Плененный любовью

Глава 25

Стрела Грегора не убила ее, но лихорадке это почти удалось. Если бы не симпатичная рыжеволосая целительница, прибывшая через пару дней после того, как Кейт ранила стрела, она, вероятно, так и не пришла бы в сознание.

И никогда не узнала бы правду. Да, Кейт было за что благодарить Хелен Маккей. Она вернула ей жизнь и отца. Король был рядом с ней, когда она впервые очнулась после ранения – до того как началась лихорадка, – и все ей рассказал.

Она все еще не могла в это поверить. Он их не бросал. Это ее мать настояла, чтобы он держался подальше. Она хотела дать своему браку шанс, а ее жених – мужчина, который потом стал первым отчимом Кейт, – очень ревновал к королю. Мать думала, что если бывшего любовника не будет рядом, то у них есть шанс на счастливое будущее.

Она должна была рассказать Кейт правду, когда та достаточно подрастет, чтобы понять, но по какой-то причине так этого и не сделала. Может, думала, что Кейт про него забыла? Может, не хотела тревожить старые раны? Может, ей было слишком тяжело находиться радом с Брюсом – так сильно она его любила? Кейт никогда не узнает.

Отец не собирался отсутствовать вечно, но началась война, и он сражался – и иногда спасался бегством – за свою жизнь. К тому времени как он вернулся в Шотландию, чтобы заявить права на престол, ее деревню сожгли и было уже слишком поздно.

По крайней мере он думал, что уже слишком поздно. Несмотря на ее уверения, что она обманула Грегора, ее отец возложил всю вину за их разлуку исключительно на плечи своего лучника и, что бы она ни говорила, оставался непреклонен. Брюс был таким же упрямым, как сама Кейт, согласно словам матери. Кейт же никакого сходства не видела. По ее мнению, она всегда вела себя разумно.

Служанка только закончила завязывать ленту на конце ее косы, когда крошечный целитель вошла в комнату.

Привыкнув к тщательным осмотрам этой женщины, Кейт позволила Хелен изучить ее с макушки до кончиков ног, выглядывавших из-под подола дорогой ночной сорочки и бархатного домашнего платья, подаренных отцом.

Закончив осмотр, Хелен наконец подняла взгляд.

– Ты выглядишь намного лучше. Ванна тебя не слишком утомила?

Кейт покачала головой и улыбнулась.

– Наоборот, я почувствовала себя новым человеком. Я почти не ощущаю боли в плече.

Хелен прищурилась, как будто знала, что Кейт врет.

– Тебе нельзя выходить из комнаты еще пару дней – больно тебе или нет. Прошла всего неделя. Тебе нужно больше времени, чтобы восстановиться. Тебе удалось заставить меня разрешить тебе принять ванну, но это все. – Она вздохнула, словно ей пришлось со многим смириться. – Знаешь, ты очень похожа на своего отца. Лечить его оказалось сущим кошмаром.

Кейт попыталась улыбнуться. Сравнение, даже не слишком лестное, было ей приятно.

Она сомневалась, что кто-то мог заставить что-нибудь сделать Хелен Маккей. Несмотря на эльфийскую внешность, умелая целительница обладала железной волей и, судя по тому, что видела Кейт, распоряжалась королем, словно тот был непослушным ребенком.

– Надеюсь, мне не придется насильно скармливать тебе овощи? – сухо спросила Хелен.

Кейт потрясла головой, вспомнив нелюбовь отца ко всему, что растет на земле и деревьях.

– Мне нравятся овощи, все, кроме свеклы. – Она сморщилась.

Хелен фыркнула.

– Позволь угадаю, они на вкус, как грязь? Я это уже слышала. Только прошлым вечером я застукала короля, когда он пытался скормить морковь, которую я специально для него приготовила, собакам. Собакам – можешь себе такое представить! – Снова покачав головой, она поближе подошла к сидевшей на краю сундука Кейт и обратилась к Лизбет: – Вы были осторожны?

Служанка взволнованно кивнула, и Кейт пришлось вмешаться.

– Лизбет очень старалась, чтобы бинты не намокли, и следовала всем твоим инструкциям.

Хелен кивнула.

– Хорошо. Тогда возвращайся в постель. Кое-кто хочет тебя видеть.

Кейт застыла.

Поскольку Хелен держала ее за руку, она почувствовала ее реакцию.

– Я говорю о твоем отце.

Напряжение немедленно исчезло. Кейт видела молчаливую просьбу женщины, но не могла ее удовлетворить. Хелен не понимала, почему она отказывается видеть Грегора, а Кейт была слишком горда, чтобы просветить ее, но целитель уважала ее желания, и только это имело значение.

Кейт знала, что Хелен замужем за Магнусом Маккеем, одним из призраков, как она подозревала, но именно Грегор привез ее сюда. Хелен ничего не говорила, но Кейт почувствовала, что между ними что-то есть. Она видела это по глазам женщины каждый раз, когда отказывалась с ним встретиться. Хелен волновалась за Грегора.

Зная Грегора, несложно было догадаться, что между ними было. Укол ревности только напомнил ей о том, что Кейт видела, и о ревности, которую ей пришлось бы выносить всю жизнь, если бы они поженились. Но она все равно была благодарна Хелен. Как бы там ни было, она обязана ей жизнью.

Кейт позволила женщинам проводить ее обратно в постель и попыталась не морщиться, пока они поправляли подушки под ее ноющей спиной.

Стрела попала ей в левую лопатку. Поскольку любое движение рукой причиняло невыносимую боль, Хелен предложила воспользоваться перевязью. Это очень помогло, но пока Кейт устраивалась поудобнее, сразу вспомнила, что, как бы ей ни терпелось покинуть комнату, пройдет еще какое-то время, прежде чем рана полностью заживет.

Хелен сказала, что жизнь Кейт спас ее низкий рост. Несколькими дюймами ниже – и стрела пронзила бы легкое или сердце.

Кейт воздержалась от возражений. Стрела Грегора пронзила ее сердце, правда, за пару недель до выстрела. И это было гораздо больнее.

Тем не менее Хелен заверила ее, что через несколько недель она будет как новенькая, если не будет переутомляться, что может привести к возвращению лихорадки.

– Мне впустить его? – спросила Хелен. – Когда я пришла, он довольно нетерпеливо бродил по прихожей.

Кейт рассмеялась.

– Да, наверное, лучше не заставлять короля ждать.

Пока Хелен ходила за ним, Кейт закуталась в тяжелое, подбитое мехом покрывало. Хотя в жаровне горел огонь, каменные стены обиты толстыми гобеленами, а в обоих окнах стояли добротные стекла, в горах стоял январь, и в башне было холодно из-за сквозняков.

Через мгновение дверь распахнулась, и вошел король Шотландии. Он осмотрел дочь почти так же тщательно, как Хелен, прежде чем улыбка достигла его глаз. Ей даже показалось, что она заметила мокрый блеск, когда он взглянул на нее.

– Ах, Кэти, ты так похожа на свою мать, и это навевает столько воспоминаний. Ты стала красавицей.

Кейт густо покраснела. Хотя она понимала, что он преувеличивает, сравнение не могло не польстить. Ее мать была прекрасна, и даже малейшего с ней сходства было бы достаточно.

Брюс сел на край кровати рядом с дочерью. Пятнадцать лет войны состарили. На лице появились морщины и угрюмость, которых раньше не было. Потеря трех братьев, бесчисленных друзей, заточение жены, сестры и дочери, без сомнения, многое объясняли. Но когда он улыбался, а его глаза сверкали, он совсем не отличался от юного рыцаря, который наполнял крошечный коттедж светом и радостью. В конце концов, Кейт в нем не ошиблась.

– Тебе лучше. – Он поднял ее подбородок, поворачивая лицо к свету, льющемуся в окно. – Кажется, я вижу румянец на твоих щеках.

– Я чувствую себя гораздо лучше после ванны. Как только мне разрешат гулять, мои щеки станут намного ярче.

Отец улыбнулся, но поднял ладонь, возражая ее не такой уж незаметной просьбе.

– На меня не смотри. Это решение Хелен. Она и так достаточно на меня разозлилась. Очевидно, ты слишком разволновалась во время нашего последнего разговора.

У Кейт замерло сердце.

– Сэр Уильям в порядке?

Его рот неприязненно сжался.

– Да, благодаря тебе. Без твоего вмешательства предатель отправился бы на виселицу. Вместо этого его отправят на Острова, чтобы мне не пришлось столкнуться с ним на очередной крепостной стене. Считай, что это награда за то, что ты спасла мне жизнь.

Услышав с облегчением, что старого рыцаря пощадили, Кейт откинулась на подушки. Она не стала спрашивать про остальных. Она уже знала, что с ними. Англичан отпустили и отправили обратно в Англию. Всех, кроме Фицуорренов. Сын погиб во время битвы, а отец пал от ее собственной руки. Кейт об этом не жалела, но и не испытала никакого облегчения. Она вспомнила предостережение Грегора. Кейт совершила убийство, и хотя это было необходимо, она знала, что это оставит свой след.

Отец покачал головой.

– Кто бы мог подумать, что такая крошка может научиться таким приемам. – Он улыбнулся. – Ты всегда больше походила на меня, чем на мать. – Его выражение стало осуждающим. – Не то что бы я этого не ценил, но тебе не следовало этого делать. Тебя могли убить.

Поскольку в этом вопросе они не сходились во мнениях, Кейт переменила тему. Они немного поболтали о всяких пустяках, прежде чем Брюс наконец коснулся причины своего визита.

По тому как он сердито нахмурился, Кейт поняла, о чем пойдет речь.

– Ты не передумала?

Кейт выдержала его взгляд, поселившийся в сердце холод распространился до костей.

– Нет, и не передумаю. Грегор Макгрегор – последний человек на свете, за которого я бы вышла замуж.

– Но вы обручились. Он сказал, ты любила его.

Она отвернулась. Несмотря на клятвы, что она больше ни слезинки не проронит из-за этого мерзавца, у нее защипало в глазах.

– Пожалуйста, не спрашивай меня об этом. Считай, что помолвка расторгнута. Если я его и любила, то с этим покончено.

Разговор был прерван грохотом распахнувшейся двери, когда последний человек, которого ей хотелось видеть, ворвался в комнату.

– Какого черта значит, «если» ты меня и любила?

Кейт застыла, вытаращив глаза. Не от того, что его увидела – она понимала, что не сможет откладывать этот разговор вечно, но от того, как он выглядел. Растрепанным – это еще мягко сказано. Глаза налиты кровью, волосы всклокочены, подбородок небритый и покрыт недельной щетиной, глубокие морщины пересекали уже не такое уж и прекрасное лицо. Самый красивый мужчина в Шотландии выглядел ужасно. Точнее сказать, как человек, одной ногой стоявший в аду.

Король вскочил и сердито к нему повернулся:

– Я же велел тебе ждать снаружи.

Но Грегор смотрел на Кейт. На мгновение их взгляды встретились. Она увидела практически инстинктивное облегчение и тоску, которую он источал, разглядывая каждую черту ее лица и фигуры. Но когда она отвернулась, то почувствовала горячность его расстройства и гнева.

– Я больше не собираюсь ждать. Она днями отказывалась со мной видеться. Нам с Кейт – Кэтрин, – Кейт услышала сарказм, – надо поговорить.

Ее отец разозлился не меньше Грегора.

– Ты поговоришь с ней, когда и если она захочет, не раньше. Мне напомнить, что ты здесь только по просьбе Хелен, и, если бы было по-моему, ты отправился бы на юг с остальными?

Грегор захлопнул рот, его губы побелели.

Кейт переводила взгляд с одного мужчины на другого, увидев натянутость там, где раньше, скорее всего, были взаимное уважение и восхищение.

Как бы ей ни хотелось выпроводить Грегора из комнаты и велеть убираться к дьяволу, она этого не сделает. Между ними, может, больше ничего не исправить, но она сделает все возможное, чтобы восстановить отношения между королем и одним из его лучших воинов. Она знала, как много значит для Грегора одобрение ее отца, и что бы он ей ни сделал, этого она его не лишит. Отец никогда не узнает от нее, как Грегор ее предал. Грегор, может, и не тот человек, за которого король хотел бы выдать свою дочь, но он нужен его армии.