Мать Сумерек

* * *

Дайхатт сошел по сходням и, едва Бану в прощании бросила традиционное напутствие Храма Даг, заявил, что не намерен задерживаться в столице. Больше того, совесть, настойчиво требующая быть благодарным за многократно спасенную жизнь, теперь подсказывала взять на себя опеку над Пурпурной таншей. В конце концов, в ожидании господина Атти и Лув разбили над столицей внушительного размера лагерь, призванный отплатить тану Яввуз добром на добро и сопроводить до чертога.

Подобные известия Бансабира восприняла без энтузиазма: Аймар в некоторой степени взбаламутил ту гармонию, которая успела устояться в душе за последнее время, и видеть его сейчас Бану совсем не хотелось. К тому же, сказала она вслух, всего в полудне от столицы её ждут свои, так что ни о каком сопровождении до границ Пурпурных земель, речи быть не может.

Действительно, в вечер дня прибытия они встретили небольшой лагерь телохранителей Бану, разбитый на шесть шатров. Темнело. Дивный майский вечер разносил по округе от бивака аромат горячей похлебки из какой-то дичи и веселые голоса северян. Бану улыбнулась издалека и непроизвольно подстегнула коня.

Увидев лидера, Бансабира ехидно оскалилась: чего еще ожидать! Конечно, Гистасп сам возглавил кампанию по сопровождению танши до дома. Не терпится рассказать о минувшем бунте, наверное. Вскользь упомянуть о собственных заслугах, будто вовсе был не у дел, но без него бы ничего не вышло, посмеялась в душе Бану. В том, что им удалось предотвратить беды в чертоге, танша не сомневалась.

Признав в приближающейся группе всадников знамена Черного дома, а потом и госпожу, половина отряда телохранителей (другая половина осталась в родных стенах), Лигдам и Гистасп, как по команде сорвались с мест на биваке вокруг кострищ и расплылись в довольных улыбках. Как всегда, мчит во весь опор, хотя наверняка только сегодня высадилась на берег, подумал Гистасп.

Бансабира натянула поводья, тормозя сопротивляющуюся лошадь, и ловко спрыгнула на землю. Пурпурные поклонились, как один. Бану быстро опытным взглядом прошлась по лицам: охрана, Лигдам, Гистасп и несколько его гвардейцев.

— Госпожа, — начал Гистасп, выпрямляясь. Он выглядел как обычно, но в серебристых глазах Бансабира читала изумление даже большее, чем отражалось в лицах остальных солдат: а что, собственно говоря, тут делает Черный тан со своими людьми?! Гистасп явно хотел бы спросить, но вслух пока поберегся:

— Рады, что вы в добром здравии и вернулись, наконец, на ро…

Бансабира на ходу стянула кожаные перчатки, не глядя бросила в руки Лигдама, направляясь к огню. Тот, не ожидая и немного отвыкнув, едва поймал.

— Раду опять отлынивает? — обронила тану. За её спиной спешивались подданные Черного дома вместе с главой.

— Эм… — улыбнулся альбинос, уставившись на Вала. Тот вытаращил глаза, будто понятия не имел, что происходит, и тоже заявил:

— Эм…

Бансабира чуть вздернула брови, нарочно делая вид, будто поражена, какими окружена идиотами. Но вслух смолчала.

Начались спешные приготовления к ночлегу.

— Тан Дайхатт, — поклонился Гистасп, опомнившись, что черных следует поприветствовать. Пока все они между собой раскланивались, Бану быстро оценила обстановку:

— Теплый плащ мне кто-нибудь взял?

— Конечно, — отозвался оруженосец с некоторой обидой.

— Поставьте шатер, — кивнула Бану, располагаясь на придорожном бревне, которое приволокли к биваку в роли лавки.

— Уже, — то ли с гордостью, то ли с чувством недооцененности ответил тот же Лигдам. Бану взвилась, расстегнула легкий плащ, в котором странствовала по Ласбарну, впихнула в руки оруженосца.

— Гистасп.

Есть разговор, безошибочно распознал мужчина. Прочистил горло и шагнул в шатер следом.

— Тану, — позвал Дайхатт. Он все-таки не какой-нибудь бродяга и не следует им пренебрегать, успел подумать Аймар.

— Не сейчас, — женщина не обернулась, откинула полог и исчезла за ним. Приятно снова побыть в шатре. Шатры всегда тонизируют, вдруг подумала Бану.

Убежище оказалось много меньше того, которым танша пользовалась в годы Бойни. Но все необходимое было, включая крошечный стол в полметра площадью с горящей лампадой на нем и пару низких походных табуретов. «Значит, отыскали компромисс между легкостью и необходимостью», — одобрила Бансабира действия подчиненных.

Жестом указала на соседний стул. Гистасп расположился. Танша ощупала оценивающим взором: в ожидании госпожи оброс, и белёсая щетина делала его похожим на старика. Нахмурилась.

— Ты бледнее обычного.

— Зачах совсем без вас, — сокрушенно повинился Гистасп, однако Бансабира не разделила его невозмутимый настрой.

— Со здоровьем все в порядке?

— Да, — кивнул мужчина. — Просто легкая утомленность. Я, знаете ли, становлюсь староват для бесконечных и беспричинных порой скитаний.

— Поменьше жалуйся, — одернула Бану, и Гистасп даже улыбнулся. Кажется, будто все, как надо. — Давай к делу, что там стряслось в чертоге?

— Отан удумал воспользоваться старинным правом узурпации танского кресла.

— Чего? — Бансабира приобрела такое выражение лица, будто внезапно узнала о существовании еще пятнадцати братьев и двенадцати сестер. — Что за право такое?

— Ну … право узурпации, — протянул Гистасп. — Таном можно стать тремя способами: по назначению предшественником; путем голосования всех членов клана в случае, если прямые наследники скончались; и через убийство действующего тана в открытом поединке, свидетелем которому должно быть не меньше пятисот человек.

— Бред, — дослушав, резюмировала Бансабира.

— Бред-то бред, но старинный закон не запрещает в случае, если стороны не могут сражаться сами из-за ран, временного отсутствия в чертоге или лишком юного возраста, воспользоваться силой представителя.

Показано 9 из 67 страниц

◄ 1 2… 7 8 9 10… 66 67 ►

— То есть Отан выбрал парня, который в мое отсутствие и в отсутствие большей части личной охраны, должен был отвоевать танское кресло для Адара?

Гистап ответил взглядом: именно.

— И ему удалось?

— Видите ли, номинально кресло пытался занять не Отан, а Адар, так как именно он — сын Сабира Свире… — Гистасп встретил строгий взгляд зеленых глаз, и закончил кратко. — Нет.

Бансабира чуть подняла подбородок, поощряя рассказ.

— Отан выбрал из собственных телохранителей отменного бугая, чтобы разбить вашего представителя, но вызвался Шухран Двурукий, и все обошлось. Вообще, полез Русса, но я позволил себе отстранить его.

— Неужели? — слишком уж дико звучала подобная возможность.

— Ну… — Гистасп смущенно почесал челюсть, — все же знают, что я нередко представляю ваши интересы, поэтому ко мне прислушиваются, даже Русса.

— Прислушиваться — не подчиняться, — разумно заметила Бану.

— Я попросил Тахбира вмешаться, — честно сознался альбинос. — К тому же, Адара бы всяко не поддержали остальные члены клана. А Тахбир в это время был по вашей воле управляющим регентом.

Хорошо.

— Я также взял на себя смелость, — продолжил генерал, — отправить Отана в темницу. Казнить его мы не решились, но и оставить дальше делать что вздумается, не смогли.

Бансабира не отозвалась на это. Поразмышляв еще пару минут, поинтересовалась состоянием Шухрана. Пара сломанных ребер и шрам, перечеркнувший лоб (благо, оба глаза остались при нем! — заявил Гистасп) — в остальном обошлось.

— Похоже, это поветрие — ломать нынче ребра, — протянула Бану. Гистасп хотел было полезть с вопросами, но по лицу госпожи понял, что не время.

— Ну а ты? — спросила Бану. — Как самочувствие?

— Все в порядке, я ведь говорил уже.

— И в чертоге все хорошо? Нет ничего, о чем мне следует знать?

— Есть одно обстоятельство, — промолвил Гистасп и затих. Бану напряглась, явно требуя продолжения. — Раманин Джайя, — осторожно протянул альбинос. Бану подняла бровь: вот уж чьем имя не ожидала услышать сейчас. — Раманин затеяла путешествие по Ясу, чтобы познакомиться со всеми. Сейчас она гостит у вас.

Бансабира по-настоящему изумленно выпучила глаза.

— Гостит у меня — без меня? — уточнила она. — Я правильно поняла?

— Точно. Тахбир… ахтанат Тахбир, — поправился Гистасп, но Бану махнула рукой: условности неуместны, — принял её, как смог, со всеми почестями.

Хотя, если быть честным, подумал альбинос, принять принял, а потом оставил на попечение Дана Смелого. Большей частью все оставшееся время жители чертога выхаживали его, альбиноса, особенно с тех пор, как Гистасп, открыв глаза и услышав новости, заявил, что лично поедет встречать таншу.

Обо всем этом Бансабире не следует знать.

— Что, интересно, Тахивран надеется найти, прикрываясь таким идиотским способом? — процедила Бану. — Свою переписку с Шаутами и Каамалами?

— Что? — не понял Гистасп.

— Ничего, — отрезала танша. — Еще что-то?

Генерал призадумался.

— Нет, — ответил твердо.

— Совсем? — посмотрела на генерала испытующе и тяжело.

— Ну… — сейчас или никогда, решился альбинос. — Вообще-то, есть одно дело… Клянусь, госпожа, — с горячностью заговорил он, глядя прямо в глаза, — я расскажу, все как есть, но, если позволите, чуть позже. Несколько дней отсрочки, я ручаюсь, не повлекут серьезных последствий.

В лице Бансабиры впервые вспыхнул неподдельный проблеск интереса. Кажется, она догадывается, о чем речь.

— Дело касается кого-то из моих родных? — неопределенно уточнила танша.

Гистасп кивнул. Иттая, сообразила Бану. Стало быть, бросилась к нему на грудь с признаниями? Или что-то другое? Ну да ладно, о главном она знает, а детали и впрямь ничего не изменят. Если Гистаспу нужно время, чтобы сознаться во взаимном интересе к сестре госпожи, пусть себе нахрабрится.

— Позволите спросить, — начал Гистасп осторожно.

Насчет Дайхатта, мгновенно предположила Бану.

— Где меня носило, что я делала, и какого черта за мной увязался Дайхатт, я тебе потом расскажу.

Гистасп удовлетворенно кивнул. Бансабира поднялась из-за стола и пошла на улицу.

— Вели приготовить побыстрее ужин, — громко велела она. — Я голодна.

«Еще бы».

— Э, госпожа, — напоследок окликнул Гистасп, когда Бану замерла, отодвинув полог и осматривая подчиненных. — А что тан Дайхатт? — потише спросил альбинос.

— А что тан Дайхатт? — громко повторила Бану, оглянувшись на генерала через плечо. — Он не мой поданный, и волен делать, что на ум придет. Вы еще не перезнакомились? — крикнула Клинкам Богини и бойцам из числа Пурпурных.

— Тану? — обернулся Вал, мгновенно взявший руководство людьми и их знакомством в свои руки. Чего еще было ждать.

— Ты и Варн, зайдите ко мне, — мотнула головой, указывая на шатер и исчезая за пологом. Правда, мимолетно успела выхватить из толпы придирчивый взгляд Аймара, которому явно было, что ей сказать. Сейчас лучше держать его подальше.

— Уже сообразили, кто есть кто?

Гистасп запоздало поднялся, опираясь на столешницу, но по командному жесту сел обратно. Неловко и неуклюже завалился, как если бы полдня пешком топал, недовольно отметила Бану, присаживаясь.