Мать Сумерек

* * *

Дождавшись погребальной церемонии, Раду перевел дух и двинулся назад к чертогу дома Яввуз.

Одиннадцать месяцев назад танша поручила ему приговорить Каамала так, чтобы ничего не указывало на Пурпурный танаар. И, надо признать, за этот срок Раду вконец извелся.

Большей пытки, большего наказания танша воистину придумать не могла. Быть на виду, в охране, самым ярким и огромным пятном среди окружения Матери лагерей — это завсегда, это пожалуйста. Но организовать тайное убийство!

Раду имел почти четыре с половиной локтя в росте, и в принципе любое тайное поручение уже по этой причине не подходило ему ни на грош. Даже приблизиться на расстояние, необходимое для наблюдения за жизнью Этера или, тем более, затеряться в толпе оказывалось непосильным. Пробраться среди ночи и вспороть живот, было не только рискованно, но и бесперспективно: на закулисные игры Раду не годился.

Время шло, и танша все более и более укоризненно поглядывала на Раду всякий раз, когда тот возвращался из Серебряного танаара: мол, что, все еще не готово? Спустя три месяца после свадьбы Сагромаха и Бану Раду был отстранен от участия в любых мероприятиях и от всех прочих задач, включая охранение танской семьи. С каждым днем здоровяк выглядел все хуже: мрачнел, огрызался с людьми, пару раз распускал руки. Но решение не находилось и неминуемая кончина — неотъемлемая и неизбежная цена провала — приближалась все стремительней.

Раду даже думал грешным делом порешить саму таншу, раз она такая неугомонная до чужих смертей.

Положение спас Русса, к которому на границу с Раггарами Раду сбежал посреди лета. Измотанный ситуацией, он напился до беспамятства и поведал другу о несчастьях. Русса подсказал затаиться, наблюдать и пользоваться случаем. Он не извинялся перед Раду, что тот оказался в столь скверной ситуации из-за него, поскольку не считал себя виноватым. Но на советы не скупился. Вскоре сезон охоты. Отъевшиеся за лето кабаны и лисы, лани и медведи просятся быть подстреленными. Можно как-нибудь воспользоваться этой ситуацией. Наверняка Этер Каамал не откажет себе в участии.

Раду, слушая, мало представлял себе, как можно завалить Этера во время охоты. Его же все равно все узнают, едва он приблизиться к Каамалу для удара. А если обнаружится причастность танши к гибели родича, то, Раду всерьез опасался, что в таких условиях смерть для него окажется самой натуральной милостью.

Тогда, прочитав в лице товарища по его возвращении в чертог полную безнадежность, вызвался помочь Вал. Он предложил несколько человек, которые вполне могли сгодиться на роль егерей и заблаговременно изучить местность угодий, где обычно охотились Каамалы. От Бану все, разумеется, держали в тайне. Но в скором времени родные егеря Каамаловых рощ были перебиты, а подставные уже всерьез взялись за дело.

Столкнувшись с ними, Этер Каамал даже не стал выяснять, куда подевались прежние, которых он кое-как помнил. В конце концов, с этой женитьбой отец не выпускал его из чертога почти год, мало ли что могло произойти. Получив команду готовить капканы, егеря взялись за дело: расставили ловушки, обработав каждую медленнодействующим ядом. Рецепт отравы Вал вызнал у Варна, который, как все Клинки Богини, постиг его в Храме Даг. Первые признаки отравления проступали не раньше, чем через двадцать четыре часа, а порой начальная волна недомогания затягивалась почти на трое суток. Дурнота и плохое самочувствие у раненного вопросов не вызовут: в конце концов, угодив ногой в капкан, человек теряет немало крови. Кости может подробить, и это невыносимая боль, а значит, можно испытывать тошноту просто оттого, что измучен.

Самое главное, если упустить нужный момент, кончина неминуема. Дело оставалось за малым: убедить егерей провести Этера тропами, где тот наверняка попадет в ловушку.