Отбор невест для проклятого князя

Глава 38

Выспалась я, на удивление, просто замечательно!

В постели незнакомого дома, мне было тепло и уютно, настолько, что проснулась я только рано утром. И то, не проснулась, князь разбудил.

- Вставай, девица! Вставай, красавица! Тебя уж блины горяченькие дожидаются, - весело объявил, подойдя к задернутой занавеске.

Всласть потянувшись, уловила носом сладковатый запах блинов и так и села в постели.

- Княже?! Ты, что, сам испек блины?

- А то ж! Я, девица, не только бояр гонять умею! Я еще много чем удивить и поразить могу. Особенно, таких как ты, красавиц!

Последняя фраза, прозвучала как-то слишком многозначительно, но я постаралась не заострять на ней внимание, чтобы не подумать при князе о чем-то лишнем.

- А чего ж меня не разбудил? Я б сама. Я умею.

- Верю. Только ты в своей жизни, уже напеклась поди блинов-то и еще напечешься, если захочешь, а для меня редкий случай, когда могу спокойно, без пересудов и лишних глаз по кухарничать. Считай, что мне сие, за развлечение.

Невольно усмехнулась.

Значит верно, поняла, что окунуться в жизнь простого люда, для князя одновременно и отдых, и игрушка.

Потянувшись за одеждой, очень удивилась, обнаружив на краю постели, не свое темно-зеленое платье, а длинную, красную юбку и белую удлинённую кофту, к которой прилагался красный пояс. А под одеждой нашлись еще и ярко-красные рубиновые серьги, в серебряной оправе, и кулон им под стать, вместе с цепочкой.

Все было выполнено в обережном символе ярги. бесспорно красиво, но для меня слишком дорого. Не хотела надевать, и привлекать к себе этим лишнее внимание в тереме, до времени, это опасно.

Вся одежда пришлась ровно в пору, словно на меня и шилась.

Когда выглянула из-за шторки, князь уже наливал мне в большую миску воду и сам поднес умыться. Он был без рубахи, я слышала, что он сам умывался, пока я одевалась. Я так залюбовалась его мощным торсом, переливающимся упругими мышцами, что даже и не подумала его остановить.

Стояла как завороженная дура, и просто не могла отвести от него взгляд, пока он наливал мне из кувшина воду, брал полотенце, подходил неспешно, стоял рядом, прожигая меня своими синими очами. Неужели опять какие-то его волчьи штучки?

- Отомри, красавица! - усмехнулся Богумир.

Я залилась багровой краской подобно бураку и принялась неистово плескать себе в лицо, ледяной водой. Потом резко отвернулась, схватила со стола полотенце и нарочно долго им вытиралась, пытаясь взять себя в руки и перестать дрожать от его близости.

- Ты почему комплект не надела? Не по сердцу пришелся?

- По сердцу, княже. Да не по статусу. Не обижайся. Пойми.

- Во-первых, это тебе за спасение племянника и это лишь малая часть того, чем я намерен с тобой рассчитаться - снова интригующая многозначительность в тоне. - Во-вторых, ты не забывай свою легенду. Ты дочь успешного ювелира и бедным твое приданное, никак быть не может. Ты должна соответствовать своему роду.

От слов князя меня невольно передёрнуло.

- Но это не мой род, княже.

- Отныне твой. Да и почем тебе знать, может твой истинный, еще богаче, или и вовсе княжеский.

- Ага, как же! С каких-то пор, княгини или княжны, своих дочерей в лес относить стали?

- Внебрачных, с очень давних.

- Да вряд ли. Хотя какая теперь собственно разница.

- Человек без корней - словно лист на ветру, нигде ему нет причала.

Слова князя, неожиданно и очень больно задели меня, он прав, как же он прав. Нет у меня ни своего причала, ни берега родного. Даже нянюшка, всегда была только няняшкой. Строго настрого запрещала звать себя матушкой, хоть в детстве, я очень этого хотела. Ведь каждому ребенку потребно называть кого-то мамой, матушкой, но...

- Не в моей матке ты зрела, дитя, не из моей матки ты вышла, красавица. А значит, я тебе и не матушка, милая. Да, я забочусь о тебе, люблю тебя не меньше, чем родную бы любила, но это священное слово, ты однажды скажешь, именно той самой.

О! Как же тогда встрепенулось мое детское сердечко! Прямо запылало живительной надеждой!

- Правда?! Она придет за мной?! Скоро?!

- Нет, дитя, не она придет. Ты сама ее найдешь, когда подрастешь. Найдешь и узнаешь.

Со дня того разговора, я только этой надеждой и жила. Я отчаянно вглядывалась в лицо каждой встречающейся мне женщины, в надежде увидеть родные черты, но дни складывались в года, прожитые в этом плане зря. И я, в конце концов, даже и ждать ее перестала. Мало ли? Быть может, нянюшка просто хотела меня утешить, а мать вообще умерла родами, вот родственнички и отнесли маленькую нахлебницу на съедение волкам?

Князь подошел и аккуратно, пальцами, поднял мою опущенную голову, чтобы заглянуть в глаза, полные слез. Я старалась поднять голову повыше, чтобы они не побежали по щекам, но у меня не получилось.

- Я не знаю, что там было и как, но, если ты позволишь, мы со Светорадой, с удовольствием станем твоим берегом. Твоей почвой. В которую ты очень прочно сможешь прорости корнями и оставить на ней свои семена. Здесь ты сможешь, стать родоначальницей самого прекрасного сада, что только видела наша матушка - планета.

Предложение, конечно, было очень искренним и трогательным, но что-то таки не давало мне расслабиться и упасть в объятья князя, плача от счастья. Интуиция, еще ни разу меня не подводившая, буквально вопила быть настороже. Рядом опасность! И дело тут было совсем не в Софье. Скорее, в князе. Однако ж и не в том, что он оборотень. Вот как раз это, меня почему-то совершенно не напрягало. Но, я не просто чувствовала, я практически знала, что есть у князя еще какая-то тайна, которая, пожалуй, будет еще и пострашнее того, что он дважды в месяц оборачивается в лютое чудовище, живущее только своими дикими инстинктами. Именно это тревожное ощущение, пока еще неведомой опасности и не позволяло мне довериться князю полностью.

Я отвернулась, утерла слезы и ничего не ответив, подошла к столу.

Блины, на удивление, были очень нежные, сладкие и мягкие. Даже не верилось, что князь сам их испек. Скорее всего, привез с собой, с княжеской кухни, а сейчас просто разогрел в печи.

- Обижаешь. Как можно сомневаться в словах князя? - надулся Богумир.

- Ты опять?! - я, неожиданно для себя, аж кулаком по столу стукнула. А Богумир даже вздрогнул от неожиданности.

Меня тут же затопило жаром стыда. Что же это я себе позволяю-то?! А ну как разгневаю сейчас?! Взяв себя в руки, спокойно сказала:

- Прости. Просто, ты же обещал.

— Это ты прости, ярая моя! - усмехнулся князь, явно любуясь переменами эмоций на моем лице. - Просто, я, правда, сам пек. Однажды был не в духе и перевернул на пол целую тарелку блинов. Отец, на это выписал мне наказание, каждое утро, в течение двух недель, вставать в четыре утра и печь блины к завтраку, на весь терем.

- Хорошее наказание, мудрое.

- И вкусное. Согласись?

- Да. Очень, - честно подтвердила. Отметив, что у Богумира крайне обаятельная улыбка. - А что стало с твоим отцом и дядей? Где они? Если вы практически бессмертны.

- С отрубленной головой не живут даже оборотни, - усмехнулся князь, и я почувствовала себя самой глупой женщиной на свете. Могла бы и догадаться.

- Вы с кем-то воевали?

- На нас напало княжество Севера, позавидовав плодородности Славгории.

- Они обычные люди?

- Есть и обычные, но большая половина из них, может обращаться в настоящих, огнедышащих драконов.

- И как же вы выжили? Почему они просто не сожгли ваши терема огнем сверху?

- Вот тут шаманам нашим должно благодарность вознести. Ослабели они драконов ритуалами своими, так что не смогли они на нашей территории в ящеров обращаться. Вынуждены были людьми воевать, как и мы. Силы наши, в общем, были равны, и, в конце концов, когда старый дракон погиб, новый, молодой правитель Северных земель, предложил мир, на взаимовыгодных для обеих сторон, условиях. Но достался он нам реками крови, с обеих сторон.

- Мне жаль, что так.

- А мне нет. Все что ни есть в нашей жизни - все опыт для душ наших. За опытом мы в плотные миры и спускаемся и все что не посылается, нужно принимать с достоинством. Все из того времени усвоили свои уроки и это главное. А для тебя, моя ярая, главное не стукнуть кулаком по столу во время следующего испытания! А то, мне хочешь, не хочешь, придется отчислить тебя с отбора.

Ярга - свастический обережный символ, его лучи обозначают одновременно и лучи светила, обогревающего миры и лучи внимания Творца, и беЗконечное движение.

Бурак - свекла.