Выбираю тебя

22

Меня будит громкий грохот, доносящийся из коридора. Люди возвращаются после бурной ночи, смеясь и хлопая дверями. Гаррет крепко прижимается ко мне — моя спина касается его торса, а на талии покоится его рука. Я приподнимаю голову, чтобы взглянуть на часы. Половина четвертого.

— Мне пора, — шепчу я.

Он крепче обнимает меня.

— Спи, Джейд.

Мне и самой хочется остаться, поэтому я не спорю. Просто я была не уверена, хочет ли он сам этого.

Лежа с ним рядом, я понимаю, что никогда не ощущала такой близости к другому человеку, не только в физическом смысле, но и вообще. И это пугает меня. Одна лишь мысль о Гаррете с Авой снесла мне крышу настолько, что я перестала себя контролировать. Вот почему я предпочитаю держать людей на расстоянии. Гаррет небезразличен мне, и это идет наперекор всем моим принципам. Я больше не мыслю трезво. И не знаю точно, как теперь с этим быть.

— Привет, — слышу я голос Гаррета, распахиваю глаза и вижу, как он смотрит на меня. — Тебе удалось немного поспать?

Сквозь занавески пробиваются солнечные лучи.

— Который час?

— Девять. Можешь еще вздремнуть, если хочешь. Я собираюсь в душ. Просто хотел предупредить тебя на случай, если ты проснешься, а меня не будет рядом.

Я приподнимаюсь на локтях.

— Почему это меня должно волновать то, что тебя не будет на месте?

Он целует меня в щеку.

— Потому что ты стала бы скучать по мне. Вот почему.

Я улыбаюсь и отворачиваюсь от него.

— Наверняка я даже и не заметила бы твоего отсутствия.

Он поворачивает меня к себе.

— Заметила бы. По крайней мере, ты бы задумалась, куда делся твой портативный обогреватель. Даже не сомневайся, мне прекрасно известно, что прошлой ночью ты просто меня использовала.

— Черт, ты меня раскусил. Но это сработало. Меня перестало знобить. Теперь мне даже как-то жарковато. — Я сбрасываю одеяло и закатываю огромные рукава его свитера, но те снова раскатываются.

— Ты так забавно выглядишь в моей одежде. — Он принимается щупать меня за талию. — Даже не могу найти тебя в ней.

— Мне нравятся эти штаны. Они очень мягкие. Так бы и оставила их себе.

— Ни за что! Это мои любимые.

— Тогда я точно заберу их. Можешь приходить и навещать их этажом ниже.

— Извини, но ты их не получишь. К тому же, они серые. Это не твой цвет.

— Точно. Ладно, можешь забрать их обратно.

Он улыбается.

— Это было легко. Похоже, с утра пораньше ты не боец. Надо запомнить. — Он встает. — Я только на пару минут. Никуда не уходи.

Пока он в душе, я разглядываю голубые огоньки, свисающие с потолка. Жаль, что нельзя остаться у него в комнате на весь день, спать в его теплой кровати и уютной одежде. Но я не могу. Нужно позвонить Фрэнку и разобраться с письмом. А может, мне следует притвориться, что я вообще не читала его. Порвать его или сжечь. Сделать вид, что оно никогда не существовало.

Заметив на полу пульт, я тянусь, чтобы поднять его, и включаю телевизор.

— …прямой эфир из Де-Мойна, штат Айова. Сегодня мы возьмем интервью у местных жителей по поводу их отношения о предстоящем визите президента в штат, — сообщает пожилой седовласый мужчина. Он стоит в центре Де-Мойна и, укутанный в длинное пальто и шарф, выглядит так, словно замерзает до смерти. Бедный парень. Почему они заставляют репортеров торчать на улице? В последний раз, когда я общалась с Фрэнком, он сказал, что в Айове уже почти зима и была метель.

— Что смотришь? — Гаррет возвращается — с обнаженным торсом и полотенцем, обмтанным вокруг бедрах. Он бросает взгляд на телевизор. — Следишь за политикой?

— Нет. Терпеть не могу политику. Смотрю только потому, что они в Де-Мойне. Выборы — единственное время, когда Айова попадает в новости.

Он достает несколько вещей из шкафа.

— Мой отец одержим политикой. Он тратит кучу денег, поддерживая эти кампании. Я даже не знаю, что он получает взамен.

— О чем ты?

— Вся политическая ерунда вертится вокруг взяток и коррупции. А мой отец предоставляет доступ к банковскому счету, как и остальные при деньгах. — Гаррет поворачивается к телевизору, на экране которого выстраиваются на сцене четверо человек. — Видишь того парня? — Он указывает на мужчину среднего возраста с темными волосами, зачесанными назад, и с фальшивой улыбкой на лице. — У отцовском доме через несколько недель состоится кампания по сбору средств для него.

— Ничего не знаю об этом парне, но он походит на лжеца с фальшивой улыбкой и отбеленными зубами. Похоже, она у всех такая.

Гаррет надевает футболку, потом останавливается, держась за полотенце на талии.

— Я его сейчас сниму, так что тебе лучше отвернуться.

— Я смотрю телевизор и не взгляну в твою сторону. Даже если бы я что-то увидела, мне все равно.

— Ладно. — Полотенце падает вниз, и я сразу отворачиваюсь в сторону. Он усмехается. — Так и знал, что ты не станешь смотреть. — Я слышу, как он натягивает джинсы. — Всё, я готов.

Я снова смотрю на него, и он полностью одет. Гаррет подходит и садится на кровать.

— Чем хочешь заняться? Еще поспать? Позавтракать? — Он делает паузу. — Или объяснить мне, что случилось вчера вечером? Потому что мне кажется, нам нужно это обсудить.

— Нечего тут обсуждать.

— Ты бы не пришла на вечеринку, разве только в крайнем случае. Вчера вечером ты говорила что-то о своей матери и письме. Откуда оно у тебя?

Я молчу, не зная, хочу ли, чтобы он узнал о письме. Но первую часть истории я уже открыла ему ночью, так что он вполне может узнать и вторую.

— Письмо было в посылке, которую Фрэнк прислал мне на день рождения. Моя мама написала его, когда я была совсем маленькой. Я должна была получить его в случае, если с ней что-нибудь произойдет.

— Почему твоя мама вообще допускала подобное? Почему она считала, что может умереть в тридцать лет?

— Если я расскажу тебе, ты должен поклясться, что никому не проболтаешься, хорошо?

— Да. Давай.

— В том письме мама написала, что ее изнасиловали. А потом она узнала, что беременна мной.

Он кивает.

— Да, ты говорила вчера вечером. Выходит, она никогда не рассказывала тебе?

— Нет. Никогда. И это еще не все. Она сообщила, что человек, сотворивший с ней такое, подкупил полицию, работников больницы — практически все, чтобы скрыть содеянное. А потом кто-то позвонил ей с угрозами. Когда она рассказала обо всем адвокату, то через несколько дней дом ее родителей взорвался, и они погибли. Она боялась стать следующей.

Гаррет молчит, так что я продолжаю:

— Не знаю, стоит ли всему этому верить, но зачем ей выдумывать такое?

— Как она познакомилась с тем типом? Он знали друг друга?

— Она подрабатывала стажером в политической кампании и изучала в колледже политологию. Тот тип работал на кампанию в другом штате. Она не сказала, как его звали.

Гаррет снова молчит.

— Гаррет? Ты как-то притих. Скажи что-нибудь.

— Думаю, тебе следует выкинуть это письмо из головы. Другими словами, тот тип совершил преступление, и это не должно было сойти ему с рук, но ситуация такова, что ты ничего не можешь с этим поделать.

— Знаю, но мне нужно поговорить с Фрэнком. В то время он дружил с моей мамой. Мне нужно знать, был ли он в курсе.

— Зачем? Что тебе это даст, Джейд?

— Потому что есть шанс, что она не хотела быть такой. Может, моя мама понятия не имела, как справиться со случившимся. Мне нужно докопаться до истины. Моя мама ненавидела меня, Гаррет. Каждый день она смотрела на меня с отвращением, и я никогда не понимала, в чем провинилась. — Я чувствую подступающие слезы, но сдерживаю их. — Я не могла понять, как мать может настолько ненавидеть собственную дочь.

Гаррет находит мою руку в широченном рукаве свитера.

— Все из-за ее зависимости. Не из-за тебя. Она не ненавидела тебя. Ты не сделала ничего плохого.

— Я должна знать правду. Ты советовал встретиться с прошлым лицом к лицу, чтобы двигаться дальше. Именно это я и делаю.

— Знаю, но… — Он умолкает.

— Но что? — Я сажусь и прислоняюсь к спинке кровати.

— Мне это не нравится. Не нравится то, что он смог подкупить копов. С такими людьми лучше не связываться.

— Я ни с кем не связываюсь. Просто задаю вопросы и пытаюсь понять, что из написанного в письме было правдой.

— Вопросы приведут лишь к новым вопросам, а потом ты захочешь узнать еще больше. Поверь мне, лучше не ворошить прошлое. Это опасно.

— Почему? Я же не собираюсь искать того человека.

— Кем бы он ни был, он наверняка платит кое-каким людям, чтобы его секреты не выплывали на поверхность. Чтобы они разбирались с теми, кто начнет задавать вопросы. Так это работает.

— Откуда тебе это известно? Тайно вращаешься в преступных кругах? Состоишь в какой-то преступной организации и забыл сообщить мне об этом?

Он вздыхает.

— Это не смешно. Я серьезно. Помнишь, когда мы только познакомились, я рассказал, что моя семья занимается вещами, в которые я не хочу быть замешан?

— Да, но я все еще не понимаю, что это значит.

— Это значит, они получают то, что хотят. Как тот тип. Они делают все, чтобы скрыть вещи, о которых никто не должен узнать. И ради этого они готовы на все, Джейд. На все.

— Ладно, прекрати. Ты меня пугаешь.

— Я просто хочу, чтобы ты хорошенько подумала, прежде чем разговаривать с Фрэнком или искать информацию в интернете. Задумайся, действительно ли это поможет тебе.

— Хорошо, я подумаю. — Я свешиваю ноги с кровати и сажусь рядом с ним. — Наверное, мне пора идти.

Он обнимает меня за плечи.

— Слушай, прости, что вчера вечером меня не было рядом. В следующий раз звони мне на сотовый, и я тут же приду, хорошо?

— С чего ты вообще разговаривал с Авой?

— На днях отец позвонил ей и стал спрашивать о тебе и о том, виделся ли я с тобой за последнее время. Я спросил Аву, шпионит ли она снова за нами, чтобы докладывать моему отцу. Она все отрицала, но с ней не угадаешь, врет она или нет.

— Я сильно напортачила вчера, Гаррет. Обещала себе никогда не пить и не сдержала слово. Я даже не вспомнила о своем обещании.

— Ты напилась всего один раз. Это не значит, что ты алкоголик.

— У меня есть дурная наследственность. Мне нельзя рисковать. Не хочу кончить, как она.

— И не закончишь. Так что выкинь эти мысли из головы.

Я встаю, и с меня начинают сползать штаны. Я тут же, посмеиваясь, подтягиваю их обратно.

— Думаю, мне нужна моя одежда. Я не могу выйти из комнаты в таком виде.

— Она еще не успела высохнуть. Я спущусь в твою комнату и что-нибудь принесу. — Подхватив хватает ключи от моей комнаты, Гаррет уходит и вскоре возвращается с моими джинсами, черным свитером, нижним бельем и лифчиком.

— Гаррет, ты копался в ящике с моим нижним бельем?

— А ты бы предпочла надеть влажное белье с прошлого вечера?

— Нет, но все же. Как-то неловко. Отвернись, пока я переодеваюсь.

Когда я заканчиваю, он внимательно рассматривает меня с головы до пят.

— Так-то лучше.

— По крайней мере, теперь я могу вернуться в свою комнату. Но мне нужен душ. Чувствую себя отвратительно.

— Тогда прими душ, а потом я отведу тебя на завтрак.

— Не могу. Мне нужно позвонить Фрэнку. Знаю, ты считаешь, что я не должна, но мне нужно задать ему пару вопросов.