время побыть с Джастером вдвоём.

Великие боги, да я только ради этого на всё согласна!

— Хорошо, Микай. — кивнула я. — Оставайся, сколько нужно.

— Благодарствую, госпожа! — Кузнец прижал ладонь к груди и коротко кивнул. — К вечеру ворочусь!

— Можешь не торопиться. Джастер с делами справится.

— Я готов, госпожа! — весело отозвался Шут, отвязывая Ласточку и оставив жеребца Микаю. Впрочем, тот возражать не стал.

Ещё раз выслушав благодарности обоих кузнецов, мы с Джастером покинули двор кузницы, и я не удивилась, когда ворота закрылись за нашими спинами.

Вопреки моим ожиданиям, Шут пошёл не в город, а к реке. Берег здесь густо порос травой, в которой натоптали тропинок, вдалеке паслись коровы. Но Джастер обошёл пастбище, направляясь в сторону ивовой рощицы, которая спускалась вниз по склону к самой воде.

Сердце радостно забилось в предвкушении. Неужели он хочет побыть вдвоём?

— Как ты здесь оказался? И куда мы идём?

— Подальше от лишних глаз и ушей, — неожиданно хмуро отозвался Шут. — Ты что здесь устроила, ведьма? И каким ветром тебя в кузницу занесло?

Всю мою радость от встречи как водой смыло. Я так его ждала, так скучала, а он…

На людях улыбался, а без людей как пёс цепной лается! Словно я ему чужая девка…

Сам же сказал, чтобы я с водяником разбиралась!

— А ты разве не слышал? — сердито огрызнулась я.

— Я много чего слышал, пока обратно шёл, — спокойно ответил он, стреноживая Ласточку и пуская её пастись. — Теперь хочу послушать тебя.

Он сел на траву в тени деревьев, и мне ничего не оставалось, как сесть рядом.

Пока я рассказывала, Джастер насобирал сухих веточек и запалил небольшой костерок. Так же без слов он протянул руку с раскрытой ладонью. Я полезла в сумку и достала разрубленный подвес.

— Я же сказал сжечь его. — Воин хмуро посмотрел на меня. — Ты забыла?

— Я помню! Но это же золото! Оно же не горит!

— Зато отлично горит, что на него привязано.

С этими словами Шут двумя пальцами подцепил завёрнутый в ленту подклад и бросил его в костёр.

Огонь вспыхнул так, словно ему дали пук сухой соломы. Лента горела с треском и чёрным дымом, от подклада в разные стороны летели искры.

— Вода Датри может очистить многое, но только пламя Шанака уничтожает любое зло вместе с корнями. — Джастер поворошил ветки сырым прутом, следя за тем, чтобы прогорело всё.

— Я не знала… — тихо ответила я, глядя, как успокаивается пламя. — Прости…

— Не за что, ведьма, — хмуро буркнул он. — Датри тебя любит, да и Шанак тоже.

— Разве это плохо?

— Как посмотреть. — Джастер не сводил взгляда с затухающего костерка. — Кому много дано…

— С того много спросится, да?

— Да.

— И… Много мне дано?

— А как ты думаешь, ведьма? Если на твою просьбу сама Датри целую реку освятила, да так, что этой водой теперь можно демонов изгонять.