Моя больная любовь

Часть 21

Кирилл

Лобанова садилась в такси с таким видом, что приходило только одно на ум – это и был её ответ на утрени его вопрос. Замелькали в памяти сегодняшние его смс «Уже соскучился», «Отправь мне хотя бы точку, а то до вечера умру», «Хочу тебя обнять»… Елена не ответила ни на одно из сообщений! Что могло случиться за эту половину дня? Плетнёв был уверен, тому можно было найти объяснение. Слишком разнились две Елены между собой – утренняя и та, которую увозило такси. Не долго думая, Кирилл заскочил в машину и рванув её с места в крутом повороте, помчался догонять Лобанову. Ему необходимы были объяснения и сейчас же!

На одном из поворотов, он остановился рядом с тем самым такси и, выскочив на дорогу, попытался открыть дверь, за которой скрывалась Елена, желая только одного – переместить её в свой салон и выяснить, что же происходит. Однако, дверь была заблокирована. Кирилл попытался проделать с другой дверцей, но и там его постигла неудача. От бессилия, и возникшей из неоткуда злости, Кир кулаком приложился по железу, добавив удар ногой.

- Выйди, поговорим! – Срывался его голос на крик. – Лена, слышишь меня?!

Он видел, сквозь стекло, как Лобанова, демонстративно отвернулась в другую сторону, и это поразило его до глубины души, оставив стоять на месте, когда такси вновь продолжило свой путь.

Раздался звук сотового телефона, звонил отец. В последний раз родитель набирал ему, когда хотел увидеть сына после закрытия училки в актовом зале. Кир чертыхнулся и скривил рот – тот вновь хотел задать ему трёпку. Для другого, ему собственное дитя, было ненужно. Он забывал о существовании Кирилла, в принципе.

- Что сегодня делаешь в 14.00? – Спросил отец сходу, здороваться бравого дядьку никто не научил (так было всегда).

- Буду свободен. – Ответил Плетнёв, и положил трубку.

Сын знал, что вслед за этим, прилетит смс от отца, в котором будет сообщаться о месте их встречи.

«Кафе «Полос» в 14.30» - тут же звякнуло сообщение. Кирилл усмехнулся – что же будет на этот раз? Обычно, строгие темы затевались родичем в его кабинете или дома. Кафе немного не соответствовало представлениям о возможности проведения «тяжёлого разговора». Плетнёв бросил сотовый на соседнее сиденье, забравшись в автомобиль.

Всё, что сейчас произошло с Еленой, переворачивало его внутренний Мир, ломая хрупкую конструкцию нарисованного возможного счастья Киры. Парень, завёл мотор и двинулся дальше, не понимая, куда едет. Сообразил, где остановился, когда уже был у ворот дома Пети Саранина…

Друг спокойно смотрел на него, внимая рассказу, лишь иногда уводя взгляд в сторону, для осмысления информации, но ни разу не перебил. Всё, что давно накопилось у Плетнёва, жгучей массой выплеснулось наружу. Кириллу впервые в жизни был нужен совет…

- Мда. – Вздохнул Петька. – С женщинами всегда сложно, но знаешь, я сегодня видел, как Елена выходила от завуча и плакала. Возможно, эти события как-то связаны между собой.

Саранин и представить не мог, как облегчил страдания друга.

- Возможно. – Задумчиво повторил Плетнёв, поднимаясь и хватая куртку.

На часах стрелки показывали 14:20.

- Если будешь с нею разговаривать, то сделай это спокойно, без перегибов. – Напутствовал его Петя, провожая.

- Хорошо. – Махнул Кир в ответ, получив подбадривающее похлапывание по плечу.

Что в Саранине нравилось, его благородная органическая природа и искренность в помощи. Вспомнилось его мысль, насчёт, его симпатии к Елене, промелькнувшее тогда…когда ещё ненавидел Лобанову.

- А тебе она случайно не нравится? – Ревниво поинтересовался, Кирилл, взглянув на друга, но тот рассмеялся в голос.

- Я её уважаю, успокойся. – Ответил Петя. – Мне нравится другая девушка.

Плетнёв вскинул бровь в удивлении.

- Но об этом позже. – Завершил разговор Саранин, не намереваясь делиться своей тайной.

- О, кей. – Вскинув вверх руки Плетнёв, принимая намёк.

У Саранина был необыкновенный плюс – он умел успокоить и поднять настроение…

Кафе встретило его приятным комфортным теплом и запахами блюд. Посетителей было много, поэтому разглядеть в толпе присутствующих отца сразу не получалось. Подбежал хостес, с вопросом «У Вас заказан столик?».

- Да, меня должен ожидать отец – его фамилия Плетнёв.

- Минутку, - Уставившись в компьютер, стоявший рядом, отозвался холёный молодой человек. – Это тринадцатый столик. Я Вас провожу.

Кирилл последовал за хостесом, завернув за угол. Всё, что увидел, не поддавалось объяснению. Напротив за столом сидела Елена. Внутренне испытав наряду с замешательством радость, Плетнёв подошёл ближе. Не нужно было объяснять и её чувства – ровно такие же эмоции, по всей видимости, испытывала и Лобанова, заметив его.

- Ну, вот, Леночка, хочу познакомить, наконец-то, тебя с моим сыном. – Махнув ему рукой произнёс отец.

В голове замелькали странные картинки его мачехи, которая неистовствовала по поводу отсутствия своего супруга по вечерам. Сумбурное воспоминание о сегодняшнем дне, когда она убегала, по-другому и назвать это было нельзя, так же стало развивать всё те же мысли, всё в том же ключе, он – встречался с Еленой...

- А это, Кирилл, моя старшая дочь Лена. – Продолжил родитель. - Я о ней уже вам с Варварой говорил. Настало время, всем вам познакомится. Варя сейчас тоже будет здесь. Иди, садись.

Борис Романович похлопал по сиденью стула рядом с собой. Только что возникшие мысли, растаяли, принеся за собою, другое мучительное открытие – они с Лобановой брат и сестра!!!

Оцепенение, возникшее между девушкой и новоявленным родственником, снял трезвон её телефона.

- Да, Павел Амбросимович. – Ответила Елена, глухим голосом в трубку.

Отец вздрогнул, вперив в дочь взгляд.

- Что? – Готовясь расплакаться, переспросила она, хватаясь за отцовский взгляд. – Хорошо. Я Вас поняла. Завтра же напишу заявление об уходе.

Было заметна её попытка сдержать слёзы… Плетнёв, чуть не взвыл вместе с нею, потому что, происходящее сейчас, в одну минуту стирало ВСЁ, что было до этого - подчистую.

Лена

Отец сдвинул брови и впервые в жизни, посмотрел на неё строго.

- Ты работаешь в медколледже? – Удивлению его не было предела, как впрочем, и у неё.

Как он мог знать, где она работает, если Лена не говорила ему об этом? Объяснение было простым – ей хотелось самостоятельности и независимости в этом городе. Пугали мысли, что папа, с его авторитетом, мог за неё решать возникающие проблемы.

Мысли склочно переваривали произошедшее только что и с приобретением брата Кирилла и с внезапным вопросом отца.

- Да. А откуда ты знаешь? - Часто заморгав, спросила Лобанова.

- Мне…- Замялся отец и, вскочив вдруг, произнёс. – Мне нужно в туалет. Побудьте пока здесь без меня.

Схватив телефон, он испарился, оставив наедине обалдевших молодых людей.

Плетнёв отодвинул стул, на который ему указал отец и сел. Слова ему явно давались с трудом.

- Ну, сестричка, снова «привет». Теперь я на полном основании могу использовать «ты», верно? - Молодой человек, будто издевался.

Лена молчала, не находя нужного ответа. Он пододвинул к себе бокал, наполнил его вином и залпом осушил содержимое. Так повторил ещё пару раз, а потом, уставился на Лобанову.

- А теперь скажи, КАК мне с этим жить? – С болью в голосе произнёс он, пронзительно сверля её глазами. – Что мне делать? Хм…бред какой-то…

Лена опустила глаза. Впечатлительность была её слабой стороной. Впервые, Лобанова не находилась, что ему ответить, ощущая своё бессилие перед создавшейся ситуацией. Переваривались её чувства к этому человеку и его к ней. Злой рок посмеялся над ними обоими… Наблюдая за Плетнёвым, сколь был он жалок в этот момент, у девушки возникло желание его утешить. Она протянула руку через стол и раскрыла ладонь, давая знак, что ожидает его обратной такой же реакции. Лобановой и самой требовалась его поддержка.

- О! – Скривил он губы в презрительной усмешке, наблюдая за жестом. – Это сестринские рукопожатия? Всё, что ты можешь мне предложить?

- Хватит, Кирилл! – Сорвалась, наконец, она, понимая, что слёзы, которые недавно останавливала перед встречей с отцом, вновь пролагают себе дорожку.

- И с меня хватит. – Играя на лице желваками, ответил он, резко поднимаясь из-за стола.

Девушка смотрела ему вслед, чувствуя, как слёзы застилают глаза. Ещё пару часов назад, Лене казалось, что ничего нет страшнее её запятнанной репутации…но…оказалось, терять любовь, было во сто крат ужаснее и больнее…