Отбор невест для проклятого князя

Глава 50

Лукерья лично помогла мне помыться, одеться в новое, темно-синее платье и уложить волосы в очень красиво заплетенную косу. Я улыбалась, и она порхала вокруг меня легкой пташкой.

О Всевышний! Сколько же любви в этой женщине! Потеряв всех своих детей в какой-то степени из-за племянников, она сумела не озлобиться на них, а напротив, передала им все свою любовь. Воистину - великая женщина!

- Ты там будешь со мной? - спросила с надеждой.

- Конечно, я всегда теперь буду с тобой, - улыбнулась женщина. - Кому ж я еще здесь нужна то? Знаешь, никто по моим детям не убивался так, как Богумир. Двенадцатилетний мальчик кричал, что запрещает! Что отменяет этот проклятый закон. И приказывал, и просил, и плакал. Не послушал его совет жрецов. Исполнил Марун свой страшный долг. Три месяца мальчишка упрямо не пил и не ел. И утонуть пытался и с гор прыгал. Жить не хотел, виня себя в их смерти. Только кровь волкодлака его от гибели и спасала! Как его не пожалеть было? Мы с Трибором осиротели, так ведь и они сиротками остались рано. Вот и грели мы друг друга, как могли.

Я молча встала и обняла плачущую Лукерью.

- Хороший он. Очень хороший, - вздыхала женщина. - Береги его.

Я, подумав, взяла с собой тот мешочек с золотом, что мне дала за работу Мирослава, решив раздать особо нуждавшимся.

Приехав в дом милосердия, я сначала должна была сварить пшенную кашу с тыквой, нарезать хлеб, намазать маслом и разлить настоянный уже отвар с ромашкой и этим их очень кислым, но приятно пахнущим лимоном. Совершенно ничего сложного.

После полудня, начали приходить люди, в основном вдовы с выводками ребятишек больше трех, поменьше калек, кто без руки, кто без ноги, еще меньше одиноких стариков, и совсем уж мало пьяниц.

Сердце мое возрадовалось, благодатное хозяйство мне достанется. Ой благодатное.

Когда люди расселись за столы, подошла к каждому, раздавая монеты и спрашивая, как их дела, здоровье, не нуждаются ли в чем-нибудь.

- Все хорошо дочка, есть, где покушать вот, да и ладно. Не сложилося с семьей по молодости, гордый, да горячий был. Теперь мытарствую вот, - отвечал с виду совсем древний старик, с длиннющей белой бородой и длинными, скрюченными пальцами.

- На, что живешь то, дедушка?

- Траву рву, солому сушу, девкам да мужикам шляпы плету, да котомки. Да только руки уж не спорые как ране. Не поспеваю много сплести то.

- Держи, батюшка денежку, купи себе рубашку новую. - вложив в сморщенную руку три золотых монетки, пошла дальше.

Мать с пятью детьми осталась совсем одна, когда муж рыбак, утонул. Работали они все на поле, где выращивали помидоры. Даже годовалую крошку не с кем было оставить. И старшие дети тоже работали, а грамоте в вечерней школе учились. Все такие умненькие светленькие, а у матерей в глазах отчаянье. Нужно с этим что-то делать... Попрошу у князя позволения, каждую среду, одиноким матерям здесь, хоть по серебрянику давать. Чай не обеднеет его казна от помощи пяти вдовам.

Когда вложила денежку в руку последнего страждущего, почувствовала на себе чей-то жгучий взгляд, подняла глаза и в самом дальнем углу, в тени, увидела саму себя. Только чуть пополнее и постарше.

Сердце мое подпрыгнуло и забыло, как биться, дыхание замерло, руки задрожали.

Заметив мой взгляд, женщина вздрогнула, смущенно улыбнулась, начертила в воздухе руну благополучия, она же благословление, легким жестом руки отправила ее мне и пошла вперед, но не ко мне, а к двери. Открыла ее и вышла, даже не оглянувшись.

- Мама! - прошептала опомнившись. - Мама! Постой! Мама!! - я бросилась за женщиной на улицу, но там уже никого не было. - Мама! Не уходи! Мама! Я же просто обнять тебя хотела! Мама!

Я бежала, вперед не обращая внимания ни на прохожих, ни на бегущую за мной охрану. Бежала и кричала Мама! Пока не уткнулась в какого-то просто огромного мужчину в форме дружинника князя. Подняв на него глаза, в ужасе отшатнулась назад, узнав в нем одновременно и жреца Маруна и служителя новопришедшего, и даже, на несколько мгновений, в этом существе образ нянюшки проявился.

- Не надо, госпожа, - тихо сказало существо, обняв меня за плечи. - Муж вашей матушки, очень ее любит, и она его полюбила, но он никогда не примет вас. Как прямое проявление ее первой любви и страсти. Но у вас есть я.

Снова жутко знакомая улыбка милой нянюшки.

- Что ты такое?? - выдохнула, холодея от ужаса.

- Хранитель, проводник, нянька, наставник, друг. - Спокойно отвечала сущность. - Приставлен к тебе бабушкой и буду рядом до последних мигов этого воплощения.

- Ты убил Раду! - ужаснулась я.

- Ее век всяко был бы не долог, ее душе нужно было выполнить только одно задание по своей карме - родить дочь. Она бы не пережила укуса волкодлака. Сердце замерло бы от ужаса, и князю было б еще хуже, чем сейчас.

- А Ненависть в сердце Софьи, ты вложил?

- Это душа поднялась сюда из нижнего мира, им первый раз всегда тяжело в мирах, где вибраций энергии выше, не доверяют никому.

-Ты убил детей Лукерьи! Князь просил не делать, а ты убил! - если бы могла, я бы сейчас же свернула эту мощную шею, на которой держалась голова с довольно симпатичным лицом рыжебородого мужика, да только у меня, совершенно точно, сил на это не хватит.

- В память о них, князь отменит этот жестокий закон, а за ним и другие княжества последуют, - совершенно спокойно ответил хранитель.

- Не смей никому больше причинять вреда! Я приказываю! - крикнула уже в пустоту, мужчина просто испарился.

- Мила! Милочка! Да постой же ты, детка!

Лукерья догнала меня и прижала к себе.

- Поехали домой, хорошая, поехали, - сердечная женщина сама надрывно всхлипывала от жалости ко мне, - Князя дождемся, а хочешь, с княжной в саду погуляем?

- Хочу, Луш, очень хочу!

Как же было обидно и горько.

- Я не нужна матери! У нее есть мужчина, которого она любит больше меня! - всхлипывала, положив голову на колени к Луше.

- Но все же, она нашла в себе силы прийти и благословить, на жизнь с любимым! - утешала женщина, гладя по голове.

Да, ее когда-то не благословили, и она понимает, как холодно без материнского одобрения. А меня, ее одобрение, несмотря ни на что, будет греть всю жизнь. Да и бабушка не так плоха оказалась, вон каким хранителем замудренным обеспечила.

- Я отпускаю тебя, хранитель! - сказала громко. - Отпускаю с искренней благодарностью за все. Но дальше со всем справляться, я буду сама.

Мне была просто невыносима мысль того, что хранитель однажды убьет еще кого-то, во имя моего будущего.

Меня тут же словно холодным ветерком обдуло.

Ушел.

С вздохом полным грусти, вспомнилось как горько я плакала, одна обмывая почившую нянюшку, просто не проснувшуюся однажды утром. Как бешено билось сердце, когда в ужасе убегала от служителя новопришедшего и наущенных им односельчан. И сердце вздрогнуло от боли, но и губы Богумира, что так нежно ласкали утром, тоже вспомнила. И улыбнулась.

Как только приехали на княжеский двор, я сразу отправилась искать Светораду. Девочку качали в саду, на качелях, Светозар с Вереной. Увидев меня, девочка бросилась ко мне на всей скорости своих маленьких ножек, но замерла в шаге от меня:

- Ты давно не приходила. Я тебе, как и тете не нужна, да? - тихо спросила малышка, опустив голову.

Обвинение и обида в глазах ребенка, разрывали душу в клочья. Кажется, я понимала теперь почему мама убежала.

Но я не убегу! Не за что не убегу!

- Нужна! Очень нужна!

Я прижала к себе девочку крепко-крепко. Мы обе не удержали слез, а потом просто долго сидели на скамейке, обнявшись и держась за руки.

Родная! Милая! Трогательная! Куда ж я от нее уйду. Я ей все тепло до капельки отдам! Все какое только смогу.

- Ты всегда приходи, когда тебе будет грустно, хорошо? И когда весело тоже приходи! - прошептала, Светорада, устраиваясь на моем плече.

- Хорошо, и ты ко мне тоже всегда приходи.

- Каждое утро буду, за благословением на день.

У меня снова сжалось сердце, за благословением на день ходят к маме. Плотнее прижала к себе девочку, и поцеловало ее мягкие волосы.

- О Всевышний! Пошли мне сил, выдержать столько прелести разом!

Веселый голос Богумира заставил нас вскочить и опустить головы в поклоне.

- Как у моих красавиц день сложился? - спросил Богумир подхватив на руки дочь.

- Замечательно! Меня учителя хвалили, а еще, я вышивку закончила, цветочки полевала и играла со Светозаром и его невестой.

- Ой, какая ты у меня умница! Какой замечательный у тебя день выдался! Кстати, на счет отбора, тебе не кажется, что пора его уже заканчивать?

- Кажется! - рассмеялась девочка, активно кивая.

- Тогда завтра ты наденешь самое красивое платье, тебе сделают прическу, проводят в зал приемов, где ты и выберешь, мне, Светозару и Прохору, жен. Как я и говорил раньше. Помнишь?

- А давай и Ярогону тоже выберу! У тебя ведь только самые красивые и умные остались! Любая подойдет!

- Нет, дочь! Я бы и рад его женить, но ему не одна из девушек не приглянулась. А любую здесь нельзя. Здесь сердце выбирать должно. Понимаешь?