Плененный любовью

Он не знал, что Кейт там себе напридумывала, но она ошибается. И с каждым днем становилось все понятнее, что так или иначе ему придется ей это доказать.

Компания. От одного этого слова уверенность Кейт пошла трещинами. Он же не притащит женщину в свою спальню… правда? Однако, учитывая, что Грегор с той ночи в коридоре отказывался признавать свое к ней влечение, Кейт начинала подозревать, что может и привести.

Кажется, ей придется приложить всю свою бдительность и изворотливость, пока Грегор не будет готов принять то, что между ними происходит.

Во время долгой «доступной» проповеди отца Роланда, звучавшей больше на гэльском, чем на латыни, Кейт полностью погрузилась в мысли, как уберечь его от самого себя. По какой-то иронии судьбы сегодня священник вел беседы о целомудрии и привел в пример монахиню, которая выколола себе глаза и послала их королю, чтобы только не быть предметом его страсти (Кейт полагала, что в этом было бы больше смысла, если бы король выколол глаза себе), до тошноты все тянул и тянул пассажи из Евангелия (на латыни), которых она не понимала.

Не приходилось удивляться, что Грегор решил усесться за несколько скамей от нее и детей. Он был непреклонен в стремлении избавиться от них, и Кейт все сложнее и сложнее убеждать себя, что он передумает. Но поскольку она тоже не собиралась менять своего мнения, они оказались в тупике.

Терпение – напомнила она себе. Но было тяжело. Во всех отношениях. Не только из-за детей, но и ждать, когда Грегор признает происходящее между ними – особенно со всеми этими женщинами, за которыми надо следить.

С тяжестью на сердце Кейт наблюдала, как после окончания мессы женщины тут же налетели на него как саранча. В прошлые три дня в Динлионе было то же самое, как только новости о прибытии красавца достигли маленькой деревушки и ее окрестностей. Приезд Грегора всегда вызывал ажиотаж, и женщины являлись в Динлион, чтобы увидеться с лэрдом под любыми, самыми нелепыми предлогами.

Он воспринимал внимание как должное. Улыбался, флиртовал и был очарователен с каждой из них. Со всеми, кроме Кейт, и в первый раз это ее задевало. Она ревновала. И не важно, сколько раз Кейт повторяла себе, что эти женщины для него ничего не значат – ей так и не удавалось заглушить тихий голосок, напевавший, что и она не более ценна для Грегора.

И все же Кейт вспоминала слова леди Марион: «Будь терпеливой, милая. Эти женщины ничего не стоят. Когда он найдет подходящую женщину, будет верен ей всегда». Но отношения Грегора с неподходящими женщинами и были проблемой. Его мать догадывалась о чувствах Кейт и, пытаясь ее подбодрить – ничто бы так не порадовало ее, как увидеть их вместе, – рассказала ей о том, что случилось с женой его брата. Как та женщина использовала Грегора, чтобы заставить старшего брата ревновать и сделать ей предложение.

Кейт вышла с Джоном наружу, где в церковном дворе собрались жители деревни, наслаждавшиеся солнечным зимним утром. Один из сыновей магистрата – Фаркуар, вспомнила она, – остановился поговорить с Джоном, и Кейт воспользовалась возможностью оглянуться на Грегора, который все еще оставался в церкви, пытаясь выбраться из толпы.

Увидев, с кем он разговаривает, Кейт пожалела, что посмотрела. Она напряглась и стиснула зубы. Шинейд Макиан, обожаемая дочь богатейшего в округе вождя, подружилась с Кейт, когда та впервые появилась, но быстро бросила ее, когда стало понятно, что эта дружба не сблизит ее с Грегором.

Светловолосая, голубоглазая, с округлостями во всех нравящихся мужчинам местах, Шинейд была едва ли не самой красивой женщиной в Шотландии. И поэтому она полагала, что предназначена для Грегора. В том, что он сам был с этим не согласен, Шинейд винила Кейт, хотя та ни разу не сказала против нее ни слова (хотя слов у нее имелось предостаточно).

Отвернувшись от девицы, которая годами старалась сделать ее жизнь невыносимой, Кейт с радостью увидела, что Пип болтает с несколькими деревенскими ребятами. Включая Уилли. Этти держала Эдди под контролем, но Лиззи выглядела совершенно измотанной с извивающейся Мадди на руках, так что Кейт предложила ненадолго ее освободить. Найдя на задворках церкви небольшой свободный уголок, она отпустила малышку побегать, а потом подхватила ее и закружила, пока они обе не раскраснелись от смеха.

– Как мило.

При звуке насмешливого голоса Кейт замерла. Крепко прижав Мадди к груди, словно стараясь защитить от яда, она обернулась к Шинейд. Рядом с ней, как всегда, стояла пара подружек. Элис и Дирдре говорили редко, их задачей было просто поддакивать Шинейд.

– Что ты с собой сделала Катерина? – Большие голубые глаза Шинейд разглядывали ее наряд. – Тебе удалось найти приличное платье? После того что ты сотворила с Дугалом Макнабом, я ожидала увидеть тебя в доспехах и с мечом. – Она рассмеялась, но в презрительном тоне не было ничего забавного. Как по команде, Элис и Дирдре захихикали.

Шинейд всегда находила способ заставить Кейт чувствовать себя неловко и неженственно и знала это. Дорогие наряды Шинейд украшали ряды лент и вышивки, волосы были завиты и искусно уложены, кожа выглядела, словно она купалась в молоке, а под ногтями не нашлось бы ни пятнышка грязи. Она была мягкой и пышной, как аппетитное пирожное, тогда как Кейт выглядела твердой и жилистой, как кусок вяленого мяса.

Глядя на Шинейд, Кейт видела все, чем не была и не могла стать снаружи. Но под красивой внешностью Шинейд скрывалась самодовольная, избалованная и злая девица, и любой, кто этого не видел, был дураком. Мясо, может, и не так привлекательно, но от него больше проку.

Кейт надоело, что другая женщина заставляет ее чувствовать себя несчастной.

– Чего тебе надо, Шинейд? Ты же видишь, я занята.

При взгляде на Мадди губы Шинейд неприязненно скривились.

– С одним из ублюдков? Понять не могу, как ты пустила их под свою крышу. Если бы я была хозяйкой дома, то отправила бы их подальше.

При слове «ублюдок» и знакомом презрении Кейт вышла из себя. Презрении, которого она вдоволь навидалась в детстве.

– Но ты в доме не хозяйка, и, судя по всему, ею не станешь, так что это не твое дело.

Щеки Шинейд вспыхнули от злости, а выражение лица потеряло всю напускную невозмутимость.

– Ты так в этом уверена? Несколько минут назад у меня сложилось совсем другое впечатление. Я бы сказала, лэрд был весьма заинтересован в более близких отношениях.

От акцента Шинейда на слове «близких» у Кейт все сжалось внутри. «Он не станет!»

– Очень в этом сомневаюсь.

– Почему? Ты же не думаешь, что он предпочтет играющую в войну девчонку – в какое бы платье она не нарядилась – женщине вроде меня.

Кейт сжала кулаки. Ее умение пользоваться мечом и постоять за себя не делает ее мальчишкой. Но жало Шинейд попало в крошечный уголок ее женского тщеславия.

– Дело не в платье, а в характере под ним. В какие изысканные ткани не заворачивай, тухлая рыба все равно воняет.

Элис и Дирдре задохнулись. Шинейд стала красной, ее глаза запылали от ненависти.

– Характер? Ты наивная дурочка, Катерина. Мужчинам нужны красота и пышный бюст.

Кейт упрямо сжала рот.

– Не Грегору.

Она его знает. Он не такой. Кейт знает, как мало для него значит собственная внешность и как он ненавидит то, что она значит для других, хотя никогда этого не показывает. Если Грегор женится, то из-за души и нрава, а не наружности.

Шинейд, может, и была жестокой и злобной, но отличалась удивительной проницательностью, и что-то в выражении лица Кейт, должно быть, ее выдало. Взгляд Шинейды пригвоздил Кейт, как жертву хищник, почуявший запах крови.

– Господи, да ты влюблена в него! – Громкий раскат хохота оказался гораздо обиднее, чем Кейт могла себе представить. – Ты же не думаешь, что самый красивый мужчина в Шотландии женится на такой, как ты? На найденыше, которого он пожалел и которому нечего предложить, кроме характера, простоватого личика и мальчишеской фигуры?

У Кейт не простоватое личико и фигура вовсе не мальчишеская! Она понимала, что Шинейд просто издевается, но ее слова все равно причинили боль – и хотелось дать сдачи. Грегору Кейт не безразлична. И однажды он женится на ней. Она в этом совершенно уверена!

И не важно, что больше никто в это не верит. Но как и презрительное «ублюдок», преследовавшее ее в детстве, слова Шинейд попали в самое больное место. «Мой отец – величайший рыцарь на всем белом свете». Старая похвальба звучала в ушах, и внутри нарастало то же стремление заставить их сожалеть о том, что дразнили ее.

– Он женится на мне, – свирепо заявила Кейт. – И не из-за хорошенького личика или пышной груди, а потому что любит меня. Самый красивый мужчина в Шотландии будет моим мужем, вот увидишь.

Непоколебимая уверенность в голосе Кейт на мгновение заставила Шинейд отступить, но она быстро оправилась.

– Единственный способ заставить Грегора Макгрегора жениться на тебе – это заманить его в ловушку. – Ее взгляд скользнул по скромной груди Кейт. – А для этого у тебя отсутствует необходимая приманка.

Кейт улыбнулась, вспомнив влечение, возникшее между ними с Грегором несколько дней назад.

– Что только доказывает, как мало ты знаешь о приманках. Ты понятия не имеешь, какие у нас отношения. Если ты думаешь, что у меня не получится, то ошибаешься!

От уверенности соперницы Шинейд вытаращила глаза.

Кейт внезапно поморщилась. Разговор стал таким отвратительным, что она почувствовала необходимость немедленно помыться. Она не должна была опускаться до уровня Шинейд, как бы та не дразнилась.

Крепко держа Мадди, она величественно проплыла мимо троицы, пока Шинейд не выпалила очередную гадость.

Кейт едва завернула за угол церковного двора, где собрались все остальные, как налетела на Джона и Фаркуара.

– Вот ты где, – сказал Джон. – А мы удивлялись, куда ты исчезла.

Кейт натянуто улыбнулась. После того что произошло с Шинейд и ее подружками, она чувствовала себя изможденной.

– Мадди надо было размять ноги после проповеди.

– Которая была довольно длинной, – заметил Фаркуар с понимающей улыбкой.

Эта беспечная улыбка удивила Кейт. Старший сын магистрата слыл ученым и только что вернулся из университета на континенте. Насколько она помнила, до отъезда он всегда был сдержанным и серьезным.

Они обменялись несколькими шутками, и, к удивлению Кейт, Фаркуар предложил проводить ее обратно в Динлион. Джон, кажется, тоже удивился, но сказал, что у них с Грегором есть еще какие-то дела. Кейт уже собиралась отказаться, когда взглянула на Грегора и передумала. Она застыла. Он стоял почти там же, где она видела его в последний раз, но его мрачное выражение и его собеседник заставили ее поспешить удалиться.

Это была Мэри, что означало неприятности для Кейт.