Моя больная любовь

Часть 1

Кирилл

За то, что он сделал, Плетнёв готов был разорвать этого ублюдка на клочки. Парень валялся на земле и при первой же попытке встать, Кира косил Болонского, вновь и вновь, наземь сильными ударами. И не было тени раскаяния, что тот умывается собственной кровью, что уже повержен. Хотелось зрелищности! Он упивался своим превосходством. Смеялся громко, кидая всем кто присутствовал, посыл: «Так будет со всяким, кто перейдёт мне, Плетнёву Кириллу, дорогу!».

– Друг, заканчивай, – несмело произнёс, с небольшим кавказским акцентом Ваха.

Взгляд Варданяна выражал боль и некую ущербность. Киру это задело ещё больше, но ни услышать фразу, не мог. Всё это и затевалось ради одного из лучших друзей, его – Вахи.

Плетнёв в последний раз пнул с силой в живот Болонского.

– Запомни, свинья! Если ещё хоть раз, у тебя вдруг, появится желание докопаться до одного из моих друзей, вспомни этот момент и эти слова: «уничтожу!».

Парень закусил подпухшую губу, с уголка которой подсачивалась кровь. Стирая её, он хмыкнул, подумав, что Серёга тоже сопротивлялся. Его бывший, ещё три года назад приятель так и не понял, что в схватке с ним обречён. Это была первая и возможно последняя попытка того, что-то себе и миру доказать, по поводу своей ступени иерархии в колледже...

– Что там такое у вас происходит?! – вопили, подбегая завуч Екатерина Николаевна и преподаватель по химии, и по совместительству Кирилла группы классный руководитель, Антон Степанович.

– А что происходит? – с напором произнёс Плетнёв и встретился с негодующими взглядами взрослых.

Классного руководителя трясло от ярости, и по взгляду было понятно, каким образом он бы расправился с дерзким подонком.

– Молчи, негодяй! – воскликнул химик. – Когда ты, наконец, уже свалишь с нашего заведения! У нас в колледже все проблемы только от тебя одного!

– Свалю? – засмеялся Плетнёв, посмотрев на Антона Степановича, как на мерзкого жука, – не обольщайтесь. Если кто и полетит из колледжа, так это Вы. И Я Вам это обещаю.

Кирилл, сопровождаемый товарищами, покидал это место, под боязливые взгляды случайных ребят и гневные преподавательские.

Отойдя на некоторое расстояние, Плетёв почувствовал, как рука Пети Саранина, легла на его запястье.

– Кир, у тебя с отцом проблем не будет? – участливо спросил друг.

Плетнёв хмыкнул. Воспоминания об отце неприятно шевельнули в душе краеугольный камень их взаимоотношений.

– Он не заметит такой малости, как мои проблемы, а если и заметит, то точно колледж от этого только поимеет, как обычно, – молодой человек махнул в сторону спортивной площадки с недавно приобретёнными для неё спортивными снарядами.

Они ярко отсвечивали на солнце, сильно выделяясь на фоне другого старья.

Лена

На вокзале было шумно. Пробираясь сквозь толпу людского занавеса, девушка почувствовала, как в сумочке завибрировал старенький сотовый телефон. Догадалась, останавливаясь в более удобном месте, что мама справляет своё беспокойство.

– Алло, мам, привет! – улыбаясь, ответила она в трубку.

Такое решение с переездом мать переживала жутко. Впервые, дочь оторвалась от её юбки и поплыла в свободное плаванье. И как любящая всем сердцем, первая, отрывала ребёнка от себя с неким даже отчаянием.

– Привет, милая! Он тебя встретил? – самый больной вопрос и сразу сходу.

Лена помялась, не зная, как ответить. «Он» - значило отец, с которым долгое время мать не желала общаться, а развелась в глубоком её детстве.

– Ещё нет. И телефон у него недоступен, – призналась честно дочь, сильно переживая, как та отнесётся к этой её новости.

О доверии к бывшему мужу, мама говорила, сажая её в поезд, одновременно обливаясь горючими слезами. Сейчас все её предостережения очень даже стали восприниматься адекватно, но Лена подбодрила себя всё же, и мать в первую очередь, приятным радостным голосом.

– Но ты, пожалуйста, только не накручивай себя. Всё хорошо. В конце концов, не я к нему сюда напросилась, а он сам меня пригласил, поэтому думаю, что папа объявится. Просто, нужно подождать.

– Да ты что? – упавшим голосом ответила мама, выхватив из контекста повествования, только самое ужасное и в этот момент, девушка ощутила кожей все её переживания.

– Ой, кажется, он мне звонит, отключайся, – соврала дочка, сверкнув по экрану.

Конечно же, звонка не было, но заставить чувствовать мать ещё хуже, чем ей было сейчас, она позволить себе не могла. Вздохнув, и всё-таки надеясь на хоть какой-то сдвиг в этой ситуации, Лена стала изучающее разглядывать толпу в надежде, всё-таки, что отец объявится, сделав во время этого действия ещё пару дозвонов ему. Странным выглядела его «потеря», тем более, что всю дорогу сюда, отец был с нею на связи, и звонил исключительно сам. Пугливости матери не разделяла, но до сего момента. Вновь вспомнилось их с отцом общение по вайберу, по видео связи, ещё несколько часов назад, перед тем, как Лена легла спать. Девушка попыталась воспроизвести образ родителя – успешного, хорошо стриженного кареглазого мужчины, для лучшей идентификации родителя в толпе...

Спустя полчаса, совсем сникнув, накидывая последующий план действий, её взгляд привлёк бегущий по перрону импозантный мужчина в плаще. Блуждающий взгляд по народу и поезду, на котором она недавно приехала, говорил о том, что он ищет кого-то. Лена поначалу отвела глаза, уже полностью уверовав в том, что собственный отец её просто кинул, однако, секунда прозрения и счастливая улыбка посетила губы девушки.

– Папа! – позвала Лобанова.

Мужчина отреагировал не сразу, пришлось повторить громче. Однако, как только человек оглянулся, всё встало на свои места. Тёплый проникновенный взгляд окутал девушку. Как мечтала она, когда-то, вот о таком родном отцовском взгляде!

– Лена? – улыбаясь, переспросил он.

Уже зная, впрочем, ответ на вопрос. Дочь была подобием своей матери, точная её молодая копия: пшеничные волосы, синие глаза, слегка смугловатый цвет кожи.

– Да, это я, – отвечала она, не зная, как приветствовать мужчину.

Как бы там не было, видела воочию девушка его впервые, а потому, испытывала робость.

– Иди сюда, – привлёк мужчина дочь к себе, крепко обнимая, тем самым распутав клубок её напрасных сомнений.

Объятия затягивались, рождая неловкость на фоне понимания, что нужна этому человеку.

– Пап, все смотрят, – застенчиво произнесла Лена.

– А и пусть! – отодвинувшись, заявил отец, его улыбка была широкой и светлой.

В сердце потеплело ещё больше.

– Может быть, всё-таки, к нам в дом? – умоляюще посмотрел на дочь мужчина.– Нет, папа, не хочу создавать вам трудности, поэтому поеду на съёмную квартиру, – несмотря на внешнюю покорность, Лена умела быть стойкой и упорной, когда хотела.

Отец улыбнулся и помотал головой, указывая на безнадёжность каких-либо уговоров.

– Ты в точности, как твоя мама, – прозвучало это, как комплимент, дочь зарделась.

Всё, что смог предложить, это: «Поедем, тогда сам тебя отвезу».

Было непривычно сидеть в дорогом огромном автомобиле с кожаным салоном, обивка которого пропитывала воздух авто своим натуральным ароматом. По дороге отцу бесконечно звонили, но он всё время сбрасывал звонки или просто отвечал, что занят и перезвонит попозже».

Квартиру Лена тоже выбрала сама, и первый взнос оплатила из их семейных с мамой сбережений. Несмотря на своё отношение к решению дочери, мама была мысленно с нею и делила пополам с чадом любые переживания, отчего, у девушки выработалось ощущение, что мать была единственным в мире человеком, понимающим её, на которого можно положиться.

Квартирка оказалась, совсем крохотной, но уютной. Тёплые оттенки сразу же снесли стену сомнений в правильности своего выбора. Самое необходимое для жизнедеятельности человека здесь было...

– А давай, поищем что-то получше? - голос отца звучал неуверенно, сведённые на переносице брови, говорили, что он был, не доволен представшей ему картиной.

– Папа, а мне нравится, – отозвалась Лена, пожав плечами.

Её улыбка отправилась в сторону мужчины, и тот, ответил ей, тем же, слегка обмякнув.

– Ну как пожелаешь, – согласился родитель.

Девушка кожей чувствовала, что отец и его чувства, ей подвластны. Он уважал её мнение, и это было для неё ценным в их знакомстве.

– Папа, давай чай попьём? – оживилась дочь, вспомнив, что в сумке прозябают мамины пирожки.

В поезде от переживаний, пропал аппетит. Да и не хватало материной компании, к которой она так привыкла с детства...

– А, давай! – махнув рукой и скидывая на небольшой диванчик свой плащ, отозвался весело мужчина, уже через минуту, проходя на кухню и усаживаясь за стол, теперь уже её, малюсенькой кухоньки.

Школа

Екатерина Николаевна рвала, и метала: химик написал заявление об уходе. Большее, на что хватило и этого преподавателя – один месяц. Текучка была жуткая их преподавательского состава, судя по прошлому году. У неё и самой возникало иногда желание сделать из этого заведения «ноги», но понимание и сравнение своего прежнего существования и сегодняшнего сильно остужали попытки уйти. Женщина одна растила сына. Пожалуй, это было существенным камнем её преткновения здесь.

Плетнёв...Она помахала головой, подперев последнюю, руками на столе. Её головная боль... Её единственная проблема здесь! И, как бы, не билась, Екатерина Николаевна, всё этому оболтусу сходило с рук. Завуч была, конечно же, в курсе того, что у директора установились свои отношения с его отцом – дружеские, но существовать в этих «между собойных» схемах всем остальным было тяжело, абсолютно точно.

Уже неделю в их колледже отсутствовал преподаватель химии и биологии, а объявление, совершенно не работало. То ли из-за репутации колледжа, то ли в середине осени уже все преподаватели были разобраны, но факт оставался фактом – ни одного звонка за всё это время! Биржа труда предлагала вакансии других преподавателей, и женщине приходилось только разводить руками перед директором по решению данного вопроса. Так и подмывало сказать Павлу Амбросимовичу, что: "Проблему он сам всем создаёт", – но эти мысленные всполохи, быстро угасали, едва она заходила в кабинет к нему, превращаясь в кроткую овечку.