Невеста верховного мага

Глава 28. Велия. Озноб

Луиджи посмотрел на меня долгим взглядом, опустился в кресло.

— С вами говорила старая королева.

Лекарь не спрашивал, он утверждал. Его лицо стало очень серьёзным, он пытливо смотрел на меня.

— Я сказала об этом Дарио, — прошептала я.

В ответ на озадаченный взгляд Луиджи, пояснила:

— Запиской. Он сказал, что я не могла говорить с его матерью, потому что она мертва уже шестнадцать лет.

Лекарь сел в кресло, поёрзал, устраиваясь поудобнее, налил себе горячего взвара, и молча уставился на меня. Я ждала. Наконец, Луиджи решился.

— Так-то Дарио прав. Вы не могли говорить с его матерью. Да и, если быть точным, вы не с ней говорили.

Он уставился в чашку, явно подбирая слова.

— Велия, это… Даже не знаю, как точнее сказать. По сути вы говорили с Истоком. Просто вот такую форму он выбрал, чтобы передать вам послание. Почему-то больше всего ему нравится говорить в облике старой королевы. В том, какой она была перед смертью.

— Откуда вы это знаете?

Неожиданность перехода Луиджи с “ты” на “вы” озадачивала. Да и сам он на себя не походил. Серьёзный, мрачный. Строгий.

— Я изрядно пожил, молодая госпожа. Я лекарь для семьи короля уж сбился со счёта сколько годиков. И роды принимал у Кармиллы именно я, так что Дарио с Теодоро знаю без преувеличения с утробы матери. Как и других её сыновей.

Луиджи поморщился, словно от застарелой раны и глухо произнёс:

— Кармиллу после разговора с Истоком, как вас сейчас, тоже лечил я. К ней Исток предпочитал являться в виде её первенца, пропавшего трёхлетнего сына, каким он был, когда стоял у водной стены.

Меня передёрнуло. Бедная женщина! Луиджи глянул на меня исподлобья.

— Как я понял, Исток знает об атаках океана. Если видит, что сил не хватает у защитников, приходит предупреждать. Шестнадцать лет назад было именно так. Уж не знаю, что там он наговорил королеве, но она понеслась к мужу прямо под водяную стену. Погибла вместе с королём. Теперь Исток предпочитает разгуливать в её образе.

Я потрясённо молчала, и лекарь тепло улыбнулся.

— Думал, этот разговор состоится у нас позже, или Дарио с Теодоро объяснят, но у мальчишек слишком много дел: Тео сшивает расползающееся по швам королевство, Дар истребляет черных колдунов и спасает от страшной участи девчонок, которым не повезло принять силу Истока.

Луиджи пожал плечами.

— В общем, слушайте, молодая госпожа. Исток не хочет умирать, а именно это произойдёт, когда его грот затопит океан. Поэтому дух наделяет силой людей, живущих в королевстве. Маги черпают силу в стихиях, но лишь сильнейшие могут обращаться напрямую к силе Истока. Невесты по сути тоже маги, но без возможности применять заклинания. То, что я вижу у вас, в какой-то мере было у Кармиллы.

Лекарь глянул на моё недоумевающее лицо, и раздражённо скривился.

— Ладно, постараюсь сказать проще. Кармилла обратилась к силе Истока, чтобы помочь королю, в этот момент открыла всю свою память, мысли, эмоции. Поэтому в какой-то мере вы с ней и говорили. С той, какой она была перед смертью.

— Она считает, что её муж погиб. Но ни слова ни говорит, что сама…

Моё горло перехватило и я закашлялась. Луиджи вскочил, выхватил у меня чашку, налил чистой воды и растворил в ней ярко-красный порошок.

— А ну-ка выпей! И помолчи давай. Я тоже старый дурак, разговорился. Мало мне было расспросов Тео, теперь тебя ещё.

— Тео… — я снова закашлялась. — Он тоже?..

— Тоже, тоже, — лекарь уже тряс рядом со мной одной рукой, другой протягивая мне чашку с алой жидкостью. — А ну пей давай срочно! К Тео мамаша регулярно является. К Дарио тоже пыталась, но у Дара с Истоком разговор короткий, даёт тому под зад и дух сваливает прочь в трепете и ужасе.

Я поднесла к губам чашку, скривилась от тошнотного запаха и едва сдержала рвотный позыв.

— А ну! — прикрикнул Луиджи, — нос зажала и выпила! Быстро!

Покосившись на него, я зажала нос и в три глотка влила в себя содержимое чашки. Меня передёрнуло, я зажала рот рукой — вкус был настолько отвратный, что меня чуть не вывернуло.

— Запей, запей! — лекарь уже протягивал мне стакан с чистой водой.

С жадностью припав к стакану, я быстро его опустошила, и только тогда полегчало. Я обессиленно откинулась на спинку кресла.

— А теперь ложись! И давай сама, пока не развезло, староват я тебя уже на руках таскать, это жена у меня хрупкая барышня, а ты тяжеловата. Бегом в постель!

Накатывала слабость и я, как была в домашнем платье, поплелась к кровати и заснула, едва коснувшись подушки.

Проснулась я от того, что замёрзла. Нет, я не правильно выразилась. Я проснулась от того, что тряслась от дикого невыносимого холода. Я была совсем одна в тёмной спальне, занавески шевелились в лунном свете от сквозняка из приоткрытого окна, но я не могла так замёрзнуть из-за этого.

Холод, казалось, тёк по моим венам вместо крови. Из глаз покатились слёзы, и я даже удивилась, почему они не превратились тут же в льдинки. Как же я хотела, чтобы пришёл Дарио. Прижаться к его горячему телу. Он же приходит ночами ко мне, почему его сейчас нет рядом, когда мне так плохо?!

Ни Луиджи, ни близняшек, никого. Казалось, я снова провалилась на изнанку, так мне было одиноко и холодно.

Всю ночь я продрожала одна под одеялом, не в силах даже встать или позвать кого-то. И ко мне никто не заходил. Когда стены спальни тронуло утреннее солнце, наконец-то стало отпускать. Я смогла расслабиться, и даже дойти до столика, чтобы попить воды.

Я подёргала шнур, и прибежала одна из близняшек, ойкнула, глядя на меня, и в ответ на мою хриплую просьбу принести что-то горячее, упорхнула.

Окончательно я в себя пришла лишь через несколько дней. Дарио всё это время не приходил, лишь Луиджи пичкал своими тошнотными порошками.

Так прошли три недели. Я снова начала гулять и подолгу стояла на крепостной стене, кутаясь в тёплый плащ, глядя в сторону океана. Черная королева ко мне больше не являлась. Дарио не приходил даже ночью.

Я почти привыкла к однообразным одиноким дням.

В один из ярких солнечных дней я стояла на крепостной стене, рассматривая поля. Урожай уже был убран, трава для скота на лугах скошена.

Моё внимание привлекла тень от тучи, которая надвигалась со стороны океана к замку. Вроде бы обычная тень, но уж слишком ровной она была. Я подняла глаза, заслоняя рукой солнце, чтобы рассмотреть.

Глаза слезились, я могла только видеть слишком ровную линию, подходящую к солнцу. Тень стремительно накрывала замок. Я уронила руку, вглядываясь, холодея от осознания, не в силах поверить, что это не сон, что это происходит на самом деле.

Солнце заслонила высоченная стена черной воды с белой бурлящей пеной на вершине. От края горизонта до края горизонта.

Краем глаза я видела, как падают на колени люди, глядя на неумолимо медленное приближение смертоносной волны. За спиной раздавались вопли и плач, а ещё отрывистые команды Манфредо. Кажется, он выкрикивал команды сохранять спокойствие и кричал что-то про свитки.

А я не могла двинуться с места, потрясённая величием океана.

Всё взаправду.

Это правда происходит прямо сейчас.

Мой взгляд упал на поле перед замком: на нём появлялись ярко-белые вспышки, будто кто-то ловил зеркальцами солнце и посылал мне в глаза отраженные лучики.

Я заморгала, вспышки исчезли.

И затем я увидела.

Я увидела их.

Три десятка мужчин с белоснежными волосами в тёмно-синих одеждах выстроились в ряд и шагнули навстречу смертоносной чёрной волне.