Надежда повстанцев

Здесь пряталась и старинная мебель, которую можно было унести в одни руки, и чайные сервизы, и фарфоровые фигурки танцующих королей и королев, и даже слегка измененная копия императорской короны, которую тот надевал для праздников и торжеств. У министра финансов были весьма отчетливые планы на жизнь.

Здесь же мы обнаружили тринадцать сундуков с камнями силы. Большие и поменьше, доверху набитые сияющими камнями. Сколько же в них магии! И сколько денег.

От рук Эмуль Дога ни одному камню не поздоровилось. Даже самый яркий и крупный вскоре превратился в черный брак.

Где-то в глубине души я была рада такому стечению обстоятельств. Трудом и потом заработанное не хранят в тайной комнате.

Книгу мы тоже нашли, лежала на видном месте, зачитанная до стертой бумаги. Мориш был прав, министр финансов перечитывал свое "сокровище" неоднократно и все считал, считал.

Неужели раньше не было звоночков, что он подворовывает и берет взятки? Или его коллеги предпочти просто не замечать? Последнему не удивлюсь, когда-то давно мои коллеги с завидным упорством не замечали грубости Бэда к дефектной секретарше. Равнодушие – проклятие современности.

– Уходим, – велел Мориш, аккуратно упаковывая книгу учета в мешок.

Мой вопросительный взгляд не ускользнул от вербовщика.

– Мы пришли обличать, Николетта, – еще раз повторил он и протянул мешок с книгой мне.

– Зачем это мне?

– Передашь своему имперскому сыщику, – мне стоило больших усилий сдержать его взгляд. – Куда бы мы ее не подкинули, Бьорнские стражи замнут дело. Мир должен узнать о воре, для этого нам нужен кто-то покрупнее генерала стражи порядка Бьорна.

– Он вовсе не такой влиятельный, как вам кажется…

– Так кажется тебе. Передай ему книгу, а что будет дальше – останется на его совести.

Я сглотнула, принимая мешок.

– Нам пора, – бросил Томас Мориш и двинулся к запасному выходу из особняка.

Именно там нас ждали.

Все выходы были давно оцеплены стражами, в этот раз шеф подстраховался. По плану они перекрыли даже крышу. Повстанцам не уйти известными способами, но что, если…

– Сельма, – подала я голос, и служка удивленно обернулась.