Цена мести

Глава 12.3 Ника

Она спускается по лестнице, глядит на его широкую спину, как шаманит что-то с кофейной машиной, ругается приглушённо, не разобрать. Легко догадаться: техника вновь сбоит. Ника фыркает себе под нос, как по ней, куда проще сварить напиток в турке. По старинке оно надёжнее. Однако Ден точно с ней не согласится, может, время своё бережёт, может, просто не хочет возиться.

Красивый, бес, даже взлохмаченный после ванных процедур. И вихры идут ему больше, чем деловая укладка. Ей не по нраву его обыкновенно зализанные с помощью специального средства волосы.

Она приближается незаметно, поддавшись порыву, обнимает сзади, укладывая щёку на выступающие лопатки. Он чертыхается и поворачивается вполоборота.

– Ты бы так не подкрадывалась, могу не узнать. Реакция, сама понимаешь.

Ника пробирается прохладными ладонями под его футболку, останавливаясь на горячем животе. Ден чуть заметно вздрагивает. Она и не ведала, что ему не по душе холод. Как странно: ледяной айсберг не терпит зиму.

– Боишься замёрзнуть? – фыркает, потираясь лбом о ткань. И чувствует его расслабляющиеся мышцы.

– Слышала о контрасте температур? Это нормальная реакция организма.

– Сломалась? – спрашивает очевидное, по сути, ей не нужен ответ.

– Снова. Нужно купить другую, – говорит так серьёзно, словно неисправная кофемашина – главная его жизненная проблема.

Она не выдерживает, прыскает от смеха. Он звенит колокольчиками, переливаясь. Ден высвобождается, чтобы стать лицом к лицу, кольцует её своими руками, слоняется и прикусывает кончик носа.

– Ай! – пищит Ника, пытаясь уклониться.

– Будешь знать, как издеваться, – ей не хочется пояснять, что никакая это не издёвка, всплеск эмоций от всплывших в памяти будущих сложностей, не более. Не хочется рушить такой момент. Ей чудится, будто он может не повториться. Будто их время ограничено чем-то или кем-то. Оно может закончиться в любой миг, остановленное умелым часовщиком.

– Я не понимаю. Неужели так плохо один раз попить чай? – он смотрит на неё, как на дурочку, словно глупость сморозила, не иначе.

– А так плохо вместо чая пить чёрный несладкий кофе? – усмехается, явно намекая на то, что их вкусы различны.

Она поглаживает кончик носа в месте укуса, морщится и кладёт голову на его плечо. Ден молчит, опершись подбородком о её макушку. Так они замирают недвижимые на минуту или две. Оба осознают: речь вовсе не о напитках. Всё куда глубже. Если копнуть, она уверена, они настолько непохожи, что в списке интересов не совпадёт ни один. И ей, о боже, всё равно. Лишь бы он и дальше оставался рядом, стоял вот так, сжимая крепко и бережно, лишь бы в его глазах вновь не блеснули осколки колотого айсберга.

– С твоей мамой всё хорошо. Я узнавал. Её перевезли в другую больницу, подправили документы. Отец не отследит, – шепчет, похлопывая её по пояснице.

Ника выдыхает шумно, ощущая необъятное облегчение. Ей погано, потому что с их вчерашним безумством она упустила целый день. Вместо того, чтобы кувыркаться, могла бы набрать матери. А вот он не забыл, позаботился заранее.

– С-спасибо, – сбивчиво благодарит, а в горле щекочет, за рёбрами ухает сердце. Глаза щиплет. Она коротко втягивает носом воздух. – Правда, спасибо. Я должна с ней поговорить, – у них с мамой не всё было гладко, одно её долгое сожительство с отцом чего стоит, что говорить о давлении в вопросе беременности в их… обстоятельствах. Конечно, можно заострить внимание на том, что материнские чувства в ней по итогу всё же проснулись, но… если бы нет? Что тогда? Ещё один несчастный, нелюбимый ребёнок? Порой аборт – необходимость. Сложное решение, которое необходимо принять. Не то что она собралась ворошить прошлое, однако маму за то не простит. Сейчас Светка – всё для неё, но когда-то ведь было иначе. Ника помнит своё горькое отчаянье, залегшее в самом существе, гложущее изнутри, снедающее разум.

Ден остро чувствует её напряжение, целует легонько в висок, в скулу, смыкает их губы в практически невинном поцелуе. Отстраняется, берёт в ладони обе щеки, смотрит прямо в глаза, ищет там что-то, будто пытается проникнуть в саму суть. Не спрашивает, всё ли нормально, потому что знает, это абсурдный вопрос.

– Пожалуйста. Ты хочешь поехать по магазинам? Или в парк? Без Светы на этот раз, но ещё успеется, – он прокашливается, видимо, испытывая неловкость.

Она смотрит на него, гоня прочь негативные мысли, кивает.

– Давай. А можно и туда, и туда? – усмехается, копируя его манеру.

– Конечно. Осилишь? – оглядывает, пытаясь сыскать в ней признаки усталости.

Ника переминается с ноги на ногу, оценивая своё состояние. Мышцы ноют, как после длительных физических нагрузок, но не настолько сильно, чтобы отказаться от прогулки. К тому же, погода выдалась на диво чудесная.

– Осилю. Если что, мы остановимся отдохнуть где-нибудь в кафе, – его глаза светятся, в них ей мерещатся восхитительные искры. При одном взгляде сердце начинает сжиматься, желание коснуться, убрать не дающую ей покоя с самого утра прядь, невыносимо. Она поднимает руку, зачёсывает его волосы пальцами назад, чтобы те не закрывали длинные ресницы с карими омутами под ними. Ден улыбается.

– Мне стоит постричься?

Она задумчиво перебирает вихры, а затем мотает головой.

– Нет. И так отлично, – ему идёт абсолютно всё, просто что-то ей нравится больше, а что-то меньше. Отрасти патлы до лопаток, всё равно останется неотразим. Нельзя же быть настолько идеальным. Странно, как она этого раньше не замечала? Может, просто не желала. Или боялась погрязнуть в нём, ведь то, что она чувствует, действительно устрашает. Это похоже на пожар и наводнение сразу. Одно затихает на мгновение, чтобы разразилось другое. И нет этому конца.