Пепел и пыль

— Короче, — вмешивается Бен. — Фейри наслал на парнишку такие глюки, что тот принялся слизывать корректор с пола, а потом бегал по коридору с криками: «Помогите! Я не хочу умирать!»

Это не совпадение. Похоже, именно этого мальчика я видела в своей галлюцинации.

— Где, говорите, это произошло? На каком этаже?

— На третьем, — отвечает Марк.

Как раз там, где находилась я. Может ли быть такое, что я попала в радиус поражения магии фейри и тоже получила свою долю кошмаров наяву?

— А что? — уточняет Бен.

Я отрицательно качаю головой, мол, просто интересуюсь. Расскажу им потом, если представится случай.

— Ставлю тысячу, что дойду до конца, каким бы он ни был, и стану стражем, — произношу непринуждённым тоном, меняя тему. — Ну как, Бен? Годится ставочка?

Бен особо не думает — сразу протягивает мне ладонь:

— Принято.

Мы пожимаем руки. Хватка у него — будь здоров. Если бы не Марк, увидевший, вероятно, гримасу моего лица, он точно сломал бы мне пару пальцев.

— Готова? — Марк кивает в сторону портала.

— Что меня ждёт теперь?

— Три ознакомительных дня, в течение которых узнаешь, чем занимаются миротворцы, защитники и хранители. Это поможет тебе сделать правильный выбор в сторону одного из направлений.

— Или понять, что ты слишком слаба для этого, — вставляет Бен.

— В твоих мечтах, — огрызаюсь я.

— У вас ещё будет уйма времени тихо ненавидеть друг друга, — напоминает Марк. — А сейчас нам пора, пока твоя мама и твой брат, Слава, не проснулись.

Бросив короткий взгляд в сторону Марка, Бен, не сказав больше ни слова, исчезает в портале. Там снова гостиная (я узнаю её по книжным стеллажам).

— А что будет с ними? — спрашиваю я, указывая себе за спину. — Ведь я ухожу на три дня… Думаю, такое мама с братом заметят.

— Обычно родителям уже известно, что дети станут стражами, пойдут по их стопам. Поэтому проблем с пониманием не возникает. Но у тебя другой случай: мама — человек, отца нет. Твоя жизнь никак не соприкасается с миром стражей. Поэтому для твоих родных мы создадим новые воспоминания.

Я оборачиваюсь, с сомнением поглядываю на дверной проём, представляя Даню, развалившегося на кухонном диване. Затем думаю о маме, которая спит так, словно никого не хочет побеспокоить — на самом краю кровати, оставляя место для кого-то, кто давно её покинул.

— Марк? — зову я, не поворачивая головы.

— А?

— Скажи честно: оно того стоит?

Марк тяжело вздыхает.

— Может, тебе не сразу так покажется, — говорит он. — Как и мне в своё время. Но в итоге да, Слава, оно того стоит.