Страстный отбор, или невеста на заказ

Глава 14

Он наверняка заметил меня, но зачем все это?

Эстелла все улыбалась и вела пальцами по щеке к шее.

— Прекрати, — шепнула я и застыла.

Казалось, что нельзя даже моргать, или опекун набросится. Он обошел стол и стал двигаться за спинами девушек, рассматривал каждую, игриво подцеплял их волосы или ленточки. Одни поворачивались к нему, другие прижимались к столу.

Сердце замерло, когда он остановился надо мной. Я изо всех сил сжала вилку, он не наброситься при всех, но ведь зачем-то стоял, чего-то ждал. Раздался шорох одежды, и мне пришлось сдерживаться, чтобы не броситься прочь. Повезло, он взял Эстеллу за подбородок и аккуратно приподнял голову.

— У нас так не принято, — осторожно сказала Делия, явно боясь оскорбить жениха. По его одежде она видела, что он богат.

Опекун не сразу ответил, сперва медленно провел пальцем по нижней губе Эстеллы. Она улыбнулась, ей явно все это доставляло радость.

— Простите мою слабость, — пропел опекун, — очень трудно удержаться.

Он убрал руку, и я понадеялась, что на этом все закончится. Но нет, в следующий миг его рука скользнула по моим волосам, совсем слабо, и кровь похолодела.

— Это все невинно, — сказал опекун, и в голосе появилась злость.

Тут он схватил меня за локоть и дернул вверх. Ножки стула загрохотали, посуда звякнула, и я оказалась лицом к лицу с опекуном. Он смотрел на меня сверху вниз, волосы упали на его лицо, создавая еще больше тени, и эта улыбка… не было в ней добра, только злобное предвкушение.

Вилка еще была в руке, я могла оттолкнуть его и ударить, но не решалась. Он ведь зачем-то приехал, как потом сидеть в комнате и думать, что было упущено что-то важное. Стоило хоть поговорить с ним и понять, чего он хочет.

— Думаю, леди не откажется составить нам компанию? — протянул опекун, обращаясь к Делии.

Она что-то нервно прохихикала. Ей явно все не нравилось, но пока не было повода осадить опекуна. Я покорно шла за ним в темноту, где стоял помост, ноги гудели, хотелось броситься прочь, но нельзя уходить так сразу.

— Не ожидал, что ты до сих пор здесь, — шепнул опекун со злым удовольствием, — был уверен, что ты уйдешь отсюда сразу же. Но ты оказалась еще большей шлюхой, раз выставляешься на аукцион, как кобыла.

Наконец страх сменился злостью.

— Оставь меня в покое, — прошипела я и сжала вилку. Как хотелось воткнуть ее в него.

— Милая Верония, ты мне не нужна. Я мог бы простить тебя, но твое предательство помешает мне испытывать к тебе былое доверие.

— Тогда зачем ты здесь?

Опекун шумно усмехнулся и наклонился ко мне. Я дернулась, когда по щеке скользнула прядь волос, вспомнилась темная комната и его тело на мне.

— Твой любовник взял деньги и отказался от тебя, — сказал он так нежно, словно милую глупость, — я не поверил его слову, и не напрасно. Представь себе, я узнал, что он прибыл в ближайший город, вряд ли случайно.

Я так переживала, что Аделфа накажут из-за ненужного осмотра, но у него оказались проблемы посерьезнее.

— Что ты с ним сделал?

— Ничего, ведь он пока что не нарушил слово. Но, я подозреваю, что собирается. Позволь.

Опекун обнял меня за плечо и помог подняться на помост. От его касаний стало почти физически плохо, а еще темнота, блеск, свет скатерти резал глаза… ужас.

— Выбор за тобой, моя милая, — опекун говорил подчеркнуто весело, чтобы не вызывать подозрений, — я выполнил обещание, данное твоим родителям и позаботился о тебе, дал возможность устроить свое будущее. Но, — он с такой силой сжал мой локоть, что я пискнула, — забудь о том, что будешь со своим любовником. Вы никогда не будете вместе, это мое наказание вам, ясно?

Он еще сильнее сжал локоть, и я закивала. Было все равно, что говорить, только бы не навлечь на себя гнев. Из темноты появилась служанка, принесла стул и столовые приборы. Только тогда опекун отстал и позволил сесть. Он устроился между нами с Делией и начал беззаботно болтать. Та изображала веселье и зло поглядывала на меня. Еще бы, он простоял у Эстеллы дольше всего, как бы она не подумала, что я украла шанс у ее дочери.

Первое время удавалось думать только о прикосновении опекуна. Даже его слова не откладывались в сознании. Нужно признать, он переоценил мою любовь к Аделфу. Любила ли я его? Да, он был дорог мне, его улыбка и смех, я хотела, чтобы у него все было хорошо, но возможное расставание не вызывало той боли, которая возникла в вечер приезда сюда. Кассиен все забрал, оставив только сомнения. Или не Кассиен, а его загадочный силуэт? Я совсем запуталась.

Мне не хотелось оставлять Аделфа, не так, у нас могло бы что-то получиться. Но опекун собирался навредить ему, этого нельзя было допустить.

Я не пыталась делать вид, будто интересовалась едой и разговорами, просто смотрела на стол девушек. Хорошо виднелись их фигуры, улыбки и лица, как на ярмарке, даже противно. Эстелла зло поглядывала на меня, неужели ей понравился опекун? Я вспоминала его глаза и паутинку вен… он был симпатичным и загадочным, но она же слышала, что он из себя представлял.

— Думаю, послушание не нужно женщине, — ответил он на вопрос Делии, — скорее, она должна просто знать свое место.

Это явно было сказано для меня.

— Зачем ты здесь? — шикнула я.

Он наклонился и помолчал, будто думая, как наказать.

— Я только хотел предупредить тебя об Аделфе. Но, раз я здесь, можно выбрать кого-нибудь на твое место.

Опекун глянул на меня, будто ждал разочарования или обиду. Я опустила голову и не стала спорить. Не знаю, лгал ли он… наверное, нет, иначе доплатил бы Делии, чтобы меня не выпускали. Раз я могла уйти, думаю, опекун не станет преследовать. И зачем столько сложностей, если можно было спокойно помучить меня в своем замке?

Он сделал еще ни один намек во время разговоров с Делией, я едва дожила до конца вечера и первой выскочила в коридор. Но подумать не дала Эстелла, которая схватила меня за локоть и развернула.

— О чем вы говорили? — спросила она.

— Это был мой опекун, — сказала я и стряхнула ее руку.

Какое-то время она стояла на месте, но потом зацокала каблуками за спиной.

— Зачем он приезжал, угрожал?

— Вроде того. Сказал, что мой любовник исчез из города и может явиться сюда.

— Занятно, — протянула Эстелла.

Она казалась необычно задумчивой и безразлично расспрашивала о моем загадочном женихе, прислал ли его опекун.

— Помоги мне отправить письмо, — перебила я ее.

Пусть рассказывает, кому хочет, пока опекун здесь, он наверняка услышат об этом и все поймет. Эстелла удивленно приподняла брови и кивнула. Этот жест словно подвел черту под нашей историей с Аделфом. На груди будто повис камень, так не хотелось этого делать, но нельзя позволить опекуну навредить ему.

Слава свету, Верена уже спала, я бы не выдержала ее любопытного взгляда. Эстелла тайком принесла из кабинета Делии бумагу и перьевую ручку. Мне не хотелось зажигать свет, поэтому я подошла к подоконнику, но долго не решилась вывести первую букву. Не хотелось писать и расставаться с Аделфом вот так, он все поймет не правильно и разозлится. От этой мысли болело сердце, не смотря на путаницу в чувствах, он оставался мне родным.

Медленно, буква за буквой, я рассказала о приезде опекуна, его угрозах и что не могла пойти на это. Получилось многословно и витиевато, но нужно было выразить свою печаль и смягчить гнев Аделфа. Потом стало ясно, что так он может броситься за мной, поэтому я смяла письмо и написала другое. Потом еще одно, и еще.

Эстелла лежала на кровати и с тревогой наблюдала, как я запечатывала письмо и подходила к ней:

— Когда приедет тот посыльный от молочника?

— Повозки приезжают по утрам, каждый день, — ответила она.

— Он сможет отвезти меня в город.

Эстелла прищурилась, с сомнением глядя на меня. Я и впрямь сделаю это? Было страшно покидать наш маленький мир и отправляться в большой, но оставаться здесь не имело смысла.

— Если ему заплатить, — ответила Эстелла, — куда ты пойдешь?

— Поеду в столицу. Говорят, нравы там не такие строгие и одинокой даме проще устроиться.

Я врала на случай, если она кому-нибудь расскажет. Ни Аделфу, ни опекуну не стоило знать, где меня искать. Эстелла ничего не ответила, только понимающе кивнула и криво улыбнулась.

На рассвете я собрала вещи. Взяла только один саквояж с самым дорогим, остальное попрошу выслать, когда устроюсь. Нет, если устроюсь… Все время терзали сомнения, я оглядывала комнату, Эстеллу и Верену, которые притихли и смотрели на меня. Удивительно, какими близкими они стали за прошедшие дни.

Когда Эстелла сказала, что посыльные скоро будут, я быстро надела простое коричневое платье и шляпку. Она надела плащ поверх сорочки и направилась к выходу.

— Куда ты? — Верена крикнула так громко, что мы застыли.

Она подбежала ко мне, ее глаза блестели, и сердце сжалось. Я обняла полукровку и пообещала помочь всем, чем смогу. Верена все поняла и крепко обнимала меня, видимо, для нее мы тоже стали родными.

В это время девушки были в купальне, и коридоры пустовали. Чтобы избавиться от лишних вопросов, мы с Эстеллой быстро спустились вниз, вышли на улицу и юркнули в лабиринт деревянных построек. Возле одной уже стояли телеги с молоком, углем и овощами. Эстелла подвела меня к худому белобрысому парнишке лет пятнадцати и спросила, довезет ли он меня в город. Пришлось сразу отдать ему свое кольцо.

— Ты уверена? — спросила Эстелла, пока парнишка затаскивал мой саквояж на повозку.

— Нет, — призналась я, — но что здесь делать?

Она скрестила руки на груди и стала казаться как-никогда зрелой. Исчезли ее улыбочки и ехидные взгляды, можно было подумать, что она волновалась за меня. На прощание мы обнялись, и я залезла на телегу, свесив ноги.

Казалось странным, что все прошло так легко. Но мы спокойно выехали за ворота и стали трястись по ухабистой дороге с остальными телегами. Дом становился все меньше, и я чувствовала, что за горизонтом исчезла старая жизнь с ее обидами и привязанностями. Оставалась только пустота и грусть.

Пришлось долго ехать среди травы. Возницы хихикали и переглядывались, но из-за тряски это только раздражало. Настроение поднялось, когда на горизонте показался город, треугольные крыши с красной черепицей, деревянная колокольня и блестящие стекла в окнах. Когда ужасная дорога кончилась, и мы поехали по мостовой, я пришла в себя и огляделась. Узкие улочки, белая или глиняная штукатурка на стенах, по дороге скользили экипажи и телеги, запряженные лошадями или ослами — все так напоминало мой родной город. Те же неторопливые прохожие и визгливый лай собак, запахи из пекарни, потом с рыбного рынка. Приходилось сжимать зубы от досады и рассматривать свои колени, только бы не думать о том, почему разрушилась моя спокойная жизнь.

Я попросила отвезти меня на почтовую станцию и упомянула, что собираюсь нанять экипаж. Может, и многовато предосторожностей, но лучше так. Пришлось ехать через весь город, прежде чем повозка остановилась у неприметного здания с дощатыми стенами. Парнишка помог мне затащить саквояж внутрь, и мы очутились в просторном зале. Справа стояла стойка, из-за которой выглядывали сотрудники станции в синих ливреях. Слева были столы, за которыми посетители писали письма.