Любовь на карантине

— Ты в порядке? — спрашивает он обеспокоенным голосом.

— Да, — говорю я, по какой— то причине задыхаясь. — Мы должны поторопиться.

— Ты всегда можешь пофлиртовать со мной позже, — сладко предлагает он.

Я беру с полки пару коробок "Орео" и пытаюсь изобразить улыбку. Даже если он этого не видит, он каким— то образом узнает. Я знаю, что он это сделает.

— Это свидание, Эван.

ГЛАВА 6
КАРАНТИН: ДЕНЬ 6

СЭДИ

МОЙ СОТОВЫЙ ЗВОНИТ В какой— то нечестивый час утра. Я затуманено смотрю на время. Семь тридцать. Как не цивилизованно. Я не переставала писать далеко за полночь и рассчитывала выспаться, чтобы зарядиться энергией для тела и мозга.

— Алло? — говорю я охрипшим от сна голосом.

— Сэди? — Звук голоса Шона на другом конце провода чертовски неприятен. — Это ты?

— Нет, Шон. Это инопланетянин, притворяющийся мной, одетый во меня как в скафандр. Как ты?

Он шмыгает носом.

— Не нужно быть такой. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Я откидываюсь на кровать и смотрю в потолок. Дождь льет как из ведра, стуча в окно. Мое постельное белье счастливых оттенков синего, и я окружена примерно тремя миллиардами красивых декоративных подушек. Во мне живет диснеевская принцесса. "Красавица и чудовище" была моим любимым фильмом в детстве. Я всегда мечтала о библиотеке и огромной драматической кровати. Так что теперь книги занимают целую стену в моей гостиной, а моя кровать — экстравагантный калифорнийский король. Это прекрасное зрелище. Но даже моя любимая спальня не может сделать этот телефонный звонок счастливым.

— Извини, — вру я. И я даже не прилагаю особых усилий к ФВБ, потому что он просто этого не заслуживает. — Ты же знаешь, я не утренний человек.

Он еще раз шмыгает носом.

— Ты болен? Что это за шмыганье?

Черт. У него есть вирус?

— Я не болен, — огрызается он. Господи, это разговор отлично начался.

— Было бы хорошо, если бы ты не был таким, Шон. На самом деле это не моральный недостаток. Микробы бывают, ты знаешь?

— Я не болен.

Я почти слышу, как он скрежещет зубами о зубы.

— Я в полном здравии.

— Хорошо. Отлично. Хорошо…Я тоже в порядке.

— Хорошо.

Тишина.

— Это все, чего ты хотел? — спрашиваю я, находясь на грани смерти от недостатка кофеина. Если я не сплю, значит, кофе должен течь рекой. Таков закон.

— Работа была напряженной, хотя мы все переехали в наши домашние офисы вместе с остальной частью города. Первоначальное расстройство было непростым, но теперь мы все вернулись к привычному течению событий. — Конечно, он хочет поговорить об этом. Он всегда хочет говорить о работе как можно более покровительственным и высокомерным тоном.

— Да? Мое сочинительство тоже идет хорошо.

— Многие клиенты пользуются возможностью наверстать упущенное, пока рынок переживает это затишье. Укрепить свою оборону и оценить свои финансы, чтобы лучше пережить предстоящий шторм.

— Слова просто льются из меня. — Поскольку он полностью игнорирует мой вклад в этот разговор, я игнорирую его. Может быть, это по— детски, и все же меня это нисколько не волнует.

— В последнее время я, кажется, перехожу с одной онлайн— встречи на другую. Некоторые из них просто держатся за руки, но почти все наши клиенты наблюдают резкий спад из— за текущих событий. Мы не можем винить их за беспокойство. И если они готовы платить мне почасовую ставку, то я с удовольствием выслушаю их беспокойство и нытье.

— И мои персонажи отлично ладят друг с другом. Спасибо, что спросил. — Я слишком громко зеваю в надежде, что он поймет намек.

Нет. Он неустрашимо продолжает.

— Я надеюсь, ты составила планы, чтобы гарантировать, что твои финансы переживут возможную рецессию?

Вот она. Главная причина, по которой он позвонил. Вероятно, хочет, чтобы я инвестировал вместе с ним. Была тама. Сделала это. Выбросила эту чертову футболку, большое тебе спасибо.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой деньги, Шон. Ты это знаешь. Это жесткая граница.

— Разумный человек воспользовался бы помощью, когда ее предлагает эксперт.

Мы спорили об этом всего тысячу или около того раз. Это так же старо, как Моисей, поэтому я держу рот на замке.

Он снова шмыгает носом.

— В любом случае, все это сильно встряхнуло ситуацию. Это отбросило назад наши испытания новой бухгалтерской программы, что вызывает разочарование.

— Я думаю, что мои герой и героиня скоро трахнутся.

Вставьте здесь драматическую паузу.

— Я хорошо осведомлен о том, что ты пишешь. Не нужно быть грубой, Сэди.

Каждый раз, когда мы разговариваем, я клянусь Богом, что должна встать на колени и поблагодарить за то, что я бросила этого неудачника.

— Знаешь, Шон, насколько я помню, мы трахались раз или два. Может чуть больше. Большинство людей так и делают. Это важная часть отношений и того, как пары общаются физически. Конечно, это единственное, что так долго держало нас вместе. Но давай, забудь обо мне, моих интересах и жизни, расскажи мне еще немного о себе и своей работе. Ты делаешь это сам.

— Не нужно быть такой. Я просто хотел проверить тебя и посмотреть, все ли с тобой в порядке.

— Что бы ты сделал, если бы у меня не было все в порядке?

На мгновение он заикается. На самом деле, раньше я находила это милым, то, как некоторые вещи приводили его в замешательство. Вещи, обычно связанные с эмоциями, человечностью и другими темами, находящимися за пределами его зоны комфорта. Правда в том, что Шон прожил свою жизнь за какими— то очень высокими, анально сдерживающими, эгоцентричными стенами задолго до того, как произошел карантин.

— Что, если бы я была больна? — спрашиваю я.

— Я не собираюсь играть с тобой в игры, Сэди. У меня нет на это времени.

— Ты знаешь, новый парень поселился в соседнем доме. Мы так хорошо ладим. За те несколько дней, что я его знаю, он стал мне большим другом, чем ты когда— либо был. Более отзывчивый, милый и забавный. О Боже, он такой забавный. Мы всегда смеемся, когда мы вместе, даже несмотря на то, что в наши дни все так мрачно и страшно. Он просто больше всего на свете, понимаешь?

— Ты встречаешься с кем— то новым? — он спрашивает, и я

могу только представить выражение его красивого лица. Потому что Шон горяч по— своему. Если бы только его личность не была такой херовой.

— Хорошо. Спасибо, что позвонил, Шон. Это было

действительно поучительно и укрепило все причины, по которым я бросила тебя в первую очередь. Просто на всякий случай я не передумала. Ни на минуту.

— Сэди, если мне не изменяет память, ты говорила, что мы можем все еще дружить!

— Когда ты поймешь, что значит на самом деле быть чьим— нибудь другом, Шон, не стесняйся позвонить мне. Оставайся здоровым и в безопасности, хорошо? Пока.

И это все. Фу.

Я завязываю свои растрепанные волосы в хвост и опорожняю мочевой пузырь. Затем я мою руки, напевая первую половину песни “Don't Start Now” Дуа Липы. В наши дни ты должен проводить много времени с мылом и водой.

Затем я прохожу через гостиную/кухню/столовую прямо к стеклянным дверям, ведущим на балкон. Там чертовски мокро. Льет как из ведра. Никаких признаков Эвана. Эмодзи с грустным лицом. Наверное, это и к лучшему, учитывая, что я только в трусиках и старой выцветшей футболке. Держу пари, я выгляжу потрясающе. Учитывая время, он, вероятно, все еще спит. Или, может быть, он на беговой дорожке, учитывая дерьмовую погоду. Не похоже, что он может сегодня тренироваться на балконе.

В справедливом и гуманном мире, если мне приходится бодрствовать в этот час, я должна, по крайней мере, стать свидетелем великолепия, с которым Эван выполняет выпады. У этого мужчины самые потрясающие бедра. Вчера он пригласил меня провести тренировку вместе с ним в девять часов. Что, на мой взгляд, было отличной идеей. Я могла бы заниматься йогой, пока он снимал груз всех моих ожиданий, эмоционального багажа и сексуальных потребностей.

Итак, сегодня над моей головой нависло небольшое темное облако, и это не имеет ничего общего с известием от бывшего. В основном. Просто по какой— то причине у меня худшее чувство, что Эван отправил меня во френдзону. Это не совсем то, что он сказал или сделал. Просто у меня такое странное чувство. Наш флирт — это все игриво и весело, но… Я не знаю. Действительно ли это куда— нибудь приведет?

Может быть, я слишком остро реагирую. Это мое хобби. Не хочу показаться бестактной, но этот парень меня возбуждает, а в наши дни нельзя приглашать кого— то для интимных отношений. Расстояние в шесть футов не допускает ничего. Мы с Эваном разговаривали больше, чем когда— либо с бывшим, и я бы очень хотела сблизиться с ним. Проблема в том, что это запрещено.

Как вы встречаетесь во время карантина? Я думаю, что ты этого не знаешь.

Вздохнув, я направляюсь к кофеварке. Время вытащить голову из трусиков и начать свой день. Во— первых, нужно проверить маму и папу, чтобы убедиться, что они не планируют приглашать кого— нибудь поиграть в криббидж или что— то в этом роде. Затем отвечаю на электронные письма, проверяю мессенджер и просматриваю социальные сети, прежде чем я начну записывать слова. Я также могу подчеркнуть — купите пару новых джинсов или пару бутылок вина каким— нибудь образом. Никогда не знаешь наверняка. Сейчас проходит много отличных распродаж, и очень важно поддерживать местный бизнес! Я также люблю получать посылки по почте. Это похоже на Рождество.

Только позже мне приходит в голову, что я на самом деле предпочла мельком взглянуть на своего соседа, а не получить немедленную дозу кофеина. Хм. Как насчет этого? Не так уж много вещей встает между мной и моим кофе.

Прохладная влажная салфетка скользит по моему разгоряченному лбу. Это первое, что я чувствую после пробуждения. Острая боль заполняет мою голову, уничтожая все шансы на связную мысль. Когда я открываю свои тяжелые веки, то вижу красивый точеный подбородок и обеспокоенные голубые глаза.

Это мой новый сосед!

Я лежу на грязной кровати в чужой комнате. Я думаю, мы в его квартире. Должно быть, он нес меня вверх по лестнице на своих толстых, сильных руках. Одна только мысль об этом снова делает меня слабой. Как он, должно быть, прижимал меня к себе. Как мы, должно быть, были близки.

Ч— что случилось? — спрашиваю я хриплым голосом.

На тебя напали, — говорит он своим низким грубым голосом. — Это случилось на улице. Я все это видел. Кто— то толкнул тебя и украл твои продукты и твою сумочку.

Черт. Это был Диор.

Облом, — бормочет он.

Нет. Хорошо. Сейчас мне слишком весело с моими персонажами. Последние две строки могут быть удалены.

Последнее, что я помню, — это как я возвращалась от Трейдера Джо. Я забрала их последний рулон туалетной бумаги!

Мне так жаль, что этот ублюдок сбежал. — Выражение его лица измученное — брови нахмурены, а рот сжат в тонкую линию. Что это — тоска или гнев? Этот человек — сложный клубок эмоций, который мне не терпится распутать. Очень похоже на его красивые взъерошенные волосы. — Мне жаль, что я не успел вовремя.