Имперская жена

52

Я не верила своему мужу. Лишь была благодарна за то, что он не навязывался с лживыми объяснениями. Очень удобно перекладывать вину на кого-то, пылать праведным гневом. Они заодно: Рэй и его отвратительный опасный отец. Я не увижу здесь ни крупицы правды. И теперь мне казалось, что из моей ситуации попросту нет выхода. Никакого. И я понимала, что время сведет меня с ума. Кажется, терять было нечего — я уже была готова испытать удачу с медиком. Так хотелось верить, что за той запиской все же стоит именно госпожа де Во.

Индат не очень вдохновляла эта идея. Она лишь пожала остренькими плечами:

— Чем она поможет, госпожа?

— Говорят, ее муж имеет большое влияние на Императора. Может, если мне позволят встретиться с Императором, я смогу его упросить позволить мне уехать отсюда. Вернуться домой.

— Уехать? — по пятнистому лицу Индат пробежала едва заметная волна. — Разве это лучшее решение, госпожа?

— А разве нет? Я хочу все вернуть, Индат. Так, как было. Ведь мы были счастливы дома. Ты разве не хочешь?

Индат промолчала, лишь опустила голову. Нет, она не хотела — я знала это. Индат все еще надеялась на чудо, что однажды за воротами появится этот раб… Но даже если появится… Она не могла не понимать, что надеяться глупо. Они даже принадлежали разным хозяевам.

Управляющий протиснулся в дверь, помялся на пороге:

— Ваша светлость…

Я повернулась:

— Чего тебе, Брастин?

— Мой господин велел передать вашей светлости, чтобы вы были готовы к семи часам.

Во рту разом пересохло:

— Готовой к чему?

Впрочем, и без того было понятно. И весьма показательно, что мой муж оставил глупую игру с благородными жестами в виде моего согласия.

— Я не осведомлен, моя госпожа. Лишь велели передать, чтобы вы обязательно надели накидку.

Управляющий вышел, а я с ужасом посмотрела на Индат:

— Накидку? Значит, нужно будет покинуть пределы дома?

Индат лишь пожала плечами.

А меня бросало в кипяток: что он задумал? И ни единого предположения. Разве что меня призовут к Императору… В записке говорилось, что его величество недоволен… Может, они оба решили свалить всю вину на меня? Всего несколько минут назад я помышляла о разговоре с Императором — теперь же от этой мысли приходила в ужас. Это была не моя инициатива — это совсем иначе.

Оставшееся время я просидела, как на иголках. То мерзла от холода, то обливалась потом. Едва не подскочила, когда вошла одна из рабынь:

— Госпожа, вас ожидают на парковке.

— Жди в приемной.

Я посмотрела на Индат: она была бледной, перепуганной:

— Госпожа, а если мы сюда больше не вернемся?

Я проигнорировала эти слова, хоть и допускала такую мысль:

— Подай накидку. Пойдем.

Мой муж стоял у корвета, о чем-то говорил с управляющим. Заметив меня, едва заметно склонил голову:

— Госпожа…

Я посмотрела на него, старалась не отводить глаза:

— Куда мы едем?

Рэй улыбнулся:

— Позвольте оставить это маленьким секретом.

Настаивать было бесполезно. Я подобрала подол, шагнула в корвет. Индат намеревалась сделать то же самое, но управляющий остановил ее:

— Ты остаешься.

Я увидела ужас в черных глазах Индат, посмотрела на управляющего:

— Пустите! Она едет со мной!

Рэй покачал головой:

— Рабыня останется. Поверьте, госпожа, там, куда мы едем, ей делать нечего. Ваша рабыня подождет вас дома, — он сам сел в корвет и велел рабам закрывать двери.

Я смотрела, как задвигается створка, отрезая от меня Индат. Загудел двигатель, корвет тряхнуло. Он набрал скорость и вынырнул из парковочного рукава в сгустившиеся сумерки.

Я посмотрела на своего мужа, сидящего на расстоянии:

— Куда мы едем? Ответь мне!

Он вновь улыбнулся:

— Сюрприз, госпожа. Императором наложены строгие ограничения, и это, пожалуй, единственное место, которое я могу тебе показать.

Я сглотнула:

— Мне не нужно ничего показывать. Я хочу вернуться.

— Возражения не принимаются.

Он улыбнулся и больше ничего не ответил, уткнулся в нарукавный галавизор.

Я прильнула к толстому стеклу, но различала лишь огни и цветные горящие полосы, оставленные пролетающим мимо транспортом. Корвет лавировал на высокой скорости, и довольно скоро нырнул с открытого пространства в паутину высоченных многоэтажек, соединенных межу собой мостами. Все было залито светом, и на скорости вызывало тошноту. Еще немного — и разболится голова. Я никогда не видела эти районы, но насладиться зрелищем не удавалось, потому что все плыло перед глазами. Хотелось попросить сбросить скорость, позволить посмотреть, но я не решилась — здесь никто ко мне не прислушается. Я уже не мучилась догадками: куда бы он не вез меня, я уже ничего не изменю. Кроме того… Рэй вел себя так, будто ему было все равно.

Наконец, движение замедлилось, стало плавным. Я вновь прильнула к стеклу и увидела огромную странную исполинскую серую стену, подсвеченную сигнальными огнями. Необозримую ни вверх, ни вниз. Я никогда не видела ничего подобного. Каждую секунду непрестанно к стене подлетали крошечные точки корветов, другие в это время отлетали. Суда напоминали пояс астероидов или рой странных насекомых.

Рэй поднял голову:

— Опусти на лицо накидку.

Я не возражала. Опустила ткань и снова прижалась к стеклу, наблюдая, как корвет медленно приближается к стене, будто его притягивало огромным магнитом. Я уже различала пласты металла, открытые и закрытые пронумерованные шлюзы, подсвеченные разными огнями. Вдруг корвет будто засосало в тоннель. Он дернулся, издал резкий посвист и причалил, непривычно резко сбросив скорость. Я ухватилась за край сидения.

Через несколько секунд раб моего мужа, ехавший в другом отсеке, открыл дверь. Рэй вышел и неожиданно подал мне руку, помогая спуститься:

— Прошу, госпожа.

Руку пришлось принять и… это было странно. Простой формальный жест отозвался внутри смущением, хоть я и понимала, что вероятнее всего на нас смотрят. Но, к моему удивлению, на парковке никого не оказалось. Лишь наш корвет и единственный раб моего мужа.

Рэй тронул меня под локоть:

— Прошу, госпожа.

Мы пересекли парковку, остановились у неприметной двери. Рэй провел пальцем по полочке ключа. Дверь издала непривычное клокотание, будто работала сложная запорная система. Загорелась сигнальная панель, и створка сдвинулась в сторону. Мы вошли в узкий освещенный тоннель, и я едва не упала, потому что твердь уходила из-под ног. Рэй вновь придержал меня, и я заметила на его губах едва заметную улыбку:

— Траволатор, госпожа.

Мы скользили по бесконечному узкому тоннелю, который постоянно менял угол наклона. Лишь рука моего мужа, серые стены, слитые в бесконечную пустоту, полоса света на потолке. Наконец, скорость траволатора замедлилась, а потом он остановился. Мы вновь оказались у глухой двери. Рэй снова открыл замок, дверь с шипением сдвинулась. Он вновь взял меня под локоть:

— Прошу, госпожа.