(не)детские сказки: Невеста для чудовища

17

Она была так близко, а он не мог коснуться ее – не это ли проклятье, достойное его деяний?

Истинно так! То, что в начале показалось Дэреку даром небес, посланным в знак искупления грехов, теперь явило истинную суть.

Валери. Всего лишь произнося это имя мужчина чувствовал, как жаром наполняется его тело и каменеет возбужденная плоть. Даже в дурацком скромном платьице, невесть как попавшем в подобранный для нее роскошный гардероб, она выглядела точно богиня, спустившаяся со своего заоблачного трона… чтобы мучить его своей красотой.

Дерзкая… бесстрашная… прекрасная… должно быть он просто свихнулся тогда, согласившись на ее дурацкое условие? Не прикасаться к ней без ее разрешения?! Да, это желание обладать ею вскружило ему голову. Он не мог допустить даже мысли о том, чтобы уйти из чертовой церкви без этой девушки! И теперь она была его супругой, но не на брачном ложе…

— Валери…

То ли он сам шептал ее имя, бездумно бредя по коридорам и воздушным переходам собственного замка, то ли призраки этого места уже успели выучить его, смеясь теперь над ним и подпитывая наваждение!

Была глубокая ночь, но он все не мог заснуть. Выйдя к восточным бойницам, граф Сакстон обхватил себя за плечи и подставил лицо лунному свету. Дикий морозный ветер вмиг растрепал его волосы и одежду, но даже ему не было под силу остудить пламя безумного желания, овладевшее духом и телом Дэрека.

Внимание мужчины привлек свет в окнах южной башни, которую он полностью отвел под покои молодой супруги… подальше от себя, подальше от соблазна нарушить данное ей слово.

Судя по тому как тускнели огни в окнах, девушка готовилась спать, гася свечи. В эту ночь они должны были гасить их вместе, как муж и жена или и вовсе позабыть о них, утонув без остатка в объятьях друг друга!

Она сказала, что возненавидит его, если он посмеет нарушить данное слово?

Ну что же, он сам ненавидит себя уже столько лет… и знает, что с ненавистью можно жить.

А перед глазами его снова и снова возникали образы… миндальные глаза, манящие пухлые губы в которые так и хочется впиться поцелуем! Если бы она позволила он бы ласкал ее кожу, с наслаждением скользя по ней языком. Сжимал бы ее, входя глубже, заставляя девушку задыхаться от страсти и умолять не останавливаться на пути к звездам. Но себя не обманешь – он хотел куда большего.

Мужчина вновь обрел себя лишь у двери в ее покои. Потайной двери, коими был полон этот замок, возведенный его предками больше десятка поколений назад. В те времена интриг и кровавых заговоров, нельзя было обойтись без многочисленных тайных ходов и комнат. Пожалуй, пращуры были бы разочарованы тем, какое применение им нашел их потомок. Но разве было ему до них дело? Ведь те давно умерли… а Дэрек был здесь, стоял за тонкой створкой, прикинувшейся с другой стороны зеркалом в рост, и тяжело дышал от переполнявших его запретных желаний, в то же время прислушиваясь к происходящему в комнате.

Валери спала.

Ее медно-каштановые волосы разметались по подушке, нежный румянец тронул щеки, а грудь медленно вздымалась, вверх оттягивая ночную сорочку острыми горошинами сосков. Соблазнительно приоткрытые губы манили запечатлеть на них поцелуй… должно быть и ей в эту ночь снилось что-то отнюдь не невинное…

Что если прямо сейчас, во сне, она сгорала и таяла в объятиях своего бывшего жениха. Майлза Фрэйра?

От этой мысли у графа Сакстона свело скулы и непроизвольно сжались кулаки.

Нет, эта ревность не находила оправданий. Ведь она здесь, с ним… отныне и навсегда Валери принадлежала только ему, осталось лишь проявить терпение. Рано или поздно она узнает его и чувства возникнут… или нет, ведь мужчине уж точно не стоило рассказывать ей о себе все. Куда лучше попробовать начать все с чистого листа, ведь именно этого он в тайне желал - новой жизни без груза прошлого, тянувшего его назад все эти годы добровольного одиночества. В глухую, смердящую гарью пустоту.

Потайная дверь – не оказалась достойной преградой на пути его желаний. Дэрек тихо опустился у изголовья кровати, сосредоточенно разглядывая лицо возлюбленной. Каждую веснушку, каждую морщинку и родинку он желал запомнить, коль скоро получил возможность настолько приблизиться к ней. Впервые с того момента, когда увидел ее в первый раз.

Рука мужчины сама потянулась к маске, мешавшей созерцать красоту в темноте, и он аккуратно снял ее…

В тот самый миг длинные ресницы Валери дрогнули, и она открыла глаза.