Мелодия сердца

— Привет.

— Уверена, что хочешь так близко сидеть ко мне? — спросил я. — Я же… актер. Знаю, как сильно ты ненавидишь актеров.

— Очень смешно, — сказала она, принимая моя слова за шутку.

Я уткнулся снова в свой телефон, и краем глаза заметил ее странное выражение лица. «Пусть гадает», — подумал я.

— Как прошел твой перерыв? — спросила Эрика. — Я так была занята на своем, что даже не подумала спросить тебя о твоем.

— Ага, потому что ты эгоистка, — ответил я, пытаясь скрыть резкость в своем голоса. Она обиженно на меня посмотрела. — Неплохо прошел.

Около пятнадцати минут мы сидели в тишине, пока нас не позвали по нашим местам. Я посмотрел на Эрику и попытался вернуться в образ, чтобы воспринимать ее как Ребекку.

— Мотор! — закричал режиссер.

БЕККИ: Как думаешь, ты сможешь защитить нас от этих преступников?

ДЖЕК: Я имел дело с ними раньше и знаю, как они действуют.

БЕККИ: Но их так много. Ты уверен, что не хочешь отсидеться с нами тут? У нас много оружия.

ДЖЕК: У нас тут два раненных человека в доме, а ты единственная, у кого есть навыки медицины. Я с этим разберусь. Ты береги себя и не забывай следить за этими малолетками.

БЕККИ: Не забуду. Будь осторожен, Джек.

— Снято! — закричал режиссер. Он сорвал свои наушники и подошел к нам. — Что за дела, ребята? Вы звучите отвратительно вместе сегодня. Люк, из-за тебя кажется, что Джек обижается на Бекки за то, что он остается снаружи с пистолетом.

— Извините, — сказал я. — Думаю, дело в Эрике. От нее не исходит той химии, как обычно. Не знаю, почему.

Режиссер повернулся к Эрике, которая стояла с открытым ртом.

— У тебя какие-то проблемы, Эрика? Ты в порядке?

— Я чувствую себя великолепно! — ответила она. — Делаю все так, как обычно. Не моя вина, что Люк забыл, как играть.

— Мне все равно, что между вами двумя происходит, вам нужно это перебороть. Давайте-ка перезагрузимся и дадим вам пару минут поговорить.

Мы вдвоем вернулись к нашим стульям. Эрика в ярости уселась на свой. Я начал играть в своем телефоне в игры. Наконец, она повернулась ко мне.

— Я что-то не так сделала, Люк? Почему ты ведешь себя сегодня совершенно по-другому по отношению ко мне?

Я отложил свой телефон.

— Не заметил этого. Мне казалось, что я делаю все так, как обычно. Играю. Я же актер.

— Что, черт возьми, это значит?

— Ничего, — пробормотал я.

Мы снова уселись в тишине. Команда еще долгое время настраивала кадр. В течение этого времени, я подумал, что было нечестно отыгрываться на команде, и решил начать играть лучше, когда съемка началась вновь. За пределами камер, все, конечно, будет по-другому.

Мы вернулись на наши места и снова отыграли сцену. Запрятав свою злость и обиду, я смог сыграть лучше прежнего. Эрика была немного прохладнее обычного, но после первой строки она влилась в съемку.

— Так-то лучше, — закричал режиссер. — Может вам надо были лишь разогреться.

Мы отсняли три сцены, которые были в списке и закончили за пять минут до шести. Когда режиссер нас отпустил, я вернулся к своему стулу и увидел Кэтлин, стоящую рядом с ним. Эрика также подошла и взяла свою сумочку и другие свои вещи.

— Привет! — восторженно воскликнула Кэтлин. — Эрика Адамс, не так ли? Играешь Бекки в сериале?

Эрика улыбнулась ей своей спасибо-за-то-что-являешься-фанатом улыбкой.

— Да, это я. А ты кто?

— Это Кэтлин, — ответил я. — Ассистент продюсера в другом сериале. У нас сейчас свидание.

Эрика приподняла одну бровь.

— Восхитительно. Рада познакомиться, Кэтлин.

— Взаимно, — ответила Кэтлин. — Я большая поклонница вашего сериала. В Англии его не показывают по телевизору, но я смотрела в интернете, и теперь, когда оказалась в США, могу смотреть самые последние эпизоды сразу же.

Мы ушли, оставляя Эрику позади. Спустя пару минут я незаметно обернулся посмотреть на площадку.

Ее уже не было.

Глава 12
Эрика

Я вообще не понимаю, что происходит с Люком.

Когда я порвала с Джоном, мне нужна было жилетка, в которую могла бы поплакаться, и думала, что таковой окажется Люк, но он превратился в совершенно другого человека. Как минимум, мы больше не разговаривали. Я настолько привыкла возвращаться к Люку, когда у меня была какая-то проблема, что ужасно по этому скучаю. Сейчас, каждый раз, когда я зла на что-то, то машинально открываю контакты в телефоне, но по итогу не посылаю сообщения, потому что мы, как мне кажется, больше не были друзьями. Пару раз, мне так нужно было с кем-то поговорить, что я почти позвонила Джону. К счастью, эту ошибку я не совершила, и именно из-за этого избегала употребления алкоголя. В моменты слабости, особенно в опьянении, я боялась, что могу позвонить Джону и вернуться к тому, с чего мы начинали.

В итоге позвонила своей сестре, чтобы посоветоваться, хотя в тот же момент поняла, что возможно, не стоило этого делать, но я нуждалась в поддержке, а семья все-таки семья. Я рассказала ей о том, как Люк себя вел, и обо всех девушках, которых он приводил на съемки.

— Кажется, кто-то ревнует, — пропела Эмми.

— Я не ревную, — ответила я. — Я только что рассталась с Джоном. Меня сейчас никто не интересует.

Она продолжила меня дразнить, и я под конец просто сказала, что люблю ее и отключилась, немного улыбаясь, но все еще злясь.

То, что происходило с Люком, оставалось полнейшей загадкой. Хоть нам и удалось восстановить ту химию, которая была между нами на камеру, вне съемок мы просто перестали контактировать. Между дублями возвращались к нашим стульям, и он тут же утыкался в свой телефон, а я доставала электронную книгу, и все оставшееся время перерыва мы не разговаривали. Я начала прогонять роль с одним из помощников продюсера, который находился на съемках.

В Люке поменялось и еще кое-что. Казалось, что каждый день на площадку приходила новая девушка. Они уходили вместе рука об руку, словно парочка голубков. Не буду притворяться, что меня это не задевало. Я все еще думала о шансах с Люком, когда появлялись мысли об отношениях, но сначала надеялась подружиться с ним, а дальше пусть все будет, как будет. Сейчас казалось, что наша дружба закончилась, и то, что было раньше, уже не вернуть.

На следующий день, приехав на съемки, я увидела, что Люк уже сидел в гримерной. Обычно мне приходилось ждать, пока он не будет готов, прежде чем зайти самой. За последние несколько недель мы привыкли к этому ритуалу. А сегодня я решила, какого черта? Зайду внутрь, и может, мы сможем по-дружески пообщаться. По крайней мере, будут свидетели, если он решит задушить меня за то, что я сказала ему «привет».

Усевшись в кресло гримера, с улыбкой поздоровалась с обеими гримершами, Кармен и Полой. Я подружилась с ними обеими. За последние пару недель они несколько раз меня подбадривали, когда я была в плохом настроении. Поприветствовав девушек, кинула взгляд в сторону Люка и сказала: «Доброе утро, Люк».

— Доброе утро, — ответил он. Пару мгновений он смотрел на меня, а затем отвернулся и заговорил с Полой. Пожав плечами, я переключила свое внимание на Кармен.

— Что это между вами двумя? — спросила Кармен, переводя взгляд с меня на Люка.

— Ничего, — ответила я, держа голос ровно, как у нее.

— Серьезно? Вы выглядите так, словно не ладите, но на камеру играете хорошо.

— Все отлично, — улыбнувшись, ответила я.

— Хорошо, как скажешь, — Кармен начала наносить мне макияж. Мы разговорились о всяких событиях в нашей жизни. Она рассказала о своих детях, которые увлеклись хоккеем (я уже знала, что это по всей вероятности, любимая тема для обсуждения среди канадцев). А я поделилась впечатлениями о книгах, которые сейчас читала. Поговорили мы неплохо. Но все время разговора продолжала украдкой смотреть на то, чем занимается Люк.

После макияжа отправилась в костюмерную, но когда увидела, что Люк тоже закончил с гримом и вышел в коридор позади меня, я тут же свернула в туалет. Последнее, что нам нужно было – это переодеваться в костюмы при неловкой тишине. Очевидно, люди стали замечать, что мы перестали общаться так, как раньше.

Не могла понять, почему. Нет, я, конечно, понимаю, что он злился, когда обвинила его во лжи. С моей стороны это было несправедливо, но я много раз извинялась за это. И сделала все, чтобы дать ему понять, что вела себя, как идиотка, в то время как он был прав. Я подразумеваю то, что ему следовало принять мое признание о расставании с Джоном и снова согласиться стать моим другом.

Но дело было в том – он не говорил, что его волновало. А продолжал притворяться, что все было в полном порядке, но очевидно, что это было не так. И я ничего не могла с этим поделать. Я же не могла запереть его в комнате и пытать до тех пор, пока Люк не ответит. Еще была надежда на то, что по истечению времени он потеплеет. Я скучала по нему, как по другу.

Примерно десять минут я провела в туалете, смотря в зеркало и размышляя. В скором времени нас позовут на съемочную площадку, и ждать более было нельзя. Так что, вздохнув, окинув себя при полном параде, и направилась переодеваться.

Первая сцена разворачивалась между мной и другим актером-подростом, играющего четырнадцатилетнего мальчика, которого приняла к себе моя героиня. Снимали мы сцену смерти. Банда преступников вырубила персонажа Люка в предыдущей сцене, и сейчас ворвалась в дом. Они застрелили мальчика, и оставили его умирать, забирая с собой облигации, который завещал моей героине отец – все его наследство. Сцена была эмоциональная, и не только из-за смерти героя, а из-за того, что я больше не буду работать с Томми. В последний рабочий день актера режиссер говорил «На этом все для вставьте-имя-актера», мы хлопали и обнимали их. Не во всех съемочных группах, в которых я работала, была такая традиция, но команда у нас была великолепная, и мы все друг друга любили.

Потянувшись к Томми, чтобы обнять его, я почувствовала чью-то теплую руку на свой. Люк подвинулся к Томми в то же время, что и я, и его рука теперь накрывала мою, пока мы оба обнимали подростка, с которым работали весь сезон. Люк затем отстранился и отвернулся от меня, не говоря ни слова.

Я еще раз сжала плечи Томми и отошла, давая возможность попрощаться с ним другим актерам и членам команды. Все уже готовились к следующей сцене, которая должна была быть между мной и Люком. Он сидел в кресле, перевязанный бинтами и заляпанный краской. Краска высыхала очень быстро, так что кровь и другие спецэффекты всегда наносились прямо перед съемкой.

Я села на стул в своем неудобно длинном, разлетающемся, военном платье и туфлях на шнуровке. Это была худшая часть съемок в исторической драме. Костюмы уж очень ограничивали движения. Не представляю, как их носили в девятнадцатом веке. Чтобы отвлечься, немного поиграла в телефоне, пока нас не позвали для съемки дубля. Люка положили на постель внутри фермерского дома, и я села на колени рядом с ним, промывая его раны. У моей героини были медицинские навыки, так что я уже делала это несколько раз за время съемок.

Режиссер забрался в свое кресло, и все в последний раз проверили готовность. Хлопнула хлопушка дубля, и мы услышали «МОТОР!».